Ким Ригерт - Путь к счастью
Она не помнила, чтобы плакала, но на фотографии слезы. Неужели Том понял ее состояние? Он тогда ничего не сказал.
Догадывался ли он, о чем она думала? Догадывался ли, что она полюбила его? Николь надеялась, что нет. Том взял девочку, потому что должен был так сделать, — она его племянница, — и в конце концов привязался к ней. Она же для него никто. Нечего и надеяться, что он полюбит ее.
Николь положила фотографии на стол и попыталась успокоиться. Не следует плакать, иначе она испортит оставшееся у них время.
А времени осталось мало. Завтра они возвращаются в Галифакс. На следующий день к своим обязанностям приступит Катрин, а Николь сможет переехать к Джону.
Но теперь она знала, что не собирается к Джону, — разве только для того, чтобы объясниться. Она вернется в Ванкувер, став старше, мудрее и полюбив человека, который никогда не полюбит ее.
Том вернулся, когда уже спустились сумерки. Он выглядел измотанным, под глазами легли темные тени, вокруг рта собрались складки. Николь хотелось подойти и помассировать ему шею и плечи. Он едва взглянул на нее.
— Я в душ.
Минут через двадцать он вышел из ванной, и Николь подумала, что он рухнет на кровать, предоставив ее и девочку самим себе. Она могла бы отвести ее в кафетерий, Лора не будет возражать. Но на Томе были чистые джинсы и свежая рубашка. Он побрился, а волосы, блестевшие влагой после душа, были тщательно причесаны.
— Я сделаю заказ, — сказал он. — Что вы будете есть?
— Нам принесут еду сюда? — Глаза Лоры расширились. — Правда?
— Я буду суп и салат, — решила Николь. Она не чувствовала голода.
Но когда заказ доставили, ни для нее, ни для Тома ничего не было.
— Что… — начала девушка, но в этот момент в дверь постучали, и на пороге возникла одна из моделей.
Сердце Николь упало. Конечно, может же он выйти в город, хотя бы раз за время пребывания здесь. Не все же ему сидеть с ней и девочкой.
— Ты знаешь Ванессу, — обратился он к Николь. — Сегодня она побудет няней.
— Что?
— Мы уходим. — Он встретил ее взгляд. — Оденься. — Выражение его лица стало еще напряженней. Глаза блестели.
Николь провела языком по губам, осмотрела свои джинсы и майку. Их выбирала Аннет.
— Я одета, — слабо проговорила она.
— Надень черное платье.
Николь застыла. Том ждал. Она пошла переодеваться.
Николь вспомнила комментарий Аннет, когда она померила это платье в магазине: чем меньше, тем лучше. Сегодня платье казалось слишком маленьким. Николь болезненно ощущала голые руки и плечи. «Джон будет сражен», — пообещала тогда Аннет.
Николь не помнила, сказал ли что-нибудь Джон, но не могла забыть поцелуй Тома.
Надеть это платье сегодня — настоящее безумие. Оно ежесекундно будет напоминать то, что она предпочла бы забыть, — человека, которого она полюбила без надежды на взаимность. Да она никогда бы не взяла с собой это платье, если бы не настоял Том.
Он что, запланировал их выход? Она не могла просто подойти к нему и задать этот вопрос. Любая другая, более умудренная женщина, могла бы, даже не покраснев, но не Николь.
В конце концов, у нее есть шерстяная шаль розового цвета, специально подобранная Аннет к платью, — спрятать голые плечи. Шаль могла бы помочь, но она наверняка будет выглядеть глупо, весь вечер судорожно натягивая ее на плечи.
— Готова? — окликнул ее из гостиной Том.
— Секунду, — отозвалась Николь, проводя щеткой по волосам и накладывая на губы помаду. Затем, надев туфли на низких каблуках, глубоко вздохнула.
Когда она появилась в гостиной, выражение лица Тома сказало о произведенном впечатлении.
— Платье — динамит! — оценила Ванесса. — Выглядишь шикарно. Ты должен был всю неделю снимать ее, — сказала она Тому.
— Я и снимал.
Ванесса смотрела на него, не понимая.
— У меня нет пальто, — смущенно сказала Николь.
— И не нужно. — Том взял ее за руку и повел к дверям. — Я согрею тебя.
Чертовски правильный шаг, что она прикрыла плечи шалью. Том не представлял, что бы он делал, если бы шали не было. Так много обнаженной нежно-сливочной кожи, так и напрашивающейся на поцелуй, — тяжелое испытание для любого мужчины. А для мужчины заинтересованного, измученного желанием, каковым он был последнюю неделю… Страшно подумать! Том резко втянул в себя воздух. Лифт двигался невыносимо медленно, а ему не нравилось находиться с Николь в таком замкнутом пространстве. Как только они оказались в лифте, он выпустил руку девушки. Между ними было менее полуфута. Том старался не смотреть на нее, но на стенах лифта висели зеркала — Николь была везде, куда бы он ни посмотрел.
Наконец двери лифта раскрылись. Он провел ее через вестибюль к автомобильной стоянке.
— Я думала, мы будем в помещении.
— Мы и будем. Но не здесь.
— А где?
— В доме моего друга. Мы приглашены.
Он не упомянул, что тот проводит лето во Франции. Он просто усадил ее в автомобиль и захлопнул дверцу. Он был рад вцепиться в руль, тогда она не заметит, как дрожат у него руки.
Том надеялся, что сумеет сдержать себя и не кинуться на нее, прежде чем они пообедают. Теперь он мог признаться себе, как мучительно желает ее. Он думал, как хитро и умно поступил, заманив девушку в постель. Но когда она заснула в его объятиях, он почувствовал себя в тупике — она доверяет ему! Как он сможет реализовать свое желание сейчас? Он расплатился за свои грехи. Бессонными ночами. А она решила, что круги под глазами — результат напряженной работы. Ничего подобного!
— Какого друга? Я его знаю?
— Нет. Он бизнесмен. Большую часть времени проводит в Европе.
В этом, собственно, и заключалось дело. Том хотел хотя бы раз остаться наедине с Николь. Он хотел смотреть в ее лицо, видеть, как оно светится, когда она увлечена чем-нибудь, наблюдать, как сверкают ее глаза, когда радуется, чувствовать, как раскрываются ее губы под его губами.
Том перестал отрицать, что хочет ее. Отчаянно. Как никогда не хотел ни одну женщину. Несмотря на то, что она помолвлена. Никогда еще не уводил он женщину от другого мужчины. Сейчас он готов к этому. Хотя не совсем так. Просто он собирался доказать Николь, что она не любит Джона. Он не хотел, чтобы она совершила ошибку и в один прекрасный день поняла, что связана на всю жизнь с человеком, которого не любит. Вот все, что он делал. Достаточно честно. И если сейчас он попытается реализовать свою любовь к ней — что ж, он сделает то, что должен сделать настоящий мужчина.
Николь сидела молча, не глядя на него, сцепив пальцы на коленях. Она не издала ни звука, пока они не обогнули деревья, растущие по краю склона холма и не увидели внизу мерцающие огни деревни.
