Долг чести (СИ) - Романова Злата

— Это ребенок! — воскликнула она. — Бог захотел, чтобы он был, и я не имею права убивать то, что Он создал!

Прекрасно! Еще одна чокнутая фанатичка на его голову.

— Хорошо, в таком случае, через месяц у нас свадьба, — решив не церемониться с ней больше, жестко заявил Викензо. — Ни одна живая душа не должна узнать о том, что произошло на самом деле. Ты выйдешь замуж девственницей и родишь семимесячного ребенка. Ты поняла меня, Бьянка?

Хватит с него. Он и так зашел дальше, чем собирался, оправдываясь и уговаривая ее.

— Я не хочу! Я даже видеть Вас не могу! — заплакала девушка. — Ненавижу Вас!

Набралась, все-таки, смелости. Викензо скептически хмыкнул и поднялся с кресла.

— Будет лучше, если мы, как будущие супруги, наладим дружеские отношения, — продолжил он, обходя стол и вставая рядом с ней. — Если тебе от этого станет легче, то я не планирую консумировать брак. Перестань дрожать и дай мне свою руку.

Она подняла голову, встречаясь с ним взглядом, и на миг в ее глазах полыхнул огонек злости, который, впрочем, тут же сменила обреченность, когда он протянул руку, всем своим видом показывая, что не потерпит ослушания. Бьянка обернулась, чтобы посмотреть на Тео, который все еще стоял спиной к ним, делая вид, что здесь не было, и это лишь больше усилило раздражение мужчины. Ему не нравилась степень близости, которая, казалось, существовала между Бьянкой и его братом. Тео был известным любителем женщин и Викензо не удивился бы, успей тот уже очаровать их повара, да к тому же, такого хорошенького.

Поняв, что его брат останется безучастным, девушка опустила голову и протянула Викензо заметно дрожащую руку. Он обхватил ее своей ладонью, удивляясь, какой нежной и маленькой она смотрелась в его большой загорелой руке, и осторожно надел ей на палец обручальное кольцо, сразу же отпуская, отчего, она, едва заметно, выдохнула с облегчением.

— Помолвка состоялась, — бесстрастно заявил он. — Приготовлениями к свадьбе займутся мои люди. Будь верна мне и тебя ждет безоблачное будущее. О том, как я поступаю с предателями, тебе, думаю, напоминать не нужно. Можешь идти.

Бьянка подскочила и не глядя на него, направилась к двери так быстро, как было возможно, не срываясь на бег. Дверь за ней захлопнулась с тихим стуком.

— Запугивать ее было необязательно, — осуждающе покачал головой Тео, подавая голос. — Бьянка — сущий ангел, поверь мне. Мне чертовски ее жалко.

— Я заметил, — предупреждающе прорычал Викензо. — Оставь свое дружелюбие для других женщин, Тео. Со своей женой я этого не потерплю.

На лице брата появилось уязвленное выражение.

— Ты когда-нибудь перестанешь винить меня в том, над чем я не властен? Бьянка — милая девушка, совсем как наша Виви, и я никогда не позволял себе лишнего, несмотря на ее репутацию. И, так как она теперь твоя невеста, то постарайся научиться быть мужем, а не Доном рядом с ней. Девочка и так запугана до смерти. Если будешь продолжать в том же духе, у вас никогда ничего не получится.

— Это уже не твое дело. Иди Тео. Займись делом. Сейчас мне нужен мой Консильери, а не брат.

Тео сжал зубы и отрывисто кивнув, вышел. Он ненавидел, когда ему указывали на место, но Викензо был слишком зол, чтобы думать о чувствах других.

Глава 3

Бьянка сталкивалась лицом к лицу с Доном только однажды — когда ее тетя Стелла просила его принять племянницу на работу пять лет назад. После этого, она видела его лишь мельком, издалека, в доме или на улице, ведь как повар, она большую часть дня проводила на кухне, а вечера в саду или своей комнате.

Тем не менее, даже издалека, он всегда производил пугающее впечатление. Прежний Дон, отец Викензо — Марко Гвидиче, был очень обаятельным человеком, несмотря на свою жестокую натуру, позволявшую ему править железной рукой. Если верить слухам, Викензо был таким же жестоким, но он не скрывал свое истинное лицо за маской обходительного джентльмена. Хотя, с тех пор, как он подался в политику, оно стало часто мелькать в газетах и на телевидении, Дон даже не считал нужным притворяться доброжелательным. Вечно суровый вид, вне зависимости, находился ли он на благотворительном балу или жертвовал миллионы долларов больнице для онкобольных детей, которые в честь этого события устроили праздник и подарили ему кучу самодельных открыток с благодарностями.

От одного его вида у Бьянки от страха выступали мурашки на коже, даже до того, как он надругался над ней, так что удивительно, как она не потеряла сознание при разговоре с ним. Выбежав из кабинета, девушка снова расплакалась, упав в объятия брата, и, всю дорогу до дома никак не могла прекратить дрожать от жуткого впечатления, которое Дон производил на нее.

Бьянка не могла представить, как сможет выйти замуж за такого человека. Она не была глупа и понимала, что не сможет просто сбежать, пока в ней находится его ребенок, но и убить малыша тоже не могла. Не только потому, что это был ужасный грех, но и потому что иметь дитя — было ее самым заветным желанием.

У нее никогда не было амбиций карьериста или желания увидеть мир. Все, чего Бьянка всегда хотела — это иметь семью и готовить. К сожалению, одна ее мечта сбылась ценой другой. Бьянка была безутешна, когда узнала, что жених навсегда опорочил ее имя и лишил будущего несколькими неосмотрительными словами. Она видела его всего дважды после договоренности о браке между их семьями и никогда даже до своей руки не позволяла дотрагиваться, а он придумал такую отвратительную историю о ней только, чтобы показаться крутым в глазах своих таких же незрелых друзей. Расплачиваться же пришлось ей. Поруганным именем и разрушенным будущим.

Каждую ночь, перед сном, девушка молилась Богу, прося его послать ей мужа и детей, хотя бы одного ребенка, ведь она так мечтала стать матерью! Никогда бы не подумала, что ее желание исполнится таким образом, но, несмотря на страх и боль, которые ей причинил поступок Дона, Бьянка была рада беременности. Если бы только он не заставлял ее вступать в брак!

— Тебе крупно повезло, Бьянка! — выглядя счастливее, чем когда-либо, улыбнулся Джино, сидящий за рулем, бросая на нее взгляд через зеркало заднего вида. — Дон мог отдать тебя любому солдату и умыть руки, а он решил сам жениться. Ты попала в сказку, сестренка! А если родишь мальчика, то можешь не волноваться за свое будущее.

Бьянка почувствовала острый приступ омерзения к собственному брату после этих слов. Она очень любила Джино и закрывала глаза на многие его недостатки, но тот факт, что он так радовался ее браку с насильником, потому что это могло принести ему выгоду, заставлял ее чувствовать разочарование и боль. Она понимала, что бесполезно говорить брату о своих чувствах. Он видел только то, что хотел видеть, и, что было ему на пользу.

— Неужели тебе меня совсем не жаль? — не удержалась она от горького вопроса.

Радость на его лице тут же сменилась раздражением.

— Перестань уже вести себя, как гребаная жертва! — агрессивно прорычал он. — Прошло несколько недель, Бьянка! Пора бы уже отпустить эту ситуацию и задуматься о своей дальнейшей жизни. Если бы не случилось всего этого, ты, как и тетя Стелла, так и осталась бы старой девой, скорбящей об утраченных возможностях. Ты хочешь нянчиться со своими детьми или плакать, глядя на чужих? Это твой единственный шанс выйти замуж, так что радуйся! Дон — лучшая партия для любой девушки.

Бьянка истерически рассмеялась, не в силах сдержать эмоции.

— Лучшая партия? Он убил свою первую жену, Джино! Все это знают. Этого ты хочешь для меня?

— Она это заслужила! — закричал он. — Не смей говорить что-то подобное снова, Бьянка! Тем более, в присутствии Дона и его семьи. Ты прекрасно знаешь, что это не обсуждается. Возьми себя, наконец, в руки и задумайся о будущем. И, ради Бога, убеди тетю Стеллу в том, что все не так страшно, как вам, глупым женщинам, кажется! Не желаю выслушивать от нее бесконечную порцию нытья и нотаций.