Девиантный Король (ЛП) - Кент Рина
Что-то в моей груди шевелится. Не могу сказать, что, но происходит какое-то движение.
Это похоже на заключенного, прятавшегося в уголках моей груди и теперь решивший, что он хочет свободы.
Даже если я захочу разорвать зрительный контакт, я не смогу.
Он смотрит на меня, слегка наклонив голову, с молчаливым маниакальным интересом, словно увидел старого друга.
Или врага.
— Дерьмо! Дерьмо! — Кимберли хватает меня за пиджак и тянет в направлении выхода.
— Что...?
Я не верю своим ушам и немного затуманена от того, что разорвала зрительный контакт с этим парнем.
— Просто иди, Эльза, — шипит она, когда ее быстрые шаги слышны на тротуаре.
— Почему ты уводишь меня отсюда?
— Кинг, — бормочет она себе под нос. — Эйден долбаный Кинг.
— И... кто это?
— Он Король, как и его фамилия. Наследник King Enterprises и этой проклятой школы. Это место принадлежит ему и другим родителям, и ты ни за что не захочешь связываться с ними.
— Хорошо.
Я не хочу связываться с ним. Он слишком привлекателен для этого. Хотя не могу понять, что на меня нашло, когда я встретилась с ним взглядом.
Парни меня не интересуют. Я слишком занудная для этого, и моя учеба всегда была превыше любой драмы с парнями.
И сейчас это не изменится.
Тем более что моя Кембриджская мечта в пределах досягаемости.
Тогда почему мне так хочется еще раз взглянуть в эти глаза?
— Ой. Черт! — Кимберли снова выругалась. — Они идут.
Я оглядываюсь через плечо и, конечно же, Эйден и Ксандер идут к нам, а остальная футбольная команда следует за ними, как банда в фильме о мафии. Весь смех исчезает, и даже болтовня посторонних резко обрывается, и в воздухе воцаряется гробовая тишина.
Толпа расступается перед ними, как красное море расступилось перед Моисеем.
— Беги!
Кимберли кричит шепотом, ее ногти впиваются в мое запястье, пока я не убеждаюсь, что идет кровь.
— Зачем мне бежать?
Из-за моей борьбы с Кимберли они добираются до нас в мгновение ока и блокируют наш эпический провал, бегущий к выходу.
Вблизи ресницы Эйдена густые и такие же чёрные, как и его волосы. Маленькая, красивая родинка расположена в уголке его глубоких, дымчатых глаз.
Он смотрит на меня сверху вниз холодным, затуманенным взглядом, который соответствует цвету его глаз.
Назовите это инстинктом, но что-то подсказывает мне, что я должна его опасаться.
Как тот заточенный зверь из прошлого, что-то впивается когтями в уголки моей груди, крича мне бежать и никогда не оглядываться.
Это просто смешно. Я не знаю Эйдена, почему я должна бежать?
— Разве это не Пузо? — Ксандер спрашивает Кимберли отстраненным тоном, прежде чем его губы изгибаются в жестокой ухмылке. — В этом году ты выглядишь еще более заумно.
Все вокруг нас разражаются смехом, бросая в ее сторону постыдные замечания. Мои щеки краснеют от прозвища Ким, но это не из-за смущения.
Моя кровь закипает, чтобы разбить взгляд золотого парня Ксандера о землю.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но меня обрывают, когда Ким опускает голову, ее губы дрожат, и она уносится прочь мимо Ксандера к выходу.
Он следует за ней с ухмылкой на губах.
Я должна была предвидеть, что произойдет в следующий раз.
Но я облажалась.
Сильная рука обхватывает меня за горло и прижимает к стене. Моя спина ударяется о кирпич, и боль пронзает позвоночник и сжимает низ живота.
Я всегда считала себя храброй, но ничто, абсолютно ничто не могло подготовить меня к этой внезапной, агрессивной атаке со стороны совершенно незнакомого человека.
Серые глаза, которые я считала прекрасными несколько секунд назад, сверкают в моей душе с убийственным намерением. Темная тень на его лице пугает меня больше, чем его хватка на моем горле.
Другой рукой он сжимает мою челюсть, и мои губы дрожат при мысли, что он свернет мне шею.
— Ч-что ты делаешь?
Он наклоняется вперед, так что его губы оказываются в нескольких сантиметрах от моих, и рычит.
— Я уничтожу тебя.
Эти слова решают мою судьбу.
Глава 2
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})2 года спустя
Выпускной год. Год перед Кембриджем.
Могу ли я пропустить все это и каким-то образом все равно оказаться в Кембридже?
Согласно системе обязательных оценок, это невозможно.
Мини Купер так резко сворачивает на школьную парковку, что в знак протеста визжат шины.
Я ахаю.
— Ким!
Она улыбается мне, будто это не она чуть не врезалась в столб.
— Что? Это место почти заполучила Сильвер, и я больше не позволю этой суке доводить меня.
Мои губы растягиваются в улыбке. Я так горжусь тем, как далеко продвинулась Ким за это лето. Она отправилась в туристический поход для самопознания и вернулась такой уверенной, улыбчивой девушкой.
Если бы только я могла избавиться от своего внутреннего хаоса так же успешно, как она.
Она смотрит на свое лицо в зеркале заднего вида.
— Как я выгляжу?
Еще что-то о походе Ким? Она похудела более чем на девять килограмм и вернулась с телом, похожим на модель. Даже ее лицо уточнилось, придавая ее скулам соблазнительный оттенок. Хотя мне действительно не хватает ее пухлых щёчек. Мятно-зеленые блики на волосах делают ее похожей на фею. На ней короткая юбка, слишком короткая. Порыв ветра может без проблем показать ее нижнее белье.
Я отстегиваю ремень безопасности.
— Ты всегда была хорошенькой, Ким.
— Только для тебя, Элли. — она закатывает глаза. — И для моего папы, но вы, ребята, не в счет.
— Эй, — хмурюсь я. — Было грубо.
Она высовывает язык. Решимость сверкает в ее темно-зеленых глазах.
— Сегодня я покажу всем этим неудачникам, из чего я сделана. Я буду ходить с высоко поднятой головой, как ты.
Я не могу сдержать неловкую улыбку, вырвавшуюся на свободу. Ким думает, что я смелая, но она не знает всей правды.
Сильвер стучит в окно Ким, ее ноздри раздуваются.
— Ты жирная сука!
Две ее подружайки следуют за ней, словно она их мама-утка. Они пыхтят, но сомневаюсь, что это как-то связано с погодой.
Сильвер Куинс это клише дрянных девчонок. Светловолосая. Высокая. Стройная. Ее мать член парламента. Ее отец священник. Она также принадлежит к числу лучших учеников школы. Иначе говоря, первые десять процентов.
Она владеет всем, и заботится о том, чтобы все в Королевской Элитной Школе — или КЭШ — знали об этом.
Ким опускает стекло, улыбается Сильвер и показывает средний палец.
— Пошла ты, стерва.
У Сильвер и ее подружаек челюсти отвисают так сильно, так быстро, что они теряют дар речи.
Я тоже не знаю, что сказать.
Моя лучшая подруга не ругается и, конечно же, не выводит людей из себя — или задир, если быть более конкретной.
Ким изменилась не только внешне. Мир нуждается в любой тренировке уверенности в себе, которую она прошла.
— Пойдем, Элли.
Ким открывает свою дверь, отталкивая ошарашенных дрянных девчонок назад.
Я беру свой рюкзак и тоже выхожу. Высоко держа голову, я смотрю на Сильвер сверху вниз.
— На что ты смотришь, Холодное Сердце? — Сильвер рычит.
Конечно.
Любимое прозвище в КЭШ.
Но это не из-за диснеевского фильма. Нет.
С первого дня, как я появилась в школе, я мгновенно была отмечена, как изгой.
Мы с Ким стали мишенью для каждой шутки про толстых и занудных. Пока Ким — прежняя Ким — пряталась в саду за школой, пока все не разошлись по классам, я шла по коридору с высоко поднятой головой.
Тетя и дядя воспитывали меня не для того, чтобы об меня вытирали ноги. Я держалась особняком, но никогда не позволяла им задевать мое достоинство.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Судя по всему, сучье лицо ассоциируется со мной. Отсюда и прозвище.
— Ох, мне жаль. — я сохраняю нейтральное выражение лица, встречаясь со злобными глазами Сильвер. — Ты недостаточно важна для меня, чтобы на тебя пялиться.