Татьяна Алюшина - Мой слишком близкий друг
Отец у меня классный! И мама замечательная!
Но в жизни бывают всякие дела – и праведные и не очень, и справедливые и ровно наоборот. В тот момент это казалось нам с братом предательством, и мы с Левкой страшно переживали за маму и обвиняли отца, как и положено в нормальных семьях.
И произошло это событие для нас с Левкой неожиданно, как гром среди того самого ясного неба. Молодые и эгоистичные, мы с братцем, прямо скажем, были не очень внимательны к родителям и напряжения между ними или непоняток каких не замечали и знать не знали, что и как у них там происходило. А они втихаря от нас обсуждали проблему, принимали какие-то решения и отдалялись друг от друга. И ладно Левка – мужик и живет отдельно от нас, самостоятельной жизнью. Но как я могла проморгать назревающую беду? Чем таким важным занята была, что не видела, как осунулась и сникла мама, как посуровел отец и как делись куда-то смех, шутки и радость, всегда жившие с нами, а поселилось рядом холодное отчуждение между родителями. Не видела и не замечала, словно жила в другом измерении, и ругай не ругай себя, а однажды вечером…
Отец пропустил вперед Левку и зашел в квартиру следом за ним.
– Батя сказал, есть серьезный разговор, – объяснил Лев, целуя вышедшую им навстречу маму. – И подхватил меня у метро. Привет, сестрень! – Он сграбастал меня в объятия и чмокнул в нос.
– Привет, братень, – уцепила я его за оба уха и ответно чмокнула. – Всех противных гадов разоблачил?
– Еще не всех… – Левка поставил меня на пол. – Но динамика обнадеживающая.
– Читала я твою динамику, – похлопала я его снисходительно по плечу. – Слог хороший, шуму много, а результат где?
Лева у нас журналист с большими амбициями, планами и задумками, он мечтает стать известным телевизионным репортером, писать на злободневные темы: военные конфликты и всякое такое, что поопаснее и заковыристее. Ну вот такая у парня мечта-идея. Работает в крупной серьезной газете, а еще ведет свою интернет-газету и мотается по всей стране и за рубеж, правда, пока без стрельбы и горячих точек.
– Все, дети, потом поговорите, – остановила нас мама. – Руки моем и за стол, а то ужин остывает.
Вот там, за остывающим ужином, папа официально все и сообщил.
– Дети, – он замялся, кашлянул, но справился с собой, даже плечи распрямил, – Марта, Лева. Я встретил женщину, полюбил, и мы собираемся жить вместе. Вот так…
– Я что-то не понял, батя… – начал было совершенно ошарашенный Левка.
– А что тут понимать! Ваш отец полюбил другую женщину и собирается на ней жениться! – Мама резко поднялась, отошла к окну и прикрыла глаза рукой беззащитно-усталым жестом. – Что тут непонятного? Вы уже взрослые, Марта институт нынче окончила, на работу устроилась, ты, Лева, вообще мужик самостоятельный. Отец вас вырастил, на ноги поставил, теперь можно и о себе подумать.
– Как о себе? – тупил братец. – А о тебе кто будет думать?
– Я сама о себе подумаю, – твердо заявила мама, поворачиваясь к нам, решительная, словно и не было минуту назад жеста, так явно выдающего усталость.
– В жизни всякое бывает, – тихо оправдывался отец. – Так получилось.
– Что значит «так получилось»? – проснулся-встрепенулся в братце журналюга. – Тебя окрутила какая-то молодая девка, а мать, значит, можно обижать? Нас бросать, семью разрушать? Вот так просто?! Ты что, бать, не понимаешь, что ты лакомый кусок? Здоровый мужик, спортивный, подтянутый, молодой еще, тебе и полтинника нет, бизнес свой, пусть не олигарх, но обеспеченный!
– Лева, прекрати! – хлопнул ладонью по столу, обрывая пламенную речь брата, отец. – Ты ничего не знаешь ни об этой женщине, ни о наших отношениях и не смеешь о них судить! Тем более говорить о ней в таком тоне!
– А в каком тоне я должен говорить о женщине, которая разбивает нашу семью?! – навис над отцом Левка.
– Она здесь ни при чем! – тоже поднялся отец, оказавшись лицом к лицу с сыном. – Это только мое решение, Майя была против! Она настаивала, чтобы мы расстались и оставили все как есть! А я понимаю, что, как прежде, уже не будет!
– Ты предаешь мать, ты предаешь нас с Мартой! – проорал Левка. – Я даже представить не мог, что ты такая же дешевка, как все те возрастные мужики, которые сейчас пачками женятся на молодых сучках, только чтобы доказать свою мужскую состоятельность!
– Лева, прекрати!! – бросилась к сыну мама.
А отец влепил ему пощечину. Сильно так влепил. Весомо.
Левка потер щеку, побуравил взглядом отца, раздувая ноздри и поигрывая желваками, развернулся и вышел из кухни, и через пару мгновений хлопнула входная дверь, да так, что зазвенели хрустальные висюльки на люстре, и все вздрогнули.
Мы так и стояли втроем – папа, мама и я – в наступившей тишине, и я испытывала сильное душевное неудобство за себя, за Левку, дурака такого, за папу, испортившего нашу хорошую жизнь, за маму, которая почему-то не смогла удержать его в этой хорошей жизни.
– Сколько ей лет? – Я не успела осознать, зачем и о чем спрашиваю.
– Сорок два, – отстраненно ответил папа.
– На молодую девицу, по-моему, не катит, – отметила я очевидный факт и вышла из кухни.
Папа, собрав небольшую сумку на первое время, ушел тем же вечером из дома. Он пытался со мной поговорить, объяснить что-то, попрощаться, но я заперлась в своей комнате и разговаривать с ним отказалась. И мама ушла к себе, сославшись на головную боль.
В доме поселились тоска и несчастье.
Мама бродила вечерами по квартире или сидела часами на кухне над пустой чайной чашкой – потерянная, рассеянная, все думала о чем-то, не жаловалась, отказывалась обсуждать ситуацию или поступок отца.
Я на отца ужасно обижалась, плакала, жалела маму и себя и никак не могла поверить, что можно в один момент вот так все сломать.
Господи, мне было двадцать два, что я могла понимать о жизни: максималистка на всю голову – это черное, это белое, это правильно, это неправильно, и никаких иных вариантов! Девочка из благополучной семьи, которая ничего тяжелее пакета с продуктами не носила, и то от машины до квартиры, и у которой самым большим разочарованием в жизни был эпизод, когда школьная подруга наговорила всяких гадостей и небылиц мальчику, который нам обеим нравился. Честно сказать, подруга-то была и не подруга вовсе, и мальчик не так чтобы любовь до гроба, зато вот такой жизненный опыт.
Экзаменов и преподавателей я никогда не боялась, училась легко и с удовольствием, особо не перетруждаясь, все предметы давались мне легко и в школе, и в институте.
Разумеется, я не была настолько уж оторвана от действительности, подростковый период моей жизни пришелся на девяностые, и оставаться абсолютно не в теме того, что творится вокруг, не получилось бы ни у кого. Но родители и Левка меня оберегали, и я совсем была не в курсе, как отцу и дядь Мише, его другу и партнеру, доставался их бизнес. Это потом, намного позже, отец как-то поделился несколькими воспоминаниями о тех годах, так у меня волосы зашевелились от страха, когда я представила, что им пришлось пройти. А тогда у меня была своя девичья жизнь, и что там происходит у папы, я не задумывалась.
