Кэти Летте - Чертовски сексуален
– У него был дом на колесах. Не дом, а машина. И с десяток «тачек», на которых, правда, далеко не уедешь. Представляешь? Кажется, телефон у него тоже был мобильный, если мне память не изменяет. Со скоростным набором номера горячей линии для тех, кому посчастливилось засечь НЛО.
Эх, если бы только Шелли не лезли в голову мысли о том, что, может быть, стоит испробовать на вкус смесь шампанского и жевательной резинки на его губах, у нее наверняка бы нашлась глубокомысленная фраза вроде: «Приятно было познакомиться, но, очевидно, разница в полученном воспитании не будет способствовать нашим отношениям». Вместо этого она робко задала довольно глупый вопрос:
– Если инопланетяне действительно существуют, то почему они никогда не похищают спокойных и уравновешенных британцев, предпочитая всяких чокнутых из Техаса?
– Из Арканзаса, – поправил ее Кит с кислой улыбкой.
– А ваш отец? – Шелли старалась не смотреть, как он облизывает языком свои сочные губы. – Где он теперь?
– Отбросил коньки. Цирроз печени. И главное, до самого конца умудрялся скрывать от семьи, что он трансвестит. Просто в голове не укладывается, что такое возможно.
– А-а-а! – растерянно протянула Шелли. Такое впечатление, будто она только и произносила одно это «А-а-а!». – Я не знала, – добавила она из соображений такта. – То есть не знала, что вашего отца уже нет в живых.
– Ничего страшного. Я только затем и приехал на похороны, чтобы загнать осиновый кол в крышку его фоба и крикнуть: «Вот тебе, чертово отродье!»
– А-а-а… Значит, мы с вами сироты.
Она выждала мгновение, полагая, что спутник задаст ей встречный вопрос, желая выразить сочувствие. Но Кит Кинкейд лишь присвистнул и выдул пузырь жвачки, который закрыл его смазливую физиономию. Вторая бутылка шампанского «Дом Периньон» подошла к концу, Шелли выслушала с десяток прикольных историй про семью Кита, однако сам он так ни о чем ее и не спросил.
С другой стороны, может, оно и к лучшему, утешала себя Шелли, раскорячась над грязным унитазом в туалете автозаправочной станции на полпути к шотландской границе. Отец когда-то бросил ее дорогую мамочку. Ее отец!.. Бабник-валлиец, «торчок» и рок-гитарист из группы под названием «Тьфу вам в тарелку». Благочестивое валлийское семейство не могло простить матери позора – еще бы, ведь та, принеся дочь в подоле, поставила клеймо на всей их родне! И мама осталась одна с ребенком на руках. Жизнь заставила ее, женщину умную и образованную, пристраститься к разного рода справочникам из серии «Сделай сам», которые обычно прилагаются к журналу «Ридерз дайджест». Мама смотрела видео на тему «Как поставить в доме дополнительную розетку». В их квартирке уборщица не требовалась – требовался механик. Не в состоянии позволить себе даже самые дешевые туры во время отпуска, мама выписывала журнал «Отдых на колесах». «Да, – размышляла Шелли, – ну кто бы мог подумать, что их крошечное семейство когда-нибудь засветится по телику!»
– Кстати, о чем я говорил?
Только что проехали Бирмингем. Кит Кинкейд сбросил подбитый атласом смокинг, и Шелли тотчас отметила, что шелковая рубашка под смокингом буквально липнет к его стальным мускулам.
– Ах да! О браках по договоренности. Давным-давно, в стародавние времена, супружеские пары подбирали вожди племени. Теперь этим занимаются компьютеры. Вот ты, например, британка и поэтому склонна к пессимизму. У тебя третья группа крови, резус отрицательный. Угадал? – Кит Кинкейд широко улыбнулся. – Ты подумай сама! Дом! Машина! Не говоря уж о больших бабках! По двадцать пять тысяч фунтов на нос сегодня плюс еще столько же в конце недели, если мы с тобой поженимся, плюс еще полтинник, если продержимся до конца года!
– Извини, Кит, но деньги еще не все.
– Знаю, знаю. К ним еще прилагаются пластиковая кредитная карточка и дорожные чеки! А романтическое путешествие!.. Говорят, этот курорт на Реюньоне такой дорогущий, что туда не осмеливается сунуть нос даже морской прилив.
Шелли улыбнулась. Кит, конечно, пошляк, но остроумия ему тоже не занимать. Не худшее качество для Бога Любви.
– Послушай, не сочти, будто мне не нравятся райские уголки с певучими названиями в окружении лазурного моря, и, что самое главное, в которые отправляешься бесплатно, но я…
– Брось! В нашем с тобой возрасте «темпус», как говорится, летит сломя голову, словно никакого завтра не предвидится.
Шелли воспрянуладухом.
– В таком случае in vino Veritas.
Кит посмотрел на нее непонимающе.
– Это по-латыни. Ты учил латынь?
Вопрос был задан явно не к месту. Можно подумать, она забыла, что знанием латыни обязана покойной матери – та прочно вбила в нее мертвый язык вместе с основами музыки.
– Послушай, детка, только не надо грузить меня всяким научным дерьмом. У себя в Арканзасе я в пятнадцать лет вышел из стен школы для малолетних преступников. – Кит Кинкейд сунул в рот очередную пластинку жевательной резинки. – Я автодидакт.
Шелли была вынуждена признать, что ее познания в лингвистике не распространяются на подобную лексику.
– Самоучка. Я сам откопал в словаре это слово. – Он довольно осклабился. – А ты?
– Свои подростковые годы я провела в тоске и скуке средней школы в Кардиффе, после чего поступила в музыкальное училище.
– Хочешь, я покажу тебе шрамы? Я резал себе вены. Чур, только при условии, что ты мне покажешь свои. – Кит Кинкейд, задрав голову, одним глотком осушил бокал шампанского. Шелли как завороженная смотрела на его смуглую шею. – Черт, все было не так уж и погано. Куда хуже другое – ко мне клеился тренер-педофил. И это в католической школе, сделавшей девизом слова «Мы хотим быть сплоченней! Мы стремимся все выше!».
И вновь из груди Шелли вырвался смех, скорее похожий на сдавленное чихание. Она сама удивилась его силе. Кит рассмеялся в ответ – вышел отдающий сигаретным дымком, соблазнительный полуночный смешок, от которого пульс у нее забился в два раза быстрее положенного.
– Послушай, что тебе терять, Шелли Грин? Ты только скажи «да», и я обещаю, что когда мы с тобой после медового месяца вернемся в Лондон, я наговорю про тебя с телеэкрана кучу приятных вещей. А ты, в свою очередь, скажешь, что я даже лучше, чем пакистанский слон. – Он игриво подмигнул ей. – Ведь что бы там ни утверждали ваши женские журнальчики, размер имеет значение.
– Вы имеете в виду размер самоуверенности? – едко поинтересовалась Шелли. – Могу заранее успокоить, этого качества в вас с избытком. Вы уж меня извините, Кит, но замуж я не собираюсь. Знаете, почему подвенечное платье белое? Потому что кухонные приборы тоже белые, – добавила она с жаром. – Кстати, вам известно, как расшифровывается слово «жена»? ЖЕНА. Жрачка, Е…, На Аборт.
