Дмитрий Щеглов - Жиголо

Васька Генерал покровительственно похлопал по плечу Никиту.

– Я же медвежатник. Егерством всю жизнь пробавлялся. А на Северном полюсе белые медведи не чета бурым, агромадные, восемьсот кэгэ весом, матлашку даст, голова с плеч улетит и генеральские лампасы не помогут. Вот те герои, которые за медалями летали и сбросили меня первым, чтобы я полюс от мишек очистил. Мало ли как приземление-посадка обернется, вдруг ты ему, родимому, прямо в жаркие объятия свалишься. А он тебя к своему белому тулупчику крепко прижмет и полезет взасос как генсек целоваться.

– Не уклоняйся в сторону.

– Спиртного бы прикупить, ребята.

– Ты про Африку давай, про свою шоколадку.

Васька Генерал успокоил слушателей.

– Не волнуйся честной народ, и до Африки очередь дойдет. Ну вот, обеспечил я каждому по роскошной белой шкуре. Всех медведей на расстоянии десять километров от полюса на всякий случай отстрелял.

– Они же в красную книгу занесены, их отстреливать нельзя! – вновь вылез с контраргументом вредный Никита. Васька Генерал легко отбился.

– А мы захватили с собой эту красную книгу. Там где про белых медведей написано, я цифру подтер и новую поставил. Я что, арифметику не знаю, двенадцать отнять правильно не смогу? Сошлось все как в аптеке.

– О…хо…хо!

– Двенадцать медведей!

– Не перебивайте его.

– Ну, вот! Сфоткались значит мы. Флаг установили. Заздравную чару выпили. Пора лететь обратно. Довольны все, сели в самолет. А в какую сторону лететь летчики не знают. Компас на Северном полюсе вроде подследственного, как ты его не верти, какое давление на него не оказывай, не хочет стервец сам на себя, то есть на север показывать. Юлит, вертится в разные стороны. А мы ведь все находимся в самой верхней точке мира. Я глобус видал, ясно представляю, что может случиться, если не в ту сторону полетишь. Почти полный крюк придется давать вокруг земли. Как опасался, так и вышло. Взлетели задом наперед. Смотрим, летим в обратную от России сторону. Ну, пока еще на вершине мира были, можно было завернуть назад, да рули боковые у самолета заклинило. Короче, прошли мы пологую часть земли, на глобусе это особенно хорошо видно, и стали сваливаться с кручи вниз, у летчиков это штопор называется. Самолет с высоты скорость набирает, набирает и по инерции с другой стороны земли как пробка выскакивает. Если бы мы на взлете с направлением не ошиблись, то часа через два уже чукчи нам руками бы махали, а тут мы Америку, Тихий океан, Южный полюс облетели и выскочили черт те знает где. С другой стороны глобуса, у Африки.

Народ в маршрутке рассмеялся.

– С чего ты взял, что вы землю облетели?

Васька Генерал степенно высморкался в носовой платок.

– Летчик-инструктор какой-то рядом в кресле сидел, мы награду отмечали, вот он мне все и рассказал. Африку, мол, пролетаем, просыпайся. Ага. Выглянул я в иллюминатор и точно, гляжу земля по очертаниям, вроде, на гроздь виноградную похожа. Значит она, Африка. А я всю жизнь фиников мечтал до отвала наесться. Да что там финики. Вдруг гляжу, внизу что-то блеснуло, и луч от земли стал переливаться всеми цветами радуги.

Рассказчика снова перебили.

– Вы должно быть восьмидесятый градус Северной широты пересекли.

– Чудак, это солнце над горизонтом появилось.

– В полярную ночь оно так встает.

Васька Генерал не реагировал на замечания, он самозабвенно продолжал рассказывать:

– Чудак, не чудак, а я сразу понял, это из алмазной трубки большой алмаз. Мы тоже кое-что про Африку читали. И летчик сосед подтвердил: с футбольный мяч алмаз величиной, не иначе. На поверхности лежит, дождями, должно быть, вымыло. Сижу я и мозгую, что же делать? Нам все равно всем с парашютами прыгать. Рули-то заклинило. Самолет летит по-прямой. Где он сядет? То ли на картофельное поле, то ли сразу от звезд и на погост. Вряд ли по курсу попадется аэродром! Эх, была не была, думаю, спрыгну на ходу поезда. А у меня парашют с собой в рюкзаке. Взял я его да и вышел в тамбур. Подзываю стюардессу. Ты говорю, потом за мной прикрой дверь, чтобы сквознячком остальных не протянуло. Короче – прыгнул на ходу. Смотрю, моя Африка приближается ко мне со скоростью курьерского поезда. Думаю, что за чудеса? Мы же так высоко были, мне часа два до нее лететь, не перелететь.

Короче. Когда приземлился понял, что я небольшой остров в озере Виктория за всю Африку принял. А пока планировал, протрезвел окончательно. Повезло, мягко сел в болото. А в нем камышовые конги живут, на болоте посреди озара. Это я потом узнал. Они с восемнадцатого века белого человека не видели. Последний, кто у них был, в колодки их соплеменников заковал и вывез по уговору с вождем конгов. Расплатился стеклянными бусами. Между прочим нам сейчас больше перепадает от цивилизованного мира за наших технарей, что уезжают, народ даже сникерсы попробовал. Гуманно с нами с россиянцами англосаксы обращаются. Грех скулить таким патриётам как ты, Никита.

Рассказчика вновь перебили.

– Василий, ты отвлекаешься в сторону.

– Не буду, не буду. Одним словом, сижу по горло в воде. Не вода, а тина одна. Я уж утонуть собрался, когда появились на лодках аборигены. Чунга-Чанга приветствуют. А я знаю перевод, головой мотаю нет, не надо. В общем выдернули они меня как репку из болота и на чистейшем арамейском языке, спрашивают:

– ять… ять… ять… как тебя брателла, звать? Василий, говорю, Генерал. Уважают, скажу я вам наших генералов даже в джунглях и болотах Африки. Загалдели: «генерал, генерал»! В чистую протоку привезли меня, грязь смыли, а потом вождю племени представили. А вождь у них представьте женщина. Полный матриархат. Днем еще куда ни шло, а вот ночью ей, этой черной амазонке, приспичило белого продолжателя рода зачать. Укладывает меня рядом с собой на ложе и обещает три моих желания исполнить в ответ на ее одну просьбу. Я про ее просьбу не спрашиваю, а сразу свои три желания выкатываю: первое, что для меня слишком большая честь стать здесь продолжателем ее рода; тут же озвучиваю второе пожелание – не могла бы она меня отправить на материк; и почти сразу третью просьбу выкатываю – дай горсть алмазов, что я сверху с самолета видел.

Все сделаю, говорит, только и ты мою просьбу выполни. Возьми мою любимую внучку Эдит в жены. По-вашему она королева. Красавица и университет Патриса Лумумбы у вас закончила. Был у нее в Москве один генерал, не ты ли это? У меня непроизвольно шея вытянулась. Как скажешь вождю, то ты не тот генерал? В котле сварят. Соглашаюсь сразу. Ведите, говорю, вашу Эдит, я тот генерал. Смотрю, факелы запалили, несут на носилках кого-то. Вглядываюсь со страхом и вижу, вся в золоте и бриллиантах чернокожая Нефертити на троне из слоновой кости сидит. У меня челюсть так и отвисла. А мне пинка сзади два чернокожих амбала дают, и шею пригибают, кланяйся мол. А грудные клетки у каждого, помощней чем у коня Буденного.

– Ты кто? – спрашивает меня Нефертити.

– Я, – отвечаю, – Василий Генерал.

– И документ есть, что генерал?

– Естественно! – отвечаю. И протягиваю ей паспорт и правительственную телеграмму, где мне орден полагается. Телеграмма ее добила, и особенно то, что с паспортом мои наградные данные сходится. Такое ведь и спьяну не придумаешь. Брык она с трона и мне в объятия. Я тебя, говорит, всю жизнь ждала. Бери у меня, что хочешь, самое драгоценное! Список я написал из того, что хочу. Таможня потом девяносто процентов, конечно, конфисковала, но десять процентов осталось.

– Золото оставили?

– Да, да! Мне мое золотце оставили и трон. Гражданство российское ей сразу дали. Моя Эдит теперь первая законная российская королева. Когда вам дверь откроют, вы ее на родном языке поприветствуйте – Чунга-Чанга. Чунга-Чанга и поклонитесь в ноги.

Когда Эдит открыла гостям дверь эти идиоты так и сделали, стали кланяться.

– Чунга-Чанга!

– Чунга-Чанга!

Наливочки с крокодильим хвостом кое-кому, видимо, захотелось.

Нежданные гости были поражены. Жена у Васьки Генерала Эдит действительно оказалась писаной красавицей. Только белой, белой! Фурор был полнейший. Смеялись все почему-то над Никитой. Он затаил обиду на Ваську Генерала. Авось еще представится случай отыграться, выставить его идиотом.

Васька Генерал переспросил Никиту:

– Каким ветром, говоришь, меня занесло на выставку? Понимаешь, друг, соседка по лестничной площадке квартиру сдала очередному клиенту, а он такой писаный красавчик оказался. Я, конечно, свою Эдит ни к кому не ревную, у меня даже в мыслях этого нет, но как говорили древние философы Рима, доверяй и тут же проверяй. Пошла утром мусор выносить, нет десять минут, пятнадцать. Думаю, куда она запропастилась? Вышел в коридор, гляжу, а она с моим новым соседом, с Красавчиком весело щебечет. И главное смеются оба. А она цветет и пахнет. Увидала меня, смутилась. Вот я и спрашиваю, на черта мне нужен такой сосед?

Никита мгновенно напрягся. Судьба подбрасывала ему возможность поквитаться с этим пустобрехом генералом самозванцем.