Помнишь, я тебя любила? Забудь! - Инна Инфинити
На зимние каникулы, когда он приезжал, я всегда куда-то уезжала со своей подружкой Ленкой. На летние каникулы я тоже что-нибудь придумывала: то студенческий лагерь, то Ленкина дача, то у бабушки оставалась. Если Саша приезжал не на каникулы, а на дни рождения отчима или моей мамы, я тоже находила причину, почему не могу быть.
Однажды на день рождения моей мамы, на который должен был приехать из Германии Саша, я сочинила родителям, что у Ленки гангрена, и ее готовят к ампутации ноги, поэтому мне надо быть с ней в больнице.
Знаю, я перегнула. Но это первое, что мне пришло в той ситуации на ум. А причина для отсутствия должна была быть уважительной. Саша заявил родителям о своем приезде аккурат ко дню рождения, поэтому у меня не было возможности придумать правдоподобную причину заранее. Пришлось импровизировать. Потом я сказала им, что с Ленкиной ногой все обошлось.
А три месяца назад Саша вернулся из Германии в Москву навсегда. Он отучился там на стоматолога и работает теперь в какой-то столичной клинике.
Саша звонил мне из Германии, как и обещал перед своим отъездом, но я никогда не брала трубку. Первый раз он позвонил мне где-то через неделю. Потом еще через неделю. Он продолжал и продолжал мне звонить, а я упорно не отвечала. Пару раз он писал сообщение: «Возьми трубку», но я удаляла его, не открывая. А однажды Саша перестал мне звонить.
Вообще, я надеялась, что он останется в Германии, и я его больше никогда в своей жизни не увижу. Но ему там, видите ли, не понравилось. Видите ли, менталитет у немцев не тот! На Родине лучше!
Мне из-за его возвращения в Россию пришлось переехать жить к бабушке под предлогом, что она уже старенькая и ей нужен присмотр. На самом деле моя бабушка — это конь с яйцами, и мама это знает. Но я не могла так рисковать и оставаться в нашей квартире, хоть Саша в ней жить и не собирался. Он сразу, как вернулся, снял себе квартиру и живет один. Но все же у него есть ключи от этого жилья, и он в любой момент может нагрянуть.
Вот даже сейчас. Я приехала навестить маму с отчимом, а сама сижу и трясусь. Вдруг Саша заявится, и мне придется перед ним предстать? А он будет на меня смотреть и вспоминать мой подростковый позор. Да еще и посмеиваться про себя.
Господи, как я могла так лохануться?
— Поэтому слышать даже ничего не хочу ни про какие твои важные планы, — грозно продолжает отчим. — Чтобы в следующую субботу была в ресторане, как штык! Иначе обижусь и не прощу!
— И с Сашей ты давно не виделась, — дополняет мама, не отрываясь от разделочной доски, на которой нарезает крабовые палочки для салата. — А он, между прочим, всегда про тебя спрашивает! — На этих словах она поднимает на меня глаза и смотрит с укором.
А мне хочется спрятаться под стол.
Саша про меня спрашивает? Зачем? Чтобы посмеяться надо мной?
— Кхм, да как-то не было случая просто… — Говорю уклончиво, наматывая на палец локон. Недоеденный оладушек валяется на тарелке с воткнутой в него вилкой. Аппетит пропал.
— Ну вот теперь есть случай. Мой юбилей! — Отчим отпивает чай. — А то ведь 6 лет с братом не виделась.
6 лет 1 месяц и 4 дня.
Да, я веду счет своему позору. Худшему дню в своей жизни. Дню, когда я умудрилась признаться в любви сводному брату. Только такая лохушка, как я, могла это сделать.
Я уже давно не люблю Сашу. Думаю, я разлюбила его в тот самый момент, когда он схватил свой чемодан и выбежал из квартиры. Вот только мой позор до сих пор стоит перед глазами и не дает мне спокойно жить. Каждый раз, когда я вспоминаю тот случай, мне хочется провалиться сквозь землю.
И я никак не могу снова предстать перед Сашей… Ну никак… Он ведь будет на меня смотреть и вспоминать тот позорный момент. И я буду на него смотреть и вспоминать. И мы оба будем друг другу улыбаться, как ни в чем не бывало, а сами думать о том моем признании в любви.
Да я лучше сдохну!
— У меня в этот день экзамен в универе. — Нахожу уже десятую отговорку.
— Ничего, пропустишь, — парирует мама.
— Но у меня возникнет задолженность, меня лишат стипендии…
— Какая там у тебя стипендия? Тыща рублей? — Спрашивает отчим. — Я тебе ее дам.
— Тысяча семьсот рублей, — поправляю его.
— Хорошо, дам тебе тыщу семьсот, — и он лезет за кошельком в карман брюк. Отсчитывает ровно 1700 рублей и кладет возле моей тарелки.
Я тут же спешу убрать деньги. Черт, надо было сказать, что у меня стипендия две тысячи. А лучше три.
Я перевожу дыхание.
— Но мне придется идти на пересдачу, это будет считаться второй попыткой. И если я не сдам, меня отправят на комиссию, а после нее отчисление…
— А ты подготовься к экзамену и не отчислят, — басит отчим. — Все, Катя! Не зли меня! Чтобы была на моем юбилее в следующую субботу. И это больше не обсуждается!
И будто в подтверждение своих слов отчим громко опускает на стол пустую кружку от чая.
— Саша мне, кстати, позвонил, — обращается мама к дяде Вове, — и сказал, что он будет со своей девушкой. Познакомит нас. Ее Маша зовут, они недавно вместе, но вроде она уже даже переехала к нему.
Отчим одобрительно кивает головой.
Он еще и с бабой будет??? Большего унижения для меня и придумать невозможно… Саша придет с бабой, а я приду с позором. Прибейте меня кто-нибудь. Я это не переживу — смотреть на него с девушкой и краснеть до корней волос из-за своей подростковой тупости. Он будет ее обнимать, смотреть на меня и посмеиваться.
А вдруг Саша подумает, что я до сих пор его люблю???
Боже, нет, только не это!
