Вирджиния Эндрюс - Руби
– А куда отправится дух, когда мы его прогоним? – спросила я.
– Обратно в лимб,[8] откуда уже не сможет причинить праведным людям никакого вреда, – ответила бабушка.
Мы, кайены, потомки жителей Аркадии,[9] вытесненных из Канады в середине восемнадцатого века, веровали в духовное начало, объединяющее католицизм и дохристианский фольклор. Мы посещали церковь и молились святым, например святому Медаду, но мы также твердо держались наших суеверий и вековых традиций. Некоторые, как дедушка Джек, например, больше придерживались последних. Мой дед активно участвовал в попытках отвратить злую судьбу, и у него имелся набор талисманов, таких, как зубы аллигатора или высушенные оленьи уши, которые следовало носить на шее и иногда на поясе. Бабушка говорила, что никто на протоке не нуждался в них так сильно, как сам дед.
Грунтовая дорога простиралась вдаль, делала поворот, и вскоре перед нами начал вырисовываться дом Родригесов, построенный из кипарисовых бревен, выцветших до серовато-белого цвета патины. Мы услышали доносившиеся из него причитания и увидели на передней галерее мистера Родригеса, держащего на руках четырехлетнего брата Терезы. Мужчина сидел в дубовой качалке и всматривался в ночь, будто видел во тьме злого духа. Это усилило мой озноб, но я, как и бабушка Катрин, лишь ускорила шаги. Как только Родригес увидел нас, выражение печали и страха на его лице сменилось надеждой. Было приятно видеть, каким уважением пользовалась моя Grandmere.
– Спасибо, что вы так быстро пришли, миссис Ландри. – Мужчина поспешно поднялся с качалки. – Тереза, – крикнул он, и девушка появилась на галерее, чтобы забрать своего маленького брата. Мужчина открыл дверь перед бабушкой, а я, отставив фонарь, последовала за ними внутрь дома.
Бабушка бывала в доме Родригесов и раньше и прямо направилась в спальню миссис Родригес. Женщина лежала с закрытыми глазами, лицо ее было пепельного цвета, черные волосы разметались по подушке. Бабушка взяла ее за руку, и миссис Родригес устало открыла глаза. Бабушка не отводила взгляда от женщины и смотрела пристально, как будто искала какого-то знака. Миссис Родригес сделала попытку приподняться.
– Отдыхай, Делорес, – проговорила бабушка. – Я здесь, чтобы помочь.
– Да. – Миссис Родригес произнесла это громким шепотом и схватила руку бабушки. – Я чувствовала его, Катрин, я чувствовала, как забилось его сердце, а потом остановилось. Я чувствовала, как злой дух скользнул прочь, я чувствовала это…
– Отдохни, Делорес. Я сделаю то, что следует сделать, – заявила бабушка Катрин и, похлопав женщину по руке, повернулась ко мне. Она лишь слегка кивнула, и я пошла за ней в галерею, где нас ожидали широко раскрытые глаза Терезы и других детей семьи Родригес.
Бабушка сунула руку в свою плетеную корзину, вынула бутылку со святой водой, осторожно открыла ее и повернулась ко мне.
– Возьми фонарь и проведи меня вокруг дома, – приказала она. – Каждый бак, каждая банка с водой должны получить одну-две капли святой воды. Следи за тем, Руби, чтобы мы ничего не пропустили, – предупредила она. Я кивнула, хотя ощущала дрожь в коленках, и мы начали свой поход.
В темноте ухала сова, а когда мы повернули за угол, я услышала, как что-то зашуршало в траве. Мое сердце стучало так сильно, что мне казалось, я уроню фонарь. Сделает ли что-нибудь злой дух, чтобы попытаться остановить нас? Как будто в ответ на мой вопрос что-то холодное и мокрое скользнуло мимо меня в темноте, слегка задев мою левую щеку. Я испуганно вскрикнула. Бабушка повернулась, чтобы меня успокоить.
– Дух прячется в банке или в горшке. Он должен прятаться в воде. Не бойся, – объяснила она и затем остановилась у бака для сбора дождевой воды с крыши дома. Бабушка открыла бутылку и наклонила ее так, чтобы в воду упали одна-две капли, затем она закрыла глаза и пробормотала молитву. Мы проделывали это у каждой бочки и каждого горшка, пока не обошли кругом весь дом и не возвратились к его фасаду, где мистер Родригес с Терезой и двумя другими детьми ожидали нас в тревожном молчании.
– Простите, миссис Ландри, Тереза только что сказала мне, что у детей есть старый горшок на заднем дворе. Наверняка в нем собралась дождевая вода, ведь сегодня после обеда прошел такой ливень.
– Покажи, – приказала бабушка Катрин Терезе, та кивнула и пошла вперед. Она так нервничала, что сначала не могла найти горшок.
– Ты должна отыскать его, – предупредила бабушка. Тереза заплакала.
– Не спеши, Тереза, – обратилась я к девушке и слегка пожала ей руку, чтобы успокоить. Она глубоко вздохнула и затем, закусив нижнюю губу, сосредоточилась и наконец вспомнила точное место. Бабушка встала на колени, покапала в горшок святой воды и прошептала молитву.
Возможно, это было мое усталое воображение, а может, и нет, но мне показалось, будто я видела, как что-то бледно-серое, что-то напоминающее младенца взлетело вверх и исчезло. Я подавила крик, опасаясь, что напугаю Терезу еще больше. Бабушка поднялась, и мы вернулись в дом, чтобы еще раз выразить наши соболезнования. Бабушка Катрин поставила изваяние Девы Марии у парадной двери и попросила Родригеса, чтобы оно непременно оставалось там сорок дней и ночей. Она дала еще одну статуэтку и наказала установить ее в ногах кровати супругов на тот же срок. Затем мы отправились в обратный путь.
– Так ты думаешь, что прогнала его, Grandmere? – спросила я, когда мы были достаточно далеко от дома Родригесов и никто из их семьи не смог бы нас услышать.
– Да, – ответила она и добавила: – Вот если бы достало сил справиться со злым духом, вселившимся в твоего деда. Если бы я знала, что это принесет какую-то пользу, я выкупала бы старика в святой воде. Уж купание-то ему не помешает в любом случае.
Я улыбнулась, но глаза все же наполнились слезами. Сколько себя помню, дедушка Джек жил отдельно от нас в своей охотничьей хижине на болоте. Обычно бабушка Катрин говорила о нем только плохое и всегда отказывалась замечать его, когда он приходил. Но иногда ее голос становился мягче, глаза теплели, ей, наверное, хотелось, чтобы он как-то себе помог и переменил свои привычки. Ей не нравилось, когда я отправлялась через болото на пироге, управляя шестом, навестить деда.
– Упаси Боже, хоть бы ты не перевернула эту хлипкую лодку и не выпала из нее. Дед уж наверняка набрался виски и не услышит криков о помощи, а в воде змеи и аллигаторы, и тебе придется бороться с ними, Руби. Он не стоит усилий, которые ты тратишь на поездку, – ворчала бабушка, но никогда не останавливала меня, и, хотя она притворялась, что и знать не хочет о деде, я заметила, как бабушка всегда ухитрялась слушать мои рассказы о визитах к Grandpere.
