Шэрон Кендрик - Быть ли свадьбе?
Ах, сколько уверенности и торжества было в его ответе!
— Пройди вон туда, к кровати, и для начала сними пиджак, — насмешливо скомандовал он.
Амбер медленно расстегнула синий кашемировый пиджак брючного костюма, между делом не забывая поглядывать на Финна. Воздух вокруг, казалось, накалился докрасна.
Она справилась с пиджаком и аккуратно положила на край широкой кровати. На ней осталась только тонкая шелковая комбинация. Она вздрогнула скорее от волнения, чем от холода. А что же Финн? Она обернулась и застыла от изумления, как статуя. С Финном произошло невероятное. Финн... он... он...
Не веря своим глазам, Амбер тряхнула головой. Финн поднялся с инвалидного кресла. Галлюцинация? Нет, это не галлюцинация. Безо всяких усилий Финн шагнул вперед, и Амбер поняла то, что ее потрясенный разум понимать отказался.
Когда он был уже совсем рядом, паркетный пол ушел из-под ее ослабевших и подкосившихся ног.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯАмбер открыла глаза и поняла, что лежит почему-то не на полу, а на кровати. Где это она?
Рядом сидел хмурый, взволнованный Финн и тихо гладил ее по щеке.
Амбер отшатнулась от его руки, как от раскаленной плиты, одновременно пытаясь сесть, но он удержал ее.
— Не двигайся, дорогая, — строго сказал он и провел по ее лицу кончиками пальцев. — У тебя был шок.
Как давно Финн вот так не гладил ее по головке! Амбер захотелось послушаться, последовать его совету. Но потом она все вспомнила, с невероятными усилиями высвободилась из его цепких рук и села. Все еще не веря себе. Зачем он это сделал?!
— Да, ты прав, я была в шоке, — задыхаясь, проговорила Амбер. — Из-за того, что еще испытываю какие-то чувства к лживому, беспринципному негодяю по имени Финн Фитцджералд! — Она быстро оглядела его с ног до головы, убеждаясь в том, что этот человек отнюдь не сидел целыми днями в инвалидной коляске. К тому же Финн перенес ее на кровать, а она-то ведь не пушинка! — И давно ты ходишь?
— Месяц примерно, — признался Финн. — Я восстанавливал силы все это время.
— Как ты посмел, Финн, так бесчеловечно со мной обойтись? — Ее голос предательски дрогнул.
— Я должен был убедиться! — низким, полным страсти голосом объяснил он. И показал на пустую коляску. — Ведь я вполне мог бы быть прикован к ней навсегда.
— И что же?
— И мне надо было понять, захочешь ли ты остаться со мной, если я перестану отвечать твоему эталону красоты, эталону идеального мужчины.
Она сделала круглые глаза. Помотала головой.
— То есть ты подверг испытанию мою любовь к тебе? — поинтересовалась Амбер с горькой иронией.
— Я действительно был парализован, — сквозь зубы сказал Финн. — И был прикован к этой проклятой коляске.
— Разве это тебя оправдывает! — У Амбер снова задрожали губы. — Твои жестокость и надменность переходят все разумные пределы!
— Разве? — невинно спросил Финн. — Амбер, ты можешь понять, что я не хотел стать для тебя обузой? Иметь дело с инвалидом — это, знаешь ли, не прогулка на пикник...
— Я согласна, — упрямо продолжила она. — Но ты же и раньше знал, как сильно я тебя люблю.
— Да, но ты любила меня здорового, — возразил Финн. — Ты любила человека, который может все. Но положение... очень сильно изменилось помимо моей воли. И мне не хотелось воспользоваться твоей привязанностью, заставлять тебя кормить меня, беспомощного, с ложечки. Ведь я не смог бы дать тебе то, о чем ты всегда мечтала.
— Но теперь ты здоров, — возразила она. — К чему теперь твои фокусы?
— Дело не в фокусах, милая, — нежно проворковал Финн. — Дело в том, что между нами могла возникнуть неодолимая преграда.
— Ты боялся, что я сбегу, если ты на всю жизнь останешься в инвалидном кресле?
— Я не сомневался в твоей преданности, твоей любви, твоей твердости ни на минуту, хотя и не был уверен, что останусь тебе интересен. И еще хотел дать тебе возможность проявить все эти качества... что ты и сделала... — Зеленые глаза Финна заблестели, когда их взгляды встретились. — Да, ты это сделала, Амбер. Даже в большей степени, чем я мог себе представить. И я снова почувствовал себя здоровым. Это никому не удавалось, дорогая Амбер.
Он хотел убрать с ее лица золотистый локон, но она дрожащей рукой отстранила его и назло снова растрепала волосы.
«Нет! Не притрагивайся ко мне», — чуть не сказала она. Но их губы встретились, прежде чем обидные слова сорвались с ее языка. Впрочем, когда он захотел ее обнять, она спрыгнула с кровати и отошла в другой конец комнаты.
— Амбер, — тихо сказал он.
Она обернулась, удивляясь, как могла оказаться в столь глупой ситуации. Ей так хотелось, чтобы Финн прикоснулся к ней... хотелось снять с себя надоевшую одежду. Она пристально посмотрела на него.
— Что?
— Скажи мне, что ты чувствуешь.
Она вдруг поняла, насколько за эти месяцы разлуки они разучились общаться друг с другом. А сейчас... не слишком ли поздно?
— Я чувствую, что меня предали, да будет тебе известно. И понимаю, что ты опять пытаешься мной командовать... да! — В его глазах появилось недоумение. Она продолжила, не дав сказать ему ни слова: — И не надо на меня так удивленно смотреть. Ты не рассказал мне правду о своей болезни, ты не рассказал мне правду о своем выздоровлении! Ты цинично играешь моими чувствами...
— Я хотел защитить тебя!
— Финн, ты полагаешь, мне от этого легче? Я думала, что буду твоим другом, и ты будешь обращаться со мной как с равной, а ты, сколько я тебя знаю, пытаешься мной командовать, решать все за меня. В самом начале, когда мы начали встречаться, ты беспардонно пытался выставить меня из «Аллюра»...
— Да, потому что наши отношения могли помешать работе, я сразу тебе это объяснил! Или одно, или другое.
— Выходит, ты не хотел рисковать своим обожаемым бизнесом?
Финн покачал головой.
— Я не хотел рисковать нашими с тобой отношениями, — возразил он. — Но это было нереально, так как ты бы все равно не ушла, правда, Амбер?
— Правда, — согласилась она, и Финн улыбнулся. Убийственно обворожительной улыбкой, которая растопила сердце Амбер. — В любом случае, — она посмотрела на Финна сквозь длинные ресницы, — я доказала, что ты не прав, разве нет?
— Да, ты доказала, — эхом откликнулся он. — Ты сметала все барьеры, которые я перед тобой ставил.
Амбер сжала губы.
— А помнишь, как ты не позволил мне подписать контракт с Кассини?
В ответ он покачал головой.
— Ну, нет, дорогая, не надо на меня наговаривать. Ты сама решала, подписывать или не подписывать контракт...
— Потому что ты сказал: это опасно для наших отношений...