Екатерина Вильмонт - Девочка с перчиками
— Тимка, ты лучший в мире муж!
В результате Тимофей отвез жену в аэропорт уже через полтора часа. Мне повезло с женой, думал он на обратном пути, не ревнива, не подозрительна, правда, я и поводов особых не даю… И все же…
— Тимоша, чего хотел от тебя Олег? — спросила Ольга Варламовна, прощаясь с сыном.
— Мамочка, ничего интересного! Просто просил отыскать одного человека и передать ему какие-то бумаги, какие, я не знаю, меня это не касается.
— Тимоша, не ври своей маме!
— Мамочка, вот, смотри! — Он вытащил из кейса запечатанный конверт.
Ольга Варламовна оглядела конверт.
— А кого ты должен найти, вдруг я его знаю?
— Некоего Геннадия Спиридоновича Чеснокова. Знаешь?
— Первый раз слышу.
— Ну, вот видишь! Все, мамочка, я опоздаю на самолет.
— Ладно, иди, Бог с тобой!
Фу ты ну ты, сколько приходится врать, как это противно! Но последняя воля умирающего…
… Вернувшись из Новосибирска, Тимофей сразу же взялся за поиски Янины Юркевич. Они заняли чуть больше месяца, но Олег Варламович за это время умер.
У Тимофея был ее домашний и рабочий телефон. Возложенная на него миссия до крайности раздражала и даже слегка пугала его. Как явиться с таким разговором к совершенно незнакомой женщине? Тем более что теперь еще придется сообщить ей о смерти поручителя… Звонить домой ни в коем случае нельзя, кто знает, что у нее там… И он позвонил на кафедру иностранных языков одного из московских вузов.
— Простите, я могу поговорить с Яниной Августовной Юргенсен?
— Одну минуту, — ответил ему веселый девичий голос. — Янина Августовна, вас!
— Я слушаю, — раздался женский голос с легкой хрипотцой.
— Янина Августовна, меня зовут Тимофей Борисович Логунов, у меня к вам есть дело, так сказать, конфиденциального свойства…
— Простите, что?
— Ну, мне надо обязательно встретиться с вами с глазу на глаз и кое-что передать…
— От кого?
— От… господина Савицкого.
— От кого? — едва слышно переспросила она.
— От Олега Варламовича Савицкого.
— А он… он жив?
— Увы, нет.
— Но у меня сейчас заседание кафедры, — явно растерялась она. — Я не знаю… А как вы меня нашли?
— Это было непросто… И все же, Янина Августовна? Когда и где? Я могу приехать к вам домой…
— Нет-нет, не нужно, давайте через два часа, нет, через два с половиной…
— Хорошо, я заеду за вами в институт, и мы где-нибудь посидим, выпьем кофе, я все вам расскажу…
— Хорошо… Но как мы узнаем друг друга?
— На мне черная кожаная куртка с меховым воротником.
— А на мне твидовое пальто.
— Тогда до встречи, Янина Августовна.
— Простите, я не расслышала, как вас зовут?
— Тимофей, Тимофей Борисович.
— А, я поняла… вы его племянник, да?
— Совершенно верно. До встречи!
Ну, слава богу, никаких истерик, воплей, проклятий, все тихо и интеллигентно. Стало чуть-чуть легче. Неужели сегодня вечером этот груз, наконец, с меня свалится? И чего я психую? Скорее всего, скромная преподавательница просто обрадуется нежданному дару. Она же, небось, и думать забыла о пожилом мужике, который соблазнил пятнадцатилетнюю девочку, потом, испугавшись ответственности, удрал аж в Новую Зеландию. Она дважды была замужем, второй раз за шведом, прожила несколько лет в Гетеборге. Интересно все же, что она собой представляет? Олег чего только о ней не наговорил, вспомнил даже «Легкое дыхание» Бунина, а под конец сказал:
— Тим, женись на ней, если она не замужем.
— Олег, ты спятил? Я на минуточку женат и люблю свою жену.
— Увидишь ее, разлюбишь, она чудо! И я благословляю тебя на этот шаг…
Тимофей только рукой махнул тогда, мели, Емеля, твоя неделя!
Точно в назначенный час Тимофей дожидался ее на институтском крыльце. Туда выходило множество женщин, с интересом оглядывавших его спортивную фигуру, но ни на одной не было твидового пальто.
— Простите, вы Тимофей? — на ней был меховой жакетик. — Знаете, я забыла, что сегодня надела этот жакет…
Ничего особенного, сразу решил он. Хрупкая, в модных очках, волосы собраны в хвостик, красотой и не пахнет.
— Неважно, вы меня узнали, этого довольно. Позвольте, я возьму вас под руку, на улице скользко, а вы на каблуках…
— Да, я забыла… спасибо… А куда мы?
— Я отвезу вас в одно местечко, там народу мало, хорошо кормят, там мы будем гарантированы от любопытства ваших коллег и сможем спокойно поговорить.
Он подвел ее к своему «лексусу», открыл дверцу.
— Простите, Тимофей Борисович…
— Лучше просто Тимофей.
— Хорошо… Скажите, Тимофей, а он… давно умер?
— Нет, чуть больше двух недель…
— А какого числа?
— Девятнадцатого февраля…
— О господи, — едва слышно проговорила она, терзая в руках вязаные перчатки. — Странно, но именно в этот день мне было очень плохо… Ком стоял в горле… и хотелось плакать… а каких-то объективных причин не было. Но утром все само по себе прошло.
— Может, просто совпадение? — осторожно предположил Тимофей. Неужто она вздумает со мной откровенничать? Рассказывать про неземную любовь? Только этого не хватало!
Она взглянула на него и, кажется, все поняла.
— Простите. Вы правы.
Он вздохнул с облегчением.
— Тимофей, а может быть, вы сейчас мне все скажете… и я поеду домой?
— Янина…
— Просто Яна.
— Хорошо, Яна, все не так однозначно и на ходу не хотелось бы…
— Ладно, как вы считаете нужным.
Она замолчала, глядя в окно. А он искоса смотрел на нее. В ней было что-то тревожное, ломкое. Длинные тонкие пальцы судорожно сжимали перчатки и тоже казались ломкими. И длинная тонкая шея… Ему вдруг показалось, что он уже где-то видел эту женщину. У него была отличная память на лица, но он не мог вспомнить. Видимо, показалось. Она ему не нравилась, он любил совсем других женщин, красивых, сильных, полных жизни. Кстати, и Олег тоже любил не таких… Ах, скорее бы разделаться с этой историей!
Он привез ее в маленький скромный ресторанчик. Помог снять жакетку и заметил, что молния на спине застегнута не до конца и вдруг это страшно его взволновало. Немедленно захотелось прижаться губами к этому обнаженному кусочку кожи. Бред! Он стряхнул с себя мгновенное наваждение, повесил жакет на вешалку, снял куртку. Они сели в дальнем углу. Им сразу принесли меню.
— Яна, по-моему, вам надо подкрепиться, может быть, выпить слегка?
— Ничего, кроме кофе, я ведь за рулем.
— Но поесть надо.
— Тимофей, ради бога!
— Успокойтесь, Яна. Я здорово проголодался, думаю, и вам надо что-то съесть, возражения не принимаются. Здесь хорошо кормят. Вы, часом, не вегетарианка?
