Невидимой нитью - Хельга Петерсон
Это вряд ли.
Хью устало потёр лицо ладонью. Снова липкое от духоты. Скорей бы на воздух.
– Наконец-то она ушла, – прозвучал фальцет со стороны стойки.
Хью уронил руку и повернулся. Отделил взглядом от толпы лысого мужчину с пачкой цветных бумажек в руках. С «козлиной» эспаньолкой и закрученными усиками под носом. Том. Странный Том, который постоянно ошивается здесь неясно зачем. Пьёт он обычно мало, к музыке дышит ровно. И вообще он вроде бы фотограф.
– Кто? – Хью сдвинул брови, глядя на смешную тонкую бороду.
Том кивнул в сторону выхода.
– Кучерявая блондинка.
– А-а… – протянул Хью. – А ты зачем снова здесь?
– Я всегда здесь, – он влез на стул. – Даже когда меня нет.
Странный тип. Немного ненормальный, но таковы, наверное, многие творческие личности. На дерево столешницы опустилась пачка цветных листов и раскрылась веером. Хью поднялся со стула, бросил взгляд на веер.
– Опять флаеры? – он подошёл ближе. – Что на этот раз?
Взгляд Тома тут же стал фанатичным.
– Перфоманс! – выпалил он. – Хочешь пойти? Всего десять фунтов за вход.
Его идеи часто отличались оригинальностью. Странные выставки, голые люди, бесплатная выпивка…
– Я лучше куплю себе пива, – пробормотал Хью, упираясь ладонями в столешницу.
– У тебя полно пива.
– Точно. Значит, не куплю.
Том скорчил скептическую гримасу, но промолчал.
По бару пронёсся резкий высокочастотный звук, больно ударил по ушам. Хью поморщился, рванул вверх руку и прижал пальцы к виску. Посетители издали недовольный стон, лысый Том крутанулся к сцене.
– Простите! – прокричал вокалист. – Мы случайно.
– Руки из задницы, – пробурчал Том, снова поворачиваясь к бару. – Слушай, я вообще по делу подошёл.
Посетители тонкой струйкой потянулись к выходу. Либо устали, либо фокус с аппаратурой умерил их энтузиазм.
– Флаеры можешь оставлять, – Хью указал взглядом на пёструю пачку на столешнице. – Кто-нибудь заберет.
На самом деле вряд ли. Девяносто процентов из того, что оставлял здесь Том, в итоге уходило в урну. Завсегдатаи «Чёрной кошки» мало смыслят в выставках боди-арта.
– Нет, не по этому делу, – отмахнулся гость.
Хью вскинул брови.
– Нет?
– Мне нужна помощь, – Том щелкнул пальцами и выставил указательный в его строну. – А тебе нужна работа.
А это уже выглядит как авантюра. Хью оттолкнулся от стойки и скрестил руки на груди.
– Не нужна.
– Ладно, – пошёл на попятную Том. – Значит мне просто нужна помощь.
– Какая?
– Мне нужна модель на фотосессию, – он нервно поскрёб пальцами лысину. – Всё уже оговорено, команда готова, студия заказана. Но модель заболела.
Брови Хью выгнулись еще больше. Шутник.
– Прикалываешься? – чисто риторический вопрос. – Где модели и где я? Джудит не ошивалась бы здесь, если бы я знал хоть одну модель.
– Джудит – это…. – Том ткнул пальцем себе за спину.
– Да.
– Оу… – он надул щеки, но тут же выпустил воздух. – Но я не о том. Мне нужен мужчина-модель, – указательный палец снова ткнулся в Хью. – Ты.
Он, должно быть, ослышался. Голова гудела уже слишком сильно, и всё, что угодно могло показаться, послышаться, привидеться. Хью сдвинул брови, всмотрелся в лицо с закрученными усами… Какое-то подозрительно выжидающее лицо.
Нет, не ослышался.
Он недобро прищурился.
– Ты нормальный?
– Не отказывайся сразу, Хьюго! – затараторил Том, подпрыгивая со стула и перегибаясь через стойку. – Подумай! Это отличная работа, не сложная, и такой шанс!
– Нет!
– Хью, пожалуйста! Когда тот парень позвонил и сказал, что болен, я сразу подумал о тебе! Прямо сразу!
– Ты болен, Томас. Подлечи голову.
– Нет! Ты только посмотри на себя! – он снова разогнулся, выставил вперед руки, указывая на Хью, как на экспонат. – Такой фактурный, а пропадаешь здесь, и никто тебя не видит!
– Меня многие видят. Посмотри, как много людей меня видят.
– Это другое! – Том нервно отмахнулся. – Эти руки, шрам, татуировки. Этот рост! Какой у тебя рост, Хьюго? Не меньше шести футов! А может, семь? Ты не задеваешь головой люстры?
Господи, он сошел с ума. Просто сошёл с ума. Сегодняшний вечер уже исчерпал весь запас экстраординарности. Хью упёрся одной рукой в бедро, второй зажал пальцами переносицу. Зажмурился.
– Томми. Заткнись прямо сейчас.
Но тот, похоже, не собирался сдаваться.
– Я тебя умоляю, – он снова бросился на стойку, как на постель умирающего. – Один раз, только один. Больше просить не стану. Съемка завтра, всё отменять и переносить уже не вариант, а я больше не помню никого с таким же типажом и фактурой!
Еще оставшиеся в баре посетители начали оборачиваться на бурную дискуссию. Пацаны на сцене уже откровенно ухмылялись, скручивая провода своей аппаратуры и укладывая в кофры. Если Том хотел выбрать наилучший момент, он его выбрал.
– Господи… – Хью тяжело вздохнул. – Сколько?
– Что? – ошарашенно выдохнул тот.
– Цена, Томас, цена. Сколько?
– Триста фунтов.
Не так и мало за несколько часов бездействия.
– Ладно…
– Да? – оживился он.
Не поверил своему счастью.
– Да, – Хью закатил глаза. – Где и во сколько?
– Недалеко, в Ротерхите. В час.
– Я приеду. А теперь иди отсюда.
Пусть проваливает и не веселит людей.
Однако Том еще не закончил.
– Подожди, – он распахнул тонкую спортивную куртку и всунул руку за её полу. – Давай подпишем договор.
На дерево столешницы незамедлительно опустился два сложенных в три раза белых листа. Хью вздёрнул одну бровь.
– У тебя и договор с собой?
– Я подготовился, – кивнул Том.
Действительно, подготовился. Провернул целую военную кампанию. Когда там заболел его модель, раз он успел так всё продумать? Хью развернул лист и беспомощно уставился в него. Очки он оставил в квартире наверху, ручку с собой не носил. Мелкий шрифт заплясал мелкими строчками.
Перед глазами материализовалась рука с выставленной на манер шпаги ручкой. Хью оторвал взгляд от бумаги и посмотрел на Тома из-под бровей.
– Я же сказал, что подготовился, – пожал плечами тот.
Ушлый проходимец. Хью выдернул ручку из тонких, почти женских пальцев, и размашисто махнул по бумаге. Синяя подпись заполнила собой шестую часть листа. Если в договоре окажется что-то неприглядное, он просто затолкает эту бумажку Томасу в глотку.
– Всё, – пробормотал Хью, швыряя ручку на столешницу. – Можешь валить.
– Да, – встрепенулся Том. – Ладно. Спасибо! – резво сгрёб в кучу свои вещи и прижал к тощей груди. – Но… знаешь… Может, ты это… – он выставил палец и очертил в воздухе небольшой круг, – … побреешься перед тем, как ехать?
А это он зря. Очень зря. Хью сложил руки на груди, огладил короткую бороду.
– Знаешь, что, Томми?
– А?
Он пригнулся к стойке,
