Проблема для мажора (СИ) - Мятежников Макс

- Кому? В полицию? – усмехаюсь я.

- Маме, - говорит серьезно и смотрит прямо в глаза.

Вот это поворот. О маме вспомнила.

И тут девчонка не выдерживает. Закрывает лицо руками, и я слышу всхлипы.

Да ну… Только этого не хватало. В моей недолгой жизни, конечно, бабы плакали при мне, но лишь по одной причине – когда я говорил, что между нами все.

А сейчас… Я чувствую, что тут что-то серьезное. Блин. Успокоить ее, что ли. Но как?

Подхожу и несмело кладу на плечо руку.

- Ты чего? – чувствую, как она подрагивает.

- Я маму обманула, - плачет она. – Деньги должна… Много денег…                     

- Маму обманывать нехорошо, - говорю я.                 

А что еще сказать?                   

- Но мама простит. Это же мама. Мамы они хорошие и добрые.                   

Молча кивает.

- Она, наверное, волнуется, - опять всхлипывает.

- Так, ты что? Из дома ушла? – беру ее за плечи и смотрю в глаза.                    

Опять лишь кивает.

- Сбежала из лагеря, - уточняет она. – И деньги… - отворачивается. – Деньги я украла. Ну, помогла украсть… в общем, там история такая…

- Хочешь рассказать? – спрашиваю уже мягче.                        

Я сам знаю, такое состояние, когда хочется поделиться с незнакомым человеком.

Сажаю ее на диван. Сам сажусь рядом. И она рассказывает. Тихо, опустив голову, не поднимая взгляда.

И я слушаю и все больше поражаюсь. Её мать – директор лагеря. И она, сбежав с непонятным мужиком – тырит у неё бабки из сейфа.

Такое ощущение, что врёт. Но слёзы натуральные. Актриса?

Да я же сижу не только с воровкой бутербродов.

- А сколько там было? – спрашиваю, когда она замолкает.

И она называет сумму. Присвистываю.

Нифига.

- А где этот? Ну, с кем ты сбежала? Куда подевался? – продолжаю расспрос. Подозрительно, капец.

- Не знаю, - пожимает плечами, - я проснулась, а Рустама нет. Ничего нет. И моего телефона тоже.

Ну да, конечно.

- Ну, ясно, - ухмыляюсь. – Развел он тебя. Ничего нового. Давно ты его знаешь?

- Ну, давно. Полгода, наверное.

Лжёт. Не узнать человека за такой длинный срок?

- А чего сбежать-то с ним решила? Романтики захотелось? – мне самому смешно от моих вопросов.

Но Ника вдруг зло сверкает своими глазами.

- Поверила… ему… - цедит сквозь зубы. – Он сказал, что деньги нужны на операцию отцу.     

- Ну, может, не наврал?                    

- Наврал, - опять вздыхает. – Нет у него отца.                 

- Ясно, - повторяю в который раз. Пахнет лютым враньём.                     

Встаю со своего места, хватаю телефон. Ощущение, что банда промышляет. Не верю я во всё это. Поёт складно. Сначала ломалась, просила высадить. Потом втёрлась в доверие и даже попросила переночевать у меня. Завидела мою золотую карту.

- Я сейчас, - проговариваю. – Принесу тебе воды. Ты пока успокойся.                          

Я иду на кухню. По пути набираю телефон полиции. Подхожу к столешнице, жду, когда ответят. Несколько секунд и слышу в трубке женский голос.                    

- У меня тут воровка, – выдаю.                 

И внезапно слышу тихие шаги.

Оборачиваюсь и тут же чувствую боль в виске. Зажмуриваюсь, роняю телефон из руки и хватаюсь за башку.

- Какого?

Вижу в руках девчонки сковородку. Которая летит мне по лицу.                

Твою мать!                          

Мелкая, но сильная. Раз даже я падаю на пол. И тот добивает. От удара я вырубаюсь. И последнее, чем вижу, перед тем как закрыть глаза – босые ноги.

6

Ника                  

Что я наделала?             

Выпускаю сковородку из рук, хватаюсь за телефон и смеюсь. Делаю вид, что мы просто ребятня, которая решила подшутить над полицейскими. Выключаюсь и проверяю парня.          

Чёрт!

Он ко мне с добром, а я так!           

А нечего на меня в полицию заявлять!

Вот так доверилась, решила всё рассказать, а он!

Обидно, чёрт.

Настолько, что слёзы по щекам текут.

Пульс у него проверяю. Живой. И под голову заглядываю – крови нет, ран тоже. Отделается шишкой на макушке. Черепушка железная.

А пока не знаю что делаю.                    

Хватаю телефон. Набираю номер мамы по памяти. Звоню. И пока жду ответа – беру его бумажник.  Достаю золотую карточку и  цепляюсь взглядом за мелкую бумажку. С кодом. Она старая, потёртая.

Как же повезло!

- Алло? – потухший голос матери вызывает боль в груди.

- Мам, это я, Ника, – проговариваю. Забираю карту, листочек и выхожу из кухни. Бегу за своими вещами.

- Ника?! Где ты?!

- Я… - чёрт, а где я? Помню ТЦ недалеко. Его называю.

- Где ты была всё это время?? – тут же спохватывается. – Как тебя туда занесло?? Ника, я тебя убью, ты хоть понимаешь, что наделала? Я полицию всю на уши подняла!!

- Мам, - нервно отзываюсь. – Поругаешь меня потом. Со мной всё в порядке. Я всё объясню. Забери меня только.

Она ещё ругается. Отключается.

А я переодеваюсь. Оставляю телефон. Удаляю номер, на который звонила. Но оставляю ему заметку. Что переведу ему деньги, как только накоплю. Запоминаю его номер. Переодеваюсь, выбегаю из квартиры, захлопнув её.                

Внизу нахожу банкомат – пробую снять деньги, которые мне нужны. Банкомат начинает отсчитывать. И я радуюсь. Хватает.                  

Боже, что я творю?                

Мне бы хотя бы по шее от матери не получить!

Я снимаю нужную мне часть денег и возвращаюсь в дом мажорчика. Кидаю карточку в почтовый ящик. И убегаю. Как самая настоящая преступница.                  

Дохожу до тц, озираясь по сторонам. И что-то вина гложет. За Ратмира. Имя такое интересное. Восточное.                  

Но он подонок! Хотел меня сдать!                   

Блин. А если он на меня заяву накатает? Он же может? Я его сковородкой. И потом ещё и деньги украла.

Твою же дивизию..                 

Чем я думала?                   

Ничем! Я паниковала! Не хотела за решётку!

Зато теперь есть все шансы попасть туда!

Я жду у торгушки каких-то полчаса. Всё это время накручиваю себя. Пока не вижу знакомый автомобиль мамы.

Я подбегаю к нему, запрыгиваю в машину. И получаю шквал вопросов, ругательств. Звонкий подзатыльник и слёзы.

Чувствую вину вдвойне. Она волновалась. А я что? Ничего. Так подставила её.

Неблагодарная дочь.

Я вообще не понимаю, как она до сих пор меня в детский дом не сдала обратно. Взяла же на свою голову… Бедокурящую.  

Один раз я даже спросила у неё – зачем?

 И до сих пор не понимаю за все свои годы. А мне уже семнадцать.

- Ты мне всё расскажешь! – нервничает и бьёт по рулю. – Такое вычудить! Зря я тебя ремнём не била! Надо было!

- Мам, ну перестань, – тереблю майку пальцами.

- Что перестань? Мы тебя с полицией искали. Не нашли. Сейчас по пути позвонила, сказала, что нашлась. Но Ника…

- Не ругайся, всё хорошо, - пытаюсь вновь успокоить. Дура, да.                 

- Хорошо?! – она резко бьёт по тормозам. Благо я пристёгнута, не бьюсь лбом о бардачок.   

- Ты с тренером сбежала, украв у меня деньги! Скажи спасибо, что заяву я накатала только на него!                  

- Что? – поднимаю голову вверх. То есть, полиция сейчас ищет Рустама? Одного? С деньгами? А если они найдут его и вернут маме деньги, как я объясню ей эти, что взяла у парня? Блин. Нужно что-то сделать. Котелок не варит. Вообще.                     

- Прости, он мне мозги запудрил…                     

- Я так и поняла, - проговаривает, чуть успокоившись. –  Зная тебя, ты бы сама такое не сделала.

Ох, знала бы ты мама, что я натворила…

- Но для всех это тайна, поняла? Ты ничего не крала и не брала. У нас столько новостей, что я и не знаю, что тебе рассказать.