Даниэла Стил - Удар молнии
Но он был очень красив, прекрасно к ней относился, и вообще с ним было весело. Алекс было трудно убедить себя в том, что этот человек — не совсем то, что она хочет. Кто бы, интересно, не захотел Сэма — остроумного, яркого, обладающего потрясающим чувством юмора Сэма? Она была бы последней дурой, если бы не постаралась его удержать.
Перед тем как покинуть Лос-Анджелес, они съездили в Малибу. Прогулки по пляжу, рассказы о родителях, о жизни, о будущем… Прошлое Сэма было безумно интересным и сильно отличалось от того, что пережила Алекс. Невзначай, но очень напряженным голосом он обронил, что его мать умерла, когда ему было четырнадцать, и отец тут же отослал его в интернат — просто потому, что не знал, что с ним делать. Сэм ненавидел это заведение, не находил никакого контакта с другими детьми и страшно скучал по родителям. За время его учебы отец совсем спился и промотал остатки денег. Он умер, когда Сэм заканчивал школу; Сэм, впрочем, не сразу сказал Алекс, что послужило причиной смерти. На небольшое наследство, которое оставили ему бабушка с дедушкой, Сэм поступил в колледж. От родительского состояния к тому времени ничего не осталось. Затем он прекрасно учился в Гарварде; опять-таки он ничего не рассказал Алекс о том, каким одиноким он там себя чувствовал. Наоборот, он говорил, что это время в его жизни было просто великолепным, но Алекс смутно догадывалась, как страшно остаться одному всего в семнадцать лет. Похоже, однако, что это на нем никак не отразилось.
Окончив университет, он поступил в Гарвардский бизнес-колледж, где и был раз и навсегда очарован инвестиционными тонкостями. Найдя работу прямо в день выпуска, он в течение восьми последующих лет разбогател сам и помог разбогатеть нескольким клиентам.
— А сам-то ты как? — тихо спросила Алекс, глядя ему прямо в глаза. Они медленно брели по песчаному берегу, любуясь ленивым закатом. — В жизни существуют не только инвестиции и Уолл-стрит.
Ей хотелось узнать о нем побольше. Это был самый яркий уик-энд в ее жизни, хотя она даже с ним не переспала. И она без устали расспрашивала Сэма Паркера о его жизни, потому что знала, что по возвращении из Калифорнии они оба снова погрузятся в бешеную повседневную суету.
— Что может быть в жизни, кроме Уолл-стрит? — засмеялся он, обнимая ее за плечи. — Я ничего об этом не слышал Может быть, ты мне скажешь, Алекс?
С этими словами Сэм остановился и внимательно посмотрел на нее. Алекс очень нравилась ему, но он явно боялся это показать. Длинные рыжие волосы его спутницы развевал ветер; бездонные зеленые глаза встретились с его глазами, заставив его почувствовать смущение, которого он никогда ранее не испытывал. В какой-то степени это его пугало.
— А люди? А женщины? — спрашивала Алекс. Она знала, что он никогда не был женат, но больше ей ничего не было известно. Глядя на него и оценивая его стиль жизни, она про себя пришла к выводу, что у него были сотни подружек.
— На это у меня не хватает времени, — с притворной серьезностью сказал он, прижав ее к себе покрепче. Постояв на месте, они продолжили прогулку. — Я слишком занятой человек.
— И слишком много о себе воображающий? — со значением спросила она, боясь, что он может оказаться чересчур самонадеянным. Безусловно, у него были к этому все основания, но если он и любовался собой, увидеть это со стороны было трудно.
— Кто тебе сказал? Ничего я о себе не воображаю, я просто стараюсь хорошо проводить время.
— Всем известно, кто ты такой, — со знанием дела сказала Алекс, — даже здесь. Лос-Анджелес, Нью-Йорк… Токио… Что еще? Париж? Лондон? Рим? Ничего себе размах.
— Это не совсем так. Просто я много работаю, вот и все.
Как и ты. И ничего больше, — откликнулся Сэм с улыбкой, пожимая плечами. Однако оба они знали, что у него было гораздо больше достижений, чем он хотел признать.
— Однако я не летаю в Калифорнию на самолетах моих клиентов, Сэм. Люди, с которыми я работаю, приезжают ко мне на такси. Если им везет в жизни. Остальные пользуются подземкой.
Алекс усмехнулась, и Сэм тоже засмеялся в ответ:
— Ладно, тогда мои, значит, счастливее. И я, наверное, тоже. Может быть, мне не вечно будет везти. Как моему отцу.
— Ты что, боишься, что и с тобой случится то же самое? И ты все потеряешь?
— Может быть. Но он-то был идиотом… прекрасным человеком, но идиотом. Я думаю, что его сломила смерть матери. Он просто все забросил. Тогда-то он и потерял свою хватку и вел себя так, как будто это он болеет. Отец так любил маму, что просто не смог перенести ее уход. Это его убило.
Уже давно Сэм решил, что не допустит, чтобы с ним произошло нечто подобное. Он никогда никого не полюбит настолько, чтобы его жизнь так зависела от жизни и смерти любимого человека.
— Боже мой, сколько тебе пришлось пережить, — с сочувствием сказала Алекс. — Ведь ты был совсем мальчиком.
— Оставшись один, взрослеешь быстро, — сказал он, печально улыбнувшись, — или же вообще не взрослеешь. Друзья говорят мне, что я до сих пор ребенок. Мне это в общем-то нравится. Это удерживает меня от того, чтобы становиться слишком серьезным. Это вредно, да и никакого удовольствия от этого не получаешь.
Алекс была не согласна с ним — она серьезно относилась и к своей работе, и к своей жизни. Она тоже потеряла родителей, хотя и менее драматическим образом, чем Сэм. Но ей это помогло внутренне собраться, почувствовать ответственность за свою жизнь. Алекс действительно быстро повзрослела, стала с большим вниманием относиться к карьере — как будто она жила для того, чтобы оправдать ожидания своих родителей, даже после того, как они умерли. Ее отец тоже работал адвокатом и был совершенно счастлив, когда дочь поступила в юридический колледж. Теперь Алекс хотела выжать из себя максимум того, на что она была способна как юрист, ради него, хотя он уже не мог этого увидеть.
И Алекс, и Сэм были единственными детьми в своих семьях; оба были озабочены карьерой, оба имели множество друзей, в какой-то степени заменявших им родных. Алекс, правда, часто общалась с друзьями своих родителей и уже переженившимися приятелями из колледжа. Друзьями Сэма были главным образом холостяки, сотрудники, клиенты или женщины, с которыми он когда-то встречался.
Когда они шли по песчаному берету в Малибу, Сэм впервые поцеловал Алекс, а на обратном пути в Нью-Йорк большую часть времени проспал у нее на плече. Алекс задумчиво смотрела на этого казавшегося долговязым мальчишкой мужчину, размышляя о том, как сильно он ей нравится. Слишком сильно. Интересно, позвонит он ей еще раз или нет? Может быть, для него это начало серьезного романа? Откровенно разговаривать с Сэмом было трудно; кроме того, он признался, что у него была интрижка с молоденькой актрисой с Бродвея.
