Проданная мафии (СИ) - Эванс Найн

— А оленей он на парковке с санями оставил, — выдаёт Чарли с улыбкой.

— Что сказал? — Винсент поворачивается к другу.

— Ничего.

Саттон откидывается в кресле и делает новый глоток из стакана. Виски заканчивается, но мужчина ничего не успевает предпринять, как из темноты тут же выныривает официант и наполняет стакан вновь. Сервис здесь действительно неплох, а вот представление явно подкачало.

— Уважаемые джентльмены, — начинает ведущий. — И милые леди, — улыбается он сладко. — Мы рады приветствовать вас на нашем живом аукционе.

Чарли подбирается, поняв смысл сказанного мужчиной.

— Куда ты меня привёл? — шипит Саттон, дёрнув друга к себе за ворот пиджака.

— Не переживай, — отмахивается Винсент, ничуть не обидевшись на действия Саттона. — Это просто шоу и ничего более. Да и девушки прекрасно понимают и отдают себе отчёт в происходящем. Думаешь, они не знают, зачем выйдут на эту сцену?

— Так ты привёл меня в бордель? — заключает Чарли.

— Фу, какое чудовищное слово, — морщится Росс. — Это клуб по интересам.

— Знаю я их интересы, — бросает Саттон взгляды на других зрителей.

— Но не все же могут довольствоваться своей секретаршей и быстрыми перепихонами между очередным заседанием совета директоров и заключением новой сделки.

— Если бы не эти сделки и заседания, мы бы тут не оказались, — замечает Саттон.

— И я тебе безмерно благодарен, — прикладывает Винсент ладонь к груди. — Ты ведь знаешь это. Поэтому позволь себе немного расслабиться и наслаждайся представленными красотами. Твоя Моника, конечно, хороша, но надо ведь попробовать все блюда на праздничном столе.

Чарли переводит взгляд на сцену, где уже находятся несколько девушек. Их откровенные наряды почти не оставляют полёта для фантазии, и мужчина вспоминает о своей секретарше, которая даже в деловых платьях умудряется выглядеть горячо и сексуально. А так же к её сексуальности прилагается незаурядный ум и преданность, именно поэтому она уже столько лет работает на Саттона и оба вполне довольны друг другом. Где Чарли ещё отыщет высококлассного профессионала, чьи дельные советы выручают в некоторых ситуациях, а отменная фигура помогает снять стресс. Мужу Моники определённо повезло с парой.

Аукцион набирает обороты. Шестеро девушек уже нашли своих хозяев и их сменили следующие. А за ними ещё и ещё. Нескончаемый поток красавиц на сцене и Чарли не оставляет равнодушным. Он рассматривает тройку очередных «лотов» и глаза останавливаются на самом крайнем из представленных «товаров».

— Вижу, тебе кто-то приглянулся, — Винсент улыбается. — Скажи, и я куплю её или их. Какую? Блондинку? Брюнетку?

— Она не выглядит довольной, — Чарли словно не слышит вопросов друга.

— Кто?

Саттон кивает в сторону девушки в красном, чей взгляд метается из угла в угол, будто ищет кого-то. Она выглядит растерянной и напуганной, а ещё ей совершенно не идёт платье.

— Рыжая? — переспрашивает зачем-то Росс, чуть придирчивее разглядывая незнакомую девушку. — Нууу, она конечно милая, но не думаю, что…

— Три миллиона.

— Ты чего творишь? — Винсента подбрасывает в кресле от услышанных слов Саттона.

Наступает пауза. Это самая большая сумма, прозвучавшая за этот вечер. Чарли уверен, никто не станет перебивать цену, и глядит на девушку, чьи глаза стали ещё больше от удивления на его предложение. Вместе с удивлением он успевает заметить облегчение, и робкая улыбка касается ярко — розовых от помады губ.

Саттон допивает виски и усмехается, увидев недовольное лицо друга.

— Чего такой кислый?

Росс тоже опустошает свой стакан и со стуком опускает его на стол.

— Знаешь, тебе всё же стоило остаться на ночь в офисе, — кривится Винсент. — Сэкономили бы три миллиона.

***

Нэнси не на шутку испугалась, очутившись на сцене под ярким, ослепляющим светом. Она не слышала и половины из того, что говорил мужчина с микрофоном, спеша проморгаться и осмотреться. Люди в зале за столами сперва были похожи на размытые пятна, но через некоторое время Паркер стала видеть чётче и поспешила отыскать среди них своего брата.

Карл не обещал, что будет в зале. Сказал, что ему не положено, но девушке хотелось верить в его умение убеждать людей. Ведь убедил он её прийти сюда и участвовать в этом мероприятии, значит, и других убедит позволить ему сесть за столом, дабы она видела его и чувствовала немую поддержку.

— Начнём с десяти тысяч.‍

Нэнси отклоняется от руки ведущего, но он успевает положить ладонь на её плечо, выводя вперёд от других девушек. Паркер продолжает искать брата, и, убедившись, что его нет, ждёт кого-то из его знакомых.

— Десять, — звучит мужской голос.

Девушка смотрит на говорившего и едва заметно мотает головой. Нет, этот мужчина не может быть знакомым её брата. У Карла нет знакомых такой возрастной категории. Но следующие мужчины и даже женщины не внушают доверия.

— Я забыл сказать, — улыбается ведущий, заметив, что торги идут как-то слабо. — Наш аукцион сегодня может похвастаться не только большим разнообразием, но и изысканностью, — его ладонь опускается по обнажённой руке Нэнси, вызывая неконтролируемую дрожь. — Например, таким невинным и чистым цветком. Кто пожелает сорвать его?

Завуалированную фразу о девственности девушки понимают все, и торги вспыхивают с новой силой. Паркер перестает контролировать себя, и если бы не рука мужчины, она бы давно сорвалась и сбежала со сцены. Они не договаривались об этом. Карл ничего такого не говорил. Всё должно быть не так. Она не должна находиться тут. Она не товар на рынке. Не вещь.

— Три миллиона.

Твердость, с которой прозвучали два слова, на миг придали Нэнси устойчивости, а стоило поднять голову и увидеть говорившего, она, наконец, перестала дрожать и сумела улыбнуться. Карл не солгал. Брат не оставил её одну.

Уходя со сцены, Нэнси чувствует себя куда спокойнее, нежели в самом начале этого странного и не вписывающегося в её жизнь действия.

— Ты, оказывается, везучая, малышка.

Паркер останавливается перед перегородившей ей дорогу девушкой, той самой, что занималась её макияжем и помогла выбрать платье.

— Это не я, — улыбается Нэнси. — Это мой брат. Он обо всём позаботился. Он любит меня.

— Позаботился? — приподнимаются брови девушки. — Странные у вас в семье понятия о заботе. Или у вас принято продавать своих женщин для сексуального удовлетворения толстосумов?

— Нет, нет, это не то, о чём ты подумала, — спешит Нэнси разубедить собеседницу. — Это знакомый моего брата, он помогает нам.

— Попробуй сказать об этом тому, кто купил тебя, когда он станет срывать с тебя одежду и завалит на кровать, — ухмыляется девушка. — Может, он и послушает тебя, перед тем, как трахнуть.

Паркер собирается продолжить разговор, но появляется новый мужчина и говорит, что ей пора идти. Что её ждут.

— Увидимся, — машет Нэнси на прощание девушке.

— Сомневаюсь.

Паркер не придаёт значения брошенному ей напоследок грустному взгляду и смирно следует за сопровождающим. Всё так, как и планировал Карл. Сейчас они встретятся, возьмут деньги и отправятся домой. Ей уже не терпится поскорее избавиться от этого платья и смыть с лица косметику.

Мужчина ведёт Нэнси по коридорам, а после они поднимаются на лифте. Двери открываются, и двое оказываются в огромном холле, где снуют люди. По стойке регистрации и людям с чемоданами, Паркер догадывается, что они очутились в отеле. Она оглядывается на закрывающиеся створки лифта и пытается понять, как клуб может соседствовать с таким местом.

Перед дверью в один из номеров Нэнси притормаживает. Сопровождающий её мужчина тоже замирает и вытаскивает из кармана ключ-карту, которой проводит по небольшому углублению в стене. Раздаётся писк, и дверь открывается.

— Прошу.

Паркер не заставляет себя ждать. Она почти влетает в помещение и застывает, заметив одинокую фигуру возле окна.