Юлия Добровольская - Люби себя, как я тебя (сборник)
Да, он любил ее. Любил давно — и столь же верно и без сомнений, сколь тайно и безнадежно.
Три года прошли незаметно, хоть и без отпусков. Боря вернулся в ставший своим, родным и любимым город, но девушки в нем не было. Перед самым его возвращением она написала, что должна уехать на несколько месяцев — куда и зачем, не сообщила, добавив только: «Я тебя найду».
Борис Владимирович сразу приступил к работе и ушел в нее с головой, потому что собирался посвятить ей всю свою жизнь и все свои силы.
Настала зима. Красивая, мягкая и пушистая — не то что пронизывающие влажные холода с колючими океанскими ветрами. Поскольку зимой в полях и садах работы почти не было, Боря, скучая по природе, по ее каждодневно переменчивым красотам, уходил в воскресенье на лыжах — куда глаза глядят.
Однажды, возвращаясь уже в потемках, он увидел, что в его окошке горит свет. Он очень удивился и прибавил шагу. Все невообразимые сюрпризы, которые промелькнули в его голове, не могли сравниться с тем, что он увидел, перешагнув порог.
На его тахте, застеленной казенным серым одеялом, сидела она — его давний друг, его любимая девушка. Ее пышные золотистые волосы спадали с плеч и были похожи на летнее солнце.
Девушка смотрела на него снизу вверх — немного испуганно?.. Скорее растерянно.
Боря не мог сказать ни слова. Он боялся спугнуть хрупкую мечту, вдруг впорхнувшую в его душу — нелепую, словно яркая бабочка среди снегопада, — мечту о том, что девушка пришла к нему… пришла навсегда. Он просто стоял и смотрел на нее, смотрел на дивную зимнюю предновогоднюю сказку, стараясь запомнить каждую деталь, каждый звук.
Было тепло и уютно в его аскетической комнатке — трещал огонь в печи, пустое обычно пространство не было сейчас пустым, и это было так неожиданно и так приятно. Хотелось, чтобы все осталось так навсегда — пусть даже он никогда не узнает, что привело сюда его любимую, просто пусть она будет…
Девушка поднялась и подошла близко-близко. Он перестал дышать. Она тронула его холодную щеку теплой ладонью.
— Замерз? — спросила она.
Он молчал. Она все еще была ему другом, и сейчас Боре было от этого особенно тяжело.
Он ничего не понимал. Зачем она пришла — проведать? А может, пригласить, наконец, на свою свадьбу?
— Почему ты молчишь? Ты не рад меня видеть? — сказала она очень просто, как в давние-давние времена.
— Рад, — сказал он чужим голосом.
— Что-то не очень-то заметно! — сказала она смеясь.
И вдруг осеклась и изменилась в лице.
— Я люблю тебя и не могу без тебя жить. Но ты можешь меня выгнать, если тебе это не нужно, — выпалила она и опустила лицо.
К Боре вернулась жизнь, вернулось дыхание — и от этого даже закружилась голова. Только миг он не знал, что делать. А потом прижал к себе девушку — крепко-крепко — и удивился, какая она тоненькая и хрупкая: ведь он никогда прежде не прикасался к ней.
В этом месте Саша непременно перебивала папу:
— Как ты прижал ее к себе?
— Крепко-крепко, — говорил папа небрежным тоном, словно не понимая, к чему клонит Саша.
— Нет, ты покажи! — говорила она.
Тогда папа останавливал свой джип и легонько обнимал дочку.
— Это не крепко! — возмущалась Саша.
Папа чуть сжимал свои объятия.
— Еще! Еще! — восклицала она, пока папа не стискивал ее так, что она начинала пищать от боли и восторга.
Они расписались на следующий же день в поселковом совете и стали жить да поживать, да радоваться жизни, друг другу и своей любви. Они поначалу даже не замечали, что у них нет детей — так им было хорошо вдвоем.
Закончив работу, они встречались, как в тот памятный воскресный зимний вечер — словно после многолетней разлуки. А отпуска проводили с рюкзаками за плечами то в Карпатах, то на Кавказе, то в Крыму, а то на Байкале.
Но однажды случилось невероятное: большой и крепкий мужчина, каким был Сашин папа, впервые в жизни испугался до полусмерти.
Как-то летней ночью он проснулся от грохота. Не обнаружив никого рядом, он кинулся в прихожую и увидел там свою любимую жену лежащей на полу с кружкой в руке.
Он бросился к ней, перенес на постель и принялся тормошить и звать ее по имени. Он так кричал, что прибежали соседи по дому — как были, в исподнем. Соседка оттолкнула папу и стала брызгать водой на бледное лицо молодой женщины и хлопать ее по щекам. Когда та открыла глаза, папа снова кинулся к ней, но соседка опять оттолкнула его, а сосед увел на крыльцо. Через некоторое время вышла и соседка. Она дала папе хорошего шлепка, еле дотянувшись до его затылка, и сказала, смеясь: «Иди, муженек перепуганный!»
Любимая лежала, сияя немного усталой и смущенной улыбкой. Папа прижался к ней.
«Что с тобой, моя милая?» — спросил он.
«Отгадай», — сказала она.
«Ты переутомилась?» — догадался папа.
«Какой же ты глупый! — сказала она. — У нас будет ребенок».
«Не может быть!» — сформулировал папа очень умно, а главное — оригинально свои чувства.
В конце февраля на свет должен был появиться Санька, папин товарищ, с которым они вот уже девять месяцев водили тесную дружбу.
Все так и получилось, за одним небольшим исключением — у этого товарища не оказалось… Одним словом, девочку назвали Сашей.
Вот такая была папина история.
А дальше начиналась история девочки Саши.
* * *В жизни каждого человека есть момент, с которого ведется отсчет той самой его истории, которую он знает и помнит без чужих подсказок.
В Сашиной жизни это был страшный момент. И если бы не любовь мамы и папы к своей дочке, не их мудрость — неизвестно, какой след мог бы оставить он в ее душе.
Однажды ночью маленькую Сашу что-то разбудило. Недолго думая, она пошлепала босыми ножонками к маме с папой, как делала это и прежде.
На пороге спальни она замерла, увидев жуткую картину: мама лежала с запрокинутой головой, цепляясь обеими руками за блестящие прутья широкой кровати, и стонала, а папа, схватив маму за плечи, пытался перегрызть ей горло.
Саша оцепенела от ужаса.
Сколько времени прошло, пока папа случайно не заметил ее, неизвестно.
Когда он вскочил с постели и прижал к себе маленькую дочь, та дрожала. Она не издала ни звука, а папа качал ее на руках, приговаривая: птичка моя, не дрожи, я сейчас тебя согрею. Он положил Сашу между собой и мамой, и оба принялись нежно разговаривать с ней и целовать ее испуганное личико.
Почувствовав, что опасность миновала, Саша немного успокоилась.
Тогда папа спросил: «Тебя что-то испугало, малышка моя?»
Она сказала: «Зачем ты грыз маму?»
