Мой любимый (не) медведь (СИ) - Юнина Наталья
— Не знаю. У меня есть знакомые менты, если что, скостим тебе срок, я даже за тобой место в клинике оставлю и в счет нашей дружбы доплачу за твою ипотеку, чтобы, когда ты вышла из тюряги, у тебя был дом.
— Дурак! Я же серьезно.
— Я тоже. Чего ты переживаешь, электрошокером не убивают. Все, расслабься, дочь моя. Через неделю встреча одногруппников. Артемка должен приехать.
— Спасибо, вот сразу поднялось настроение.
— Да, я не сомневался. Давай пиццу закажем?
— Давай. Ты платишь, я же женщина.
— А не посудомойка.
Еще одна неделя прошла спокойно, и честно говоря, я выдохнула и даже стала спокойнее спать. Сегодня суббота и наконец, встреча одногруппников. На встречу пошла при полном параде: платье, макияж, чулочки и каблуки. Правда, когда пришла на встречу получила колоссальный облом. За столиком оказались только я и Сережа. Супер встреча, блин, я его итак вижу чаще своей квартиры. Настроение снова испортилось, правда вновь поднимается от выпитого коктейля и Сережиных рассказов.
— Ладно, давай закругляться.
— Еще чего, я остаюсь, только в туалет схожу, иначе лопну. Не скучай.
Прохожу на второй этаж и иду в уборную. Сделав свои дела, выхожу из дамской комнаты. И не успеваю пройти и двух шагов, как кто-то сзади закрывает рукой мне рот, но судя по размеру лапы, я почему-то догадываюсь кто это. Честно говоря, от страха я вообще перестала рационально мыслить и с трудом осознала, что мы вообще вышли из клуба, кажется, был запасной выход, а дальше как в тумане. Теперь я просто сижу на заднем сиденье автомобиля, рядом с медведем. Чувствую, что меня прожигают взглядом.
— Ну, здравствуй, цыпленок, — с трудом поворачиваю голову.
— Мне кабздец, да?
— Безусловно….
Глава 3
У меня не проносится вся жизнь перед глазами, ничего подобного, я просто думаю о том, что так и не завела кота, и заявление против вскрытия моего трупа тоже не написала. Уткнулась взглядом на свои руки и молчу, а еще вспомнила, что так ни разу и не отрастила длинные ногти в силу своей профессии. Очень жаль, ни кота, ни ногтей, ни детей. Мы просто едем вперед, а я только сейчас осознаю, что в машине еще двое мужиков, собственно водитель и чья-то лысая башка впереди. Мне и до этого было страшно, но вот теперь я осознала масштаб всей проблемы, меня реально убьют, мало того, еще скорее всего и изнасилуют, только не это…
— Ты оглохла? Трубку возьми и на громкую связь поставь. — Сама не замечаю, как давно играет музыка на телефоне. — И без глупостей.
— Ты где?!
— Сереж, я решила уйти, голова разболелась. Я уже в машину сажусь.
— Что ты несешь? Ты не спускалась со второго этажа.
— Ой, не выдумывай, тут два выхода, иди и проверь. Все, давай, до понедельника. — Нажимаю на выключение и оборачиваюсь к медведю.
— А ты не такая уж и дура. Дай сюда сумку. — Я спокойно отдаю мужику сумочку и просто молчу. Через пару мгновений телефон вновь трезвонит. — Смотри, какой настойчивый, отшей его уже и чтобы окончательно.
Смотрю недовольно на мужика, но трубку все-таки беру.
— Ну что убедился? Сережа, я жива и в полном здравии, прекрати параноить.
— То есть, если я приеду сейчас к тебе домой, ты мне откроешь дверь? — оборачиваюсь на мужика, ухмыляется, сволочь!
— Ммм, вероятнее всего нет. Слушай, ты в баре. Найди себе уже бабу на вечер и выплесни все эмоции на нее. Все, пока. — Как только я нажимаю на выключение, телефон тут же забирают. Вот теперь точно все.
— Ничего не хочешь сказать, цыпленок?
— Почему цыпленок? Они пергидрольно-желтые, а я шатенка, тогда уж лучше шатенка курица.
— Это все, что ты мне хочешь сказать, куриная шатенка? — водитель на меня оборачивается и так мерзко облизывается, что еще секунда, и я умру.
— Пожалуйста, только не насилуйте меня. Ну, если только вы, — обращаюсь к медведю, — а не втроем. Вообще, конечно, лучше бы никто. Лучше просто убейте. Понимаете, если вы меня изнасилуете, то мой труп точно будут вскрывать, а я категорически против вскрытия, проблема в том, что я не написала заявление при жизни и меня точно вскроют. И значит на том свете моя душа не успокоится, и будет приходить к вам. Оно вам надо? — Мужик смотрит на меня в упор очень серьезно, а потом начинает громко ржать.
— Браво! — Хлопает в ладоши. — Даже если я и хотел тебя трахнуть, то передумал. Скажи мне, деточка, ты что больная?
— Меня уже сняли с учета.
— Да ладно? Всегда знал, что в наших психушках сидят не те, кто должен. Я еще раз спрашиваю, может что-то хочешь мне сказать?
— Да. Можно я сейчас напишу заявление, а вы пришлете его моей матери.
— Какое заявление?
— О вскрытии.
— Слушай сюда, чокнутая. Когда твоей матери передадут твое письмицо, это даст еще больший повод глумиться над твоим трупом, бестолочь, усекла?
— Вы правы.
— С чего ты вообще решила, что я собираюсь тебя убивать?
— А что еще, если не убивать и не насиловать? О Боже! Вы хотите меня отдать в сексуальное рабство? Все что угодно, только не это, я….
— Заткнись! Я просто отрежу к чертовой матери твой язык!
— Может не надо? Даже если теоретически меня довезут до больницы и остановят кровотечение, то зачем мне жить без языка? Там же множество вкусовых рецепторов, и что тогда, жить без еды? Нет уж, лучше просто убить.
— Все, тебя лучше и вправду просто кокнуть. Я даже уже решил как — задушу.
— Хорошо.
— Просто хорошо? Ты чего сдулась, цыпленочек? А как же порассуждать про некрасивую странгуляционную борозду на шее или что-то в этом роде?
— Фиг с ней, с бороздой. Конечно, лицо будет одутловатое и иметь характерный некрасивый оттенок, но главное, что в связи с удушением у меня могут произойти акты непроизвольного мочеиспускания и деф….
— Все, реально заткнись! Тебя проще отвезти в психушку.
— Главное не в бордель. А вообще простите, я, когда нервничаю, несу полную чушь, это как-то само выходит из меня. Я правда рада, что вы живы. Вам будет сложно поверить, но я очень переживала. Я никогда никого не била электрошокером или что-то в этом роде, сама не знаю, как так получилось. Вы меня простите, пожалуйста.
— Ну наконец-то, до тебя дошло с чего нужно было начинать.
— И за машину простите, я оплачу ремонт.
— А я уже оплатил.
— Тогда я просто вам верну деньги.
Мужик ничего не отвечает, машина резко останавливается. Двое мужиков, сидящих спереди, выходят из машины, мой амбал, то есть медведь и вовсе не мой, тоже следует за ними. Мне бы взглянуть, что там происходит, но даже страшно оторвать взгляд от своих несовершенных ногтей. Через пару мгновений дверь с моей стороны открывается, и медведь хватает меня за руку. Крепко держит за ладонь, открывает переднюю дверь и пихает на переднее сиденье. Захлопывает дверь, обходит машину и садится на водительское место. Молча заводит машину, и мы вновь куда-то едем. На очередном светофоре мужик оборачивается и долго смотрит на мои ноги.
— Чулки или колготки?
— Колготки. — Мгновение и мне приподнимают край платья, открывая резинку чулок. Мужик приподнимает брови, но ничего более не говорит. — А куда мы едем?
— В автосалон.
— Зачем?
— Будешь отрабатывать царапину на машине.
— Как?
— На месте узнаешь.
— А как вы узнали мое местонахождение?
— Никак. Случайно увидел. Видишь, сам Бог велел тебя наказать.
Через минут десять мы заезжаем в большой автосалон. Мужик сам открывает мне дверь и взглядом показывает, мол, выходи курица, твой час настал. Нехотя вылезаю из машины.
— Имя?
— Чье?
— Ну не мое же.
— Маша. Но можно просто курица.
— А чего не цыпленок?
— Цыпленок как-то мило и интимно что ли.
— Ну так подожди, скоро до интима дойдем.
— Вы сказали, что не будете меня насиловать!
— Пфф, кто говорит о насилии, цыпленок? Еще сама просить будешь. Ладно, хватит языком чесать, давай за дело.
