Крылья (СИ) - Градова Элина

Вижу, выдыхает облегчённо, дальше интересуется,

— А, ты, где работаешь?

— В, больнице.

— Медсестрой?

— Нет, врачом, — отвечаю, хотя, конечно, с медсестрой тебе бы дружить полегче было, думаю. Но я в подруги-то ведь не рвусь.

— Это мне повезло, — радуется, — врач знакомый под боком, — вообще без комплексов, подруга, — А, чо переехала? — продолжает допрос.

— Так, отсюда до работы поближе добираться, — поясняю. Исповеди не дождёшься, не в тех мы с тобой отношениях, чтобы в курс вводить. Да ещё Сашке проболтаешься, а мне это ни к чему…

— А, мы съедем, наверное, скоро, — делится соседка.

— Да-а? — тяну неопределённо.

— Дом хотим купить, — продолжает, — сначала трёшку думали, а потом, дом решили. Вдвоём вроде нормально, но когда детки появятся, тесновато будет.

— А, ты уже? — киваю на живот, а у самой сердце сжимается, сама не знаю, с чего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Да, нет пока… Но в планах…

Выдыхаю облегчённо, но так, чтобы не заподозрила чего,

— Хорошие планы…

Болтаем ещё немного, и провожаю гостью, мол в магазин надо. Она и сама уже собирается, всё вызнала, всё сказала, что хотела, пора и честь знать…

Глава 2

Александр

Люблю свою работу, особенно, когда дежурство спокойно проходит. Не потому что «солдат спит, а служба идёт», просто, в каждой командировке столько сил и нервов уходит. Специализация очень ответственная, при такой, семь раз отмерь, один отрежь, постоянно в напряжении. Вроде и психологи с нами работают после каждой ситуации, и подготовка, соответствующая имеется, и опыт, а всё равно, тревожно…

Но сегодня спокойно. Иду в спортзал, без тренировок в нашем деле никак. Ещё с прошлого дежурства планировал на скалодром, но теперь направляюсь к груше. Не знаю, почему, но от дурных мыслей груша меня избавляет лучше. А мысли, точно, дурные: Ксюха из головы не идёт… Чего её занесло в наш дом? Вообще, не знал, что в одном городе живём, а тут, нате вам… Колочу снаряд, что есть силы, а в глазах её плечо голое и ключица в вырезе майки. Наваждение, какое-то…

— Что-то, брат, ты сегодня сам не свой? — Серый интересуется, напарник мой.

— Да, не знаю, захотелось поразмяться всерьёз, — отмахиваюсь. Ему не понять, как из-за бабы психовать можно, у него все в доступе, только помани…

Ксения

Обживаюсь потихоньку на новом месте, уже изучила самый короткий маршрут до работы. Я Катерину и правда, не обманывала, новое жильё действительно ближе к больнице, специально подбирала, уж если решила переехать, так прибавлю ещё один бонус к этому решению.

Вроде ничего не происходит, понемногу расслабляюсь, мой кровосос, если и пытается выйти на связь, то пока без фанатизма. В больнице не появляется, а в мобильнике я его заблокировала, да и в соцсетях доступ перекрыла.

Из соседей никого не вижу и не стремлюсь. К концу недели Катеришна сама меня вылавливает. Опять я дёргаюсь от звонка, но увидев соседку, выдыхаю.

— Привет! — радостно протискивается в дверь, хотя я ещё не приглашала.

— Привет, — отвечаю недоумённо. Не люблю, когда ко мне без приглашения… Особенно вечером, после работы. На работе на полторы ставки, так наобщаюсь за день, что только до ванны и постели впору доползти.

— Ксюш, я по делу, — тоже мне, вдохновила…

— Случилось, что? — стараюсь проявить участие и побыстрее выпроводить незваную гостью.

— Да, подруга, коллега, вернее, заболела… — даже не удивляюсь, стоит только соседям узнать, кем работаешь, сразу становишься самой популярной в округе, — не посоветуешь… и так далее и тому подобное, дальше не интересно. Вздыхаю, советую, куда же деваться от вас страждущих, болеющих, поклялась же посвятить свою жизнь служению человечеству, вот и служу…

Наконец, провожаю просвещённую соседку, обещаю, что всё пройдёт у подруги…

С Петровским не вижусь, не пересекаемся за две недели ни разу. Хотя, вспоминаю о нём регулярно, как только вхожу в подъезд или выхожу, сердце начинает учащённо биться. Не хочу его видеть и жду одновременно, что ж за дела? Гормоны заиграли? Так, вроде уже не девочка — подросток… Если надо будет, одна не останусь… особенно, если не по серьёзу, а так, здоровья для…

Живу скучновато, вдруг образовалось столько свободного времени, когда от кровососа съехала, что и представить не могла. А, ещё воспоминания неприятные покоя не дают, болезненные воспоминания. От нечего делать, взяла абонемент в фитнес-зал, заставляю себя таскать туда бренное тело три раза в неделю. Тело тренируется, а голова всё думы думает. Как-то пробираюсь из магазина после работы, пакеты обе руки до земли оттягивают. В одном — продуктов на неделю с запасом, перешла на полезное питание, за здоровьем следить стараюсь, в другом — всё по хозяйству, моющие всякие, порошки да мелочи разные, однако, будто с кирпичами иду. Вся в себе, сосредоточенная. Лучше, думаю, буду таскать камни сама, но ни одного мерзавца близко не подпущу… Вдруг, оба пакета, кто-то сзади подхватывает одновременно, вцепляюсь мгновенно и, набрав воздуха, хочу заорать… Слава Богу, не успеваю,

— Ксюшка, это я, привет! — смеётся Петровский, — давай понесу, а то скрючилась вся.

— Фу-у, напугал, — выдыхаю. Отдаю ношу непосильную, — спасибо, Сань, что-то я переоценила свои возможности, — говорю и, запоздало, — привет! — надо же, догнал, мог вообще, другой дорогой пройти, я бы и не увидела. Может и, правда, рассосалась старая обида.

Идём, молчим, надо заполнить неловкую паузу, начинаем одновременно,

— Ну, как тебе на новом… — он.

— Хорошо тут… — я.

Останавливаемся, смотрим, друг на друга, смеёмся, неловкость отпускает, после этого уже легко болтаем о пустяках, но Санька неожиданно прерывает мой трёп вопросом,

— Ксюш, как ты?

— Что, как? — не понимаю.

— Как живёшь? Как жила все эти годы? — и смотрит так, будто ему жизненно важно услышать мой ответ.

— Жила, как-то, — отвечаю, — мед закончила, по целевому не принуждали отрабатывать, домой не поехала. Вот, в больнице, терапевтом пока, в интернатуру планирую… А, там, не знаю, как получится, может и уеду ещё…

— Я знаю, Катюха рассказывала, — мнётся, — Я не об этом, — глядит вишнями своими спелыми, словно, извиняется, — я о личном. Можешь не отвечать, не в свои дела лезу, понимаю, — а сам напрягся.

— Не извиняйся, всё просто и определённо, — сейчас, душу тебе выверну, как не складывается ни хрена с этим самым личным. Что все романы, которые были — тупики бессмысленные, а последний — вообще, апогей моей бестолковой личной жизни. После него, только в монастырь и остаётся, — нормально в личном, — говорю, — замуж не тороплюсь… Но кандидатов в мужья хватает.

— Понимаю, — взгляд сразу, как-то затухает, — а я вот женился год назад…

— Катя говорила, — подтверждаю. Похоже, Катя твоя коммуникатором работает между нами, всё знаем друг о друге, хотя и не видимся.

За разговорами подходим к дому, хвалю ухоженный двор и инфраструктуру рядом, и остановку троллейбусов, автобусов, и, что подъезд чистый. Заходим в лифт. В тесноте кабины путь до девятого этажа кажется нестерпимо долгим, пытаюсь занять глаза созерцанием стены напротив, но натыкаюсь на его рельефную грудь под обтягивающей серой футболкой, вскидываюсь и упираюсь во взгляд. Он не успевает отвернуться или переключить его с меня, поэтому ловлю всё, что не полагается. Может, я и дура в выборе мужиков, но вот поведение их для меня ни фига не тайна. Нравлюсь я тебе, Петровский, вижу, что нравлюсь, ничего не поменялось со школы… И ты мне нравишься, теперь, но я тебе этого не скажу… даже взглядом. Живи спокойно, семьянин… На девятом лифт останавливается, Санька предлагает доехать с моими пакетами до десятого и помочь, отказываюсь,