По встречной (СИ) - Бузакина Юлия

Захлопнулась дверь большой фуры, идущей в Россию. Мать и сестра прожигали меня осуждающими взглядами: мне не удалось скрыть от них ночное происшествие в спальне, и от этого было стыдно. Но в сумочке я обнаружила конверт, туго набитый крупными купюрами, и стыд прошел.

Джип, в котором сидел мой гость, обогнул фуру и скрылся за поворотом. Спустя несколько мгновений раздался взрыв. Полыхнуло пламя, и из-за угла повалил черный дым.

Фуру тряхнуло, и напуганный водитель принялся заново заводить мотор.

Я с ужасом смотрела за поворот — туда, где подорвался джип. Сердце рвалось из груди. Дернула ручку двери, но мать схватила меня за руку.

— Нет, Катя! Оставайся здесь!

Фуру качнуло, и она двинулась в путь. Я сидела, вжавшись в сиденье, и по щекам катились горькие слезы. Мне казалось, что моя жизнь оборвалась в тот миг, когда взорвался джип, в котором ехал Влад.

Глава 2. Катерина

Мы с мамой и сестрой Аришкой оказались в небольшом городе по другую сторону границы. Бабушка была на седьмом небе от счастья — она уже не надеялась увидеть своих внучек.

Начали обживаться у бабушки в ее трехкомнатной «хрущевке». Первое время не могли привыкнуть, что на улицах спокойно, в аптеках есть лекарства, а в магазинах полки ломятся от продуктов.

Но на сердце у меня было очень неспокойно. Оно осталось там, на декабрьской трассе, рядом с взорвавшимся джипом, и я ничего не могла с собой поделать. Мне казалось, я заболела Владом. Он снился мне каждую ночь. В своих снах я возвращалась туда, в спальню без окна, на старую кровать, в которой он сжимал меня в своих крепких объятиях. Взрыв, яркая вспышка — и вот я уже не в спальне, а на мокрой трассе в предрассветной сырости декабря. И я бегу, бегу босиком в одной ночной сорочке по встречной полосе назад к границе, сквозь туман, надеясь зацепить хотя бы его тень. Просыпалась вся в слезах, понимая: Влада больше не догнать, даже по встречной.

Тоска по нему сжигала меня изнутри, и от нее не было никакого спасения. Сон исчезал, и я через силу заставляла себя жить дальше. Ради Ариши. Ради мамы. Кроме меня им никто не мог помочь.

…Через месяц мне удалось устроиться на работу. Меня взяли в крупную холдинговую компанию на должность консультанта. Одно из направлений холдинга — работа с женской косметикой от известного зарубежного производителя. Я прошла обучение и меня направили в магазин — консультировать клиенток.

Жизнь понемногу налаживалась. Мои сны, в которых я бежала по встречной, постепенно меркли.

Через полтора месяца я стала замечать, что меня тошнит по утрам. Тошнота все усиливалась, я не могла смотреть на еду. И от родственниц уже было не скрыть мое непонятное недомогание.

Мать принесла в спальню тест на определение беременности и положила его мне на тумбочку. Я испугалась до смерти, именно так, как может испугаться девчонка в двадцать один, если у нее нет мужа.

Тест оказался положительным.

— Делай аборт! Немедленно! — зло прошипела мать. — Иначе будет поздно! На больших сроках его не сделают!

Я испуганно отшатнулась. Под осуждающими взглядами Ариши и мамы вышла из комнаты. Ребенок… куда мне в двадцать один год ребенок от неизвестного бандита, которого заказали другие бандиты?!

Весь день на работе ходила, как в воду опущенная. Все тело сковал страх — гадкий, липкий. Жуткое чувство вины и позора перед родными било в виски набатом. Притащила его в дом, чуть беду не накликала, да еще и залететь умудрилась… А теперь, как дальше жить? Влада, скорее всего, уже нет. Добились те страшные мужчины с автоматами наперевес своей цели — уничтожили его. Да и кто он вообще такой? Видно же сразу было, не простой человек. Не будут дважды заказывать никому не нужного простака!

— Ты чего хмурая такая, Кать? — в обеденный перерыв поинтересовалась Дарья, вторая консультант.

— Неважно себя чувствую, — покачала головой я.

И тут же полезли новые мысли — одна хуже другой: что, если директриса Татьяна уволит меня, как только станет ясно, что я в положении? На что тогда жить? Конечно, мама права — лучше всего избавиться от ребенка, пока не поздно.

Дома мама всунула мне бумажку с адресом.

— Завтра, к девяти утра. И не дури, Катя!

Ариша отвела взгляд и вышла из кухни.

Всю ночь мне снились кошмары. Влад, его пронзительный взгляд и промозглый холод на трассе. Под утро я проснулась вся в слезах.

«Не отдам ребенка!» — била набатом в голову мысль. Уму непостижимо, как я умудрилась так прикипеть к мужчине, о котором ничего не знала. Но мысль все крепла.

Утром я вышла на кухню и спокойно заварила зеленый чай — единственное, от чего меня не тошнило.

— Почему не собираешься?! — выглянула из спальни мать. — Уже половина девятого!

Страх прошел. После ночного кошмара все куда-о исчезло: чувство вины, позора, страх, что уволят.

— Не пойду! — прожгла ее упрямым взглядом. Было во мне такое — если приму решение, меня не переубедить.

— Что значит, «не пойду»?! Ты понимаешь, на что себя и нас обрекаешь?!

— Не отдам! Она моя, ясно?! Моя!

Крикнула, и осеклась. Почему сказала «она», сама не поняла.

На мой крик из соседней спальни высунулись Ариша и бабушка.

— Кать, ты дура, что ли? — спросила сестра, сонно потирая глаза. — Зачем нам еще один рот!? Ты же работать не сможешь, когда родишь!

— Ты работать пойдешь! — зло крикнула я. — А если не сможешь, будешь малыша нянчить, пока я на работе буду!

В ответ двери спальни демонстративно захлопнулись.

Со мной не разговаривали трое суток. Но мое упрямство было не переломить. Решила рожать, значит, буду рожать.

Шли недели. В семье меня больше не уговаривали, но и не простили. Не желая чувствовать на себе осуждающие взгляды, я все свободное время проводила на работе. Холдинг открывал новый филиал, требовались квалифицированные сотрудники. На работе к моей беременности отнеслись снисходительнее, чем дома, даже повысили зарплату. Да и для беременных у нас тоже были средства. Я пришлась «ко двору» — консультировала таких же девушек в положении.

Меня выпроводили в декрет за две недели до родов, только директор Татьяна взяла с меня слово, что, когда ребенку исполнится три месяца, я вернусь в строй: квалифицированные сотрудники, хорошо разбирающиеся в тонкостях новой косметической линии, были в филиале на вес золота.

…Она родилась в конце августа — такая маленькая, суетливая — и сразу возвестила мир о своем появлении громким криком. Ее приложили к моей груди и я, измученная долгими часами схваток, расплакалась навзрыд.

Родильный дом в нашем маленьком городке работал по старинке — детей не отдавали матерям до выписки, только приносили кормить несколько раз в сутки. Среди рожениц я была самой молодой и неопытной, но ждала, когда ее принесут кормить, с замиранием сердца.

Инстинкт взял свое — я не могла надышаться на свою новорожденную дочь.

— Ты будешь Владой, как папа, — поглаживая маленькую щечку указательным пальцем, шептала я.

— «Полное значение имени Влада — Владислава — «владеющая славой», «владычица славы». Величественно и красиво! Таким именем называли девочек, которые рождались в знатных семьях или в семьях правителей. Это означает, что для девочки, которой дано имя Владислава, будет уготована особенная, великая судьба», — громко зачитывала мне значение имени из интернета соседка по палате.

— Она будет самой счастливой! — вопреки всему пообещала я.

Пять лет спустя

— Мы открываем новый филиал!

Глаза Татьяны горели торжеством.

Я удивленно приподняла бровь.

— Ничего себе, какие новости!

— Я сама полчаса назад узнала. Наш новый босс заключил контракт с одним из ведущих японских производителей косметики!

Директриса включила кофемашину и принялась делать кофе. Она была старше меня на пять лет, но за годы совместной работы мы с ней крепко подружились.