Малышка на двоих - Ая Кучер
– Это хорошо.
Нет, ничего хорошего в том, что сейчас никто не увидит нас. Как и в том, что Тимофей делает шаг к двери, отрезая пути побега. А Тимур приближается, хватая за запястья.
Касается, хотя это никому не позволено. Неприкосновенная, охраняемая. На мне запрет. А он так просто его нарушает.
– А теперь мы поговорим, Ка-тя.
Глава 2
– Не смей меня касаться.
В ответ на слова хватка Тимура увеличивается. А у меня только одна мысль в голове стучит.
Касается.
Кожа к коже.
Подушечка большого пальца скользит по запястью.
Вырисовывает узоры.
А мне нечем дышать. Ощущение, что схватили прямо за шею, сдавливая. Обрубая доступ к кислороду. Кожа словно немеет, покрывается мурашками. Я превращаюсь в застывшую фигуру. Куклу, неспособную двигаться.
Заржавела, окаменела.
Я стараюсь сделать вдох, но не получается. Задыхаюсь, сжимая горло. Тимур ругается, наблюдая за моим муками. Касается лица, подбородка, второй рукой притягивая к себе за талию.
Касается.
Касается.
Касается.
Он не сжимает свои ладони на шее, но я всё равно не могу дышать. Лёгкие жжёт от нехватки, давит изнутри. Я пытаюсь заставить себя вдохнуть, открываю рот. Слёзы обжигают щёки, скатываясь вниз. Перед глазами всё плывёт, мир теряет краски.
– Катрин, блять!
Меня ощутимо встряхивают, но не могу ответить. Получается лишь сделать шаг назад, к окну. Прижаться спиной к холодному стеклу, стараясь успокоиться.
Рвано дышу, чувствуя, как паника понемногу отходит. Добираюсь до любимого кресла, падая в него. Ноги не держат, в голове стучит кровь. И то, как смотрят мужчины, делает только хуже.
– Никому нельзя меня касаться, - повторяю хриплым голосом. – Нельзя. Были когда-то в музее?
Были. Сопровождали меня, когда отчим отправил в город. Закатывали глаза на то, как я носилась. Пятнадцатилетняя девчонка утомила лучшую охрану города.
– Так вот, я для вас – экспонат. Неприкосновенная. Тигран будет недоволен, если узнает.
А может, лучше, чтобы он обо всём узнал? Тогда отправит мужчин подальше, избавит меня от их присутствия. Найдёт кого-то другого, незнакомого, безопасного.
Даже этих двоих пусть оставляет, но подальше от меня. Тимур и Тимофей могут заняться тренировкой охраны, проверкой системы безопасности. Чем угодно, главное – не мной.
– Что только что было? – Тимофей хмурится, делая шаг ко мне. Скрещивает руки на груди, от чего татуировки играют новыми контрастами. – Катя.
– Нельзя касаться, - повторяю, словно сумасшедшая. – Приказ распространяется на всех. Если я не падаю с окна второг этажа, то держите свои руки подальше от меня.
– Значит, Тигран не любит, когда кто-то тебя касается?
Это не люблю я. До дрожи и темноты перед глазами. Весь мир сжимается до одной точки, мысли, что кто-то трогает меня. Даже отчиму этого нельзя, хотя раньше он всегда казался мне безопасным.
Но после того, что произошло три года назад, после худшего в мире дня рождения – я никому не доверяю.
– Да, мой муж собственник.
И мудак. Худший мудак в мире, если отправил ко мне именно этих телохранителей. Знал, что со мной произошло. Знал, насколько меня накрывает паникой от чужой близости.
Знал. Он всё прекрасно знал и понимал. Но всё равно отправил Тима и Мура, мой худший кошмар, ко мне. Не просто нанял, а сделал личной охраной. Очередной жестокий урок.
Тигран считал любой страх слабостью. А от слабостей нужно избавляться. Слезами и кровью, вымывать из души, как ненужную грязь. Чтобы стать сильнее, чтобы никто не мог навредить.
Он потакал мне в этом, сделал недоступной для остальных. А теперь сам толкнул к обрыву, чтобы я училась справляться. Клин клином и все дела. Раз психологи не помогли за три года, значит муж возьмётся за моё воспитание сам.
Так, как привык.
Ломая и собирая заново.
– Слишком собственник, если тебя накрыло такой паникой, - Тимур облокачивается на окно, оставаясь в поле моего зрения. Протяни руку и дотянешься. Но он ничего не делает. – Камер нет, твой муж не узнает.
– Тигран знает всё и обо всём, всегда. Продолжим экскурсию?
– Мы не договорили.
– Нам не о чем говорить. Я вижу вас впервые и надеюсь, что впредь вы не будете себе такого позволять.
– Ты нас за идиотов держишь? – Тимофей усмехается, недобро, с явным раздражением. – Думаешь так сложно узнать, кто стал женой Тиграна Мирзоева? Какая у тебя была фамилия до этого? Не пытайся с нами играть, Кать.
– Катрин.
– Ка-тя.
Мужчины явно наслаждаются моей злостью. Имя – очередное напоминание прошлого. Одной ночи, которая всё разрушила. Я заперла все воспоминания в дальнем ящичке разума. Не возвращалась к ним, не думала.
Взяла фамилию мужа, пользовалась только полным именем. Катя это маленькая девочка, с розовыми мечтами и верой. Катрин – сильная жена Тиграна, соответствующая его статусу. Гордая, несломленная, готовая к любым испытанием.
Быть Катрин проще, лучше, безопаснее.
– Ты подпортила нам карьеру тогда, своими обвинениями.
– И вы пришли отомстить? Очень по-мужски.
– Мирзоев предложил работу, сам вышел на нас. Кто мы такие, чтобы отказывать ему? Но то, что нашим объектом будешь ты, это прекрасная возможность.
– Для чего?
Но мужчины не отвечают. Отступают, первыми направляются к двери. Оставляют меня самостоятельно перебирать варианты. Лишь догадываться о том, что они сделают.
Судя по довольной улыбке – ничего хорошего.
Поэтому – я иду к мужу.
– Дорогой, свободен?
Стараюсь звучать мило и дружелюбно, открывая дверь в кабинет Тиграна. Тот отрывается от экрана ноутбука, снимая очки для чтения. Коротко кивает, захлопывая крышку.
– Для тебя я всегда свободен.
Ложь, но приятная. Мне сложнее
