Анте Наудис - Придорожное солнце. Роман основан на реальных событиях
– Скажешь ему об этом?
– Я хочу с ним настоящей любви.
– Это как?
– Это в полной мере.
Я задумалась, а она, коснувшись моего подбородка, усмехнулась.
– Ну ты что? Думаешь, твой брат не подходящий человек? Давай подумай, он же мальчик, а я девочка – нам вместе по дороге.
– А мне?
– А тебе… – она задумалась. – А ты будешь при дороге.
В лифте было очень тесно и немного душно. Мы стояли вплотную, и я заметила, что в ее карих глазах блеснул странный озорной огонек.
– Вы же с Айварсом близнецы! – выкрикнула она радостно. – И ты моя лучшая подруга!
– Да…
– Он мальчик, в которого я влюблена. Так что, почему бы мне сначала не потренироваться с тобой?
Ее идея была такой ошеломляющей, что я не могла произнести ни слова, стояла онемев, рассматривая ее лицо, вспыхнувшее новым румянцем.
– Давай начнем с поцелуя, – продолжала Таня.
Она двинулась в мою сторону, приблизив свое круглое лицо. Ее пухлые губы коснулись моих и слегка приоткрылись. Я никогда ни с кем не целовалась, и стало любопытно как это. Закрыв глаза, я приоткрыла рот. Таня прижала мою голову, обхватив руками шею. В тот момент она засунула язык мне в рот. Затем начала облизывать губы, причмокивая. Наверняка она насмотрелась этого в фильмах, которые подпольно привозили из-за границы на видеокассетах. Я тоже видела такой поцелуй, он назывался французский. И вот сейчас мы стояли с ней в лифте и жадно целовались, изображая киношный взрослый поцелуй. И у каждой из нас он был первым.
На Тане был легкий белый сарафан, а я была в шортах и в майке. Не знаю, о чем она думала, но видимо воображала, что я ее парень, потому как театрально откидывала голову и висла на моей шее.
– Ты представляешь Айварса? – спросила я, отстранившись.
– Да, – ответила она и приоткрыла веки. – Ты очень похожа на него, только волосы рыжие.
– Ты в фильме видела, как надо целоваться? – на меня стало находить странное смущение.
– Да и не только это.
– А что еще?
Она провела по моему лицу ладонью, и я почувствовала, как приятный холодок пробежал по спине. В ту же минуту я поймала себя на мысли, что мне становится приятно. Затем она погладила мое плечо, и ее рука опустились на талию. Такого я не ожидала, но не дернулась, потому что странное теплое чувство овладело моим телом. Когда она провела по бедру рукой, этот жест заставил меня окончательно потерять голову.
– Давай сядем на пол, – сказала она. – Смотри, вон газеты лежат в углу, на них.
Ей удалось странными манипуляциями заставить мой разум отключиться. Словно в тумане я села напротив нее на газете на полу.
– Ты представляешь Айварса? – снова спросила я.
Это было странно, в тесной кабине лифта две девчонки, усевшись друг напротив друга, соприкасались коленями, а руками ласкали друг другу плечи. Мы жадно целовались, и я чувствовала, как во мне стало расти какое-то необузданное, до этого момента не известное, чувство.
– Айна, тебе нравится?
– А тебе?
– Я люблю Айварса, а ты его сестра.
Ее слова кольнули, но сейчас я не могла адекватно реагировать, потому что она, сказав это, придвинулась ко мне ближе и меня накрыло волной страсти… От такого сумасшедшего и чувственного поворота событий, я прерывисто задышала и закрыла глаза.
– Айна, тебе нравится! – почему-то крикнула она и порывисто прижалась ко мне. Жадно целуя, она обнимала меня рукой за шею, прижимая к своим губам…
Я не знаю, сколько это длилось, но когда наступил взрыв, унесший меня на седьмое небо, я поняла, что такое настоящий кайф.
– Супер, Айна!
– Здорово, Таня.
После этого произошли события, которые заставили нас быстро прийти в себя. Неожиданно, двери лифта открылись, и перед нами вырос полицейский. Мы подняли на него головы и попытались встать с пола.
– Разрешите представиться, участковый Гуделис.
За его спиной стоял еще один полицейский, а рядом с ним мы увидели мужчину, очевидно лифтера.
Выходя из душной кабины, мы заметили Айварса. Дернувшись, словно перед нами было приведение, мы с Таней в один голос произнесли:
– Привет.
Он был странно взволнован, переводил взгляд то на полицейского, то на лифтера. Именно тогда мы и заметили, что Айварс был скреплен с одним из них наручниками. Участковый Гуделис, заметив наше недоумение, объяснил:
– Час назад здесь произошли взлом и кража лифтового оборудования. Этот молодой человек задержан по подозрению в участии. Вас же, девушки, я тоже забираю с собой в участок для разбирательства по делу непристойного поведения во взломанной лифтовой кабине.
Мы опустили глаза от стыда. И, вдруг, услышали голос Айварса:
– Забирайте нас побыстрее! От позора только уберегите!
Вот, оказывается, что случилось с моим непутевым братом. Задержавшись на этаже, после ухода соседки, он услышал знакомые голоса застрявших в лифте. И все, что происходило у нас с Таней в тесной кабине, он видел через щель разболтанных дверей, притаившись на лестничной площадке. Он так увлекся увиденным, что не заметил, как соседи снизу вызвали участкового и лифтера. Впрочем, мы с Таней тоже сильно увлеклись и вообще ничего не замечали.
В тот день нас всех арестовали. Айварса за участие в краже, а нас за непристойное поведение.
Глава 3
В полиции нас всех вместе посадили в одной душной комнате, чтобы расспросить. Айварс со своими подельниками сидел справа, а мы с Таней слева. Участковый Гуделис долго мучил нас расспросами, а потом решил разделить допрос подозреваемых на мальчиков и девочек. Сначала взялся за нас с Таней, посадив Айварса с подельниками в «аквариум», комнату со стеклом, откуда было видно все происходящее.
– Ваши фамилии? – спросил участковый, будто только что нас увидел.
– Татьяна Правдина и Айна Силиня – отвечала Таня.
– В какой школе учитесь?
– В сто шестьдесят седьмой.
– Класс?
– 9 «А» и 9 «Б».
– Что вы делали в лифте в 13.30, когда происходила кража лифтового оборудования?
Битый час мы отвечали ему на одни и те же вопросы, что застряли в лифте и ждали, пока нас вызволит лифтер. Но Гуделиса, по-видимому, интересовали подробности того, что именно мы там делали. В какой-то момент Тане надоело мусолить по много раз одно и тоже и она вспылила:
– Я люблю брата своей подруги, неужели вы не понимаете?!
– Тогда объясни, что это было в лифте у вас с сестрой брата твоей подруги? – спросил участковый и понял, что сморозил что-то нелепое.
– Тренировка, – хихикнула Таня.
– Тренировка? – Гуделис странно посмотрел на меня, заметив, что мое лицо приобрело хмурое выражение.
– Ты подтверждаешь? – спросил он.
Я кивнула.
– Тогда я отпускаю твою подругу, а тебя мне придется задержать, потому как твой брат подозревается в краже лифтового оборудования.
– Эй! – возразила Правдина. – Это как вы меня отпускаете? Она его сестра, но я его девушка. Так что давайте задерживайте нас всех вместе!
Сейчас она была готова на все для того, чтобы защитить Айварса, а потому воспользовалась моментом и попросила участкового позвонить ее отцу.
Михаил Правдин часто ездил в Москву в командировки, а потому имел неплохие заработки и связи. Таня рассчитывала на то, что отец как всегда заплатит определенную сумму денег и таким образом «наше дело» будет закрыто. Но когда Правдин узнал о том, что его дочь задержана за непристойное поведение с девочкой из соседнего класса, брат которой в это время с другими ребятами обворовал лифт, он решил, что «отмазывать» он будет только свое чадо. Но влюбленная дочка слезно просила отца, чтобы он спас Айварса и его сестру, которая является ее лучшей подругой. Отец пообещал помочь и внести за Айварса сумму, учитывая, что тот в момент кражи находился «на шухере», а это значит, фактически, ни в чем не виноват.
Правдин взял с дочки обещание, чтобы она прекратила всякое общения с нашей семьей, потому как мы дурно на нее влияем. Если она этого не сделает, то он посадит ее под домашний арест. Таня пообещала выполнить его просьбу при условии, что ее лучшие друзья будут вызволены из-под ареста.
Я вспомнила своего отца, который был рыбаком. Как же мне хотелось, чтобы он сейчас оказался рядом. Он помог бы нам всем и бедному Айварсу, который совсем потерял дух. Брат запутался в показаниях и совершенно приуныл. В те лихие 90-е деньги решали все, и отцу Правдиной было под силу вытащить его. Я завидовала Тане, у нее был отец, который боролся за свою единственную дочь. Как мог, так и боролся. Может не с помощью справедливости, а с помощью денег, но боролся, и главное, что он был.
А дни становились все жарче, потому что была поздняя весна. Мои мозги потихоньку плавились, я хотела, чтобы Айварс воспрянул духом, и они с Таней стали встречаться, я радовалась за близких мне людей, но увидела, что они вдруг стали отдаляться от меня.
