Энн Мэтер - Пропавшая кинозвезда

— Восемнадцати, — резко поправил он, но она игнорировала замечание.

— …лет? Чего доброго, меня бы обвинили в растлении несовершеннолетних. Он слегка растерялся.

— Это правда?

Ее глаза вспыхнули, затем она отвела взгляд, словно испугавшись, что он прочтет в нем что-то, о чем ему не положено знать.

— Куинн, прошу тебя, прекрати эту тему. Я не хочу терять твою дружбу. Нам было так хорошо вместе…

— Вместе? — Губы Куинна скривились. — Ты держала меня на расстоянии все шесть месяцев!

— Это не так…

— Так. — Он помолчал. — Думаю, ты боишься меня. Боишься того, что может произойти, если ты расслабишься.

Она подняла голову.

— Ты отдаешь себе отчет?:.

— Отдаю отчет?

Джулия сжала губы.

— Ты прекратишь эту детскую привычку переспрашивать каждое мое слово? Ни к чему продолжать этот разговор. Думаю, тебе лучше уйти.

Куинн пожал плечами.

— Ты действительно этого хочешь?

— Я действительно этого хочу, — без колебаний подтвердила она и собралась проводить его к выходу. Путь ее лежал вокруг диванов, и она, сама того не желая, двинулась прямо на Куинна.

Самым трудным в жизни Куинна было остаться в тот момент на месте. Расставив ноги, он успешно перегородил ей дорогу к ступеням в переднюю. Он напоминал себе, что это не Кортланд, что никто не придет и не спросит, что происходит. Джулия сказала, что у ее домоправительницы выходной. Что бы сейчас ни случилось, все останется между ними.

— Прости, пожалуйста…

Она остановилась на расстоянии вытянутой руки, подбородок поднят, глаза холодные, но слегка испуганные. Очевидно, она не верит, что он может представлять опасность. Уповает на то, что напоминание о матери удержит его.

Куинн не двигался. Если она хочет обойти его, пусть проявит инициативу. Он уже представлял, что будет, если она попробует проскользнуть мимо него. Те случаи, когда он танцевал с ней, незабываемы.

— Не думаешь ли ты, что это просто глупо? — спросила она наконец, но, несмотря на резкость слов, в глазах вспыхнула тревога. Возможно, она осознала, как опасно ее положение. В физическом отношении Куинн намного сильнее ее.

Вместо ответа Куинн поднял руку и провел костяшками пальцев по ее щеке. Кожа была мягкой и нежно-шелковистой, горевшей под пальцами как огонь. Впервые он делал что-то, что можно было истолковать как интимную ласку, и вызванные этим чувства немедленно пробудились.

— Не смей! — Она отбросила его руку, глаза горели злостью, дыхание прервалось. — Прочь с дороги, Куинн! — приказала она, и он почувствовал ее панику. — Не валяй дурака. Дай мне пройти.

Куинн хотел бы подчиниться. Долгие месяцы любуясь ею издали, он создал яркое представление о ее личности. Еще сутки назад он бы сделал все, что она пожелает, еще и благодарил бы ее. Но что-то изменилось, что-то случилось в последние несколько минут, и теперь для завоевания ее расположения не нужно подчиняться.

— Заставь меня, — проговорил Куинн с поразительным спокойствием, учитывая, что спина его покрылась потом. О Господи, сейчас или никогда. Такого шанса больше не представится.

— Это просто смешно! — воскликнула она, разворачиваясь и направляясь назад. Очевидно, она вознамерилась обойти диваны с другой стороны. Учитывая ширину гостиной, ей удастся без труда проскользнуть мимо него.

Нужно что-то делать — и быстро. Не давая себе времени на раздумье, Куинн двинулся за ней. Его рука легла ей на горло, когда она дошла до угла дивана, а поскольку рукава рубашки были закатаны, подбородок ее утонул в теплом сгибе локтя.

— Ты ненормальный?.. — начала было она, когда он наклонился и коснулся кончиком языка нежной кожи за ухом. От его осторожного прикосновения сердце ее неистово застучало, а когда он коснулся губами уха, с губ сорвался приглушенный крик.

Но она не оттолкнула его. Хотя он слышал ее прерывистое, со всхлипом дыхание, ее спина по-прежнему прижималась к его груди. В какой-то момент Куинн почувствовал ее губы на своей коже, но не знал, было это случайностью или нет.

— Тебе не нравится? — хрипло спросил он, но она лишь слабо застонала.

— Дело не в этом, — с трудом выговорила она, и он возликовал от такой перемены. — Тебе… нам не следует делать этого. Я слишком стара для тебя.

— Почему бы мне самому не судить об этом? — грубовато предложил Куинн, хотя и почувствовал от ее слов легкую тревогу. Да, он держал ее в руках, да, он почти уверен, что она сделает все, что он захочет. Но сексуальный опыт, приобретенный на задних сиденьях машин, не давал ему достаточной вооруженности.

— Куинн…

Она может в любой момент передумать. Несмотря на всю его убедительность, она не убеждена. И, действуя совершенно импульсивно, Куинн развернул ее лицом к себе.

— Заткнись, — грубо скомандовал он и поцеловал ее в губы.

Голова у него пошла кругом от одного их вкуса. Он думал об этом поцелуе так давно, мечтал о нем столькими ночами, что наполовину ожидал от реальности разочарования. Но случилось не так. Все было даже лучше, чем он представлял себе. Ее губы раскрылись навстречу, она запрокинула к нему голову.

Пальцы Куинна ласкали ее виски, пока не скользнули в шелк волос. Ее голова лежала в его ладонях. Но между телами сохранялось еще какое-то расстояние, и, хотя их колени соприкасались, сами они были разъединены.

Когда ее рука обвилась вокруг его талии, он вряд ли сознавал, что она делает. Ее рот приоткрылся в ожидании его языка, но он весь оцепенел. Она заманила его язык и слегка прикусила, присосавшись к кончику.

Но Куинн не мог не откликнуться на внезапное слияние их тел. Он чувствовал ее пальцы, спускающиеся по бедрам. Но вскоре позабыл о своих бедрах. Ее грудь прижалась к его груди, и тело его встрепенулось.

Она не носит бюстгальтер, мгновенно понял он. И от этой догадки новая волна тепла разлилась по всем членам. Он с трудом сдерживался, чтобы не броситься на нее, и надеялся не опозорить себя потерей самообладания.

Тем не менее его джинсы стали мучительно тесными. Еще пример его детской неопытности, с раздражением подумал он. Какова цена доказательства, что он мужчина? Она, наверное, знает, что у него сердце ушло в… штаны.

— О, Куинн, — услышал он тихий шепот и был уверен, что это прелюдия к тому, чтобы выставить его вон. Но она, почти не дыша, обвила вокруг него руки и подняла ногу, чтобы поласкать его голень своей босой ступней.

— О Боже, о Боже, — застонал Куинн, внезапно поняв, что не он один теряет над собой власть. Трясущимися руками он нашел край ее блузки, придя в восторг от прикосновения к гладкой коже, и прижался губами к ее шее.

Руки Джулии были в его волосах, ласкали затылок, посылали горячие волны по его позвоночнику. Он даже не представлял, сколько у него эрогенных зон и с какой легкостью можно их находить. Она сводила его с ума одним прикосновением пальцев к воротничку, невыносимо мучая чувственностью своих жестов.