Анна Дубчак - Ева и ее мужчины
— Ты возьмешь меня с собой? — Это было первое, что он спросил.
— Нет, Франсуа, я хочу побыть одна. Мне бы девушку, которая будет готовить, и человека, который показал бы мне, как управлять яхтой. И все.
— Там нужен мужчина.
И она поняла, что он прав.
— Тогда ничего не получится. Буду жить здесь, в этом душном номере, и курить одну сигарету за другой.
* * *Конечно, пожить на яхте с Бернаром было пределом мечтаний. Но он стал для нее чужим. И она решила позвонить Грише, чтобы он увез ее в Москву. Она заказала с помощью Клотильды разговор с Москвой и стала ждать. Телефонистка сказала, что номер не отвечает. Круг замкнулся.
В дверь постучали. Вошла Клотильда и сообщила, что приходил «тот самый красивый мсье», спрашивал Еву Анохину, но она, Клотильда, сказала, что с «тех пор» ее не видела.
— Ты все правильно сделала, Клотильда. — Ева с трудом глотнула. Дождавшись, пока за девушкой закроется дверь, она подбежала к окну и увидела Бернара. Он стоял на тротуаре и, задрав голову, смотрел на ее окна. Нет, это было бы слишком просто. Она отошла от окна и легла. Но тут же вскочила, распахнула окно и крикнула удаляющейся машине:
— Берна-а-ар!
Вечером пришла взволнованная Клотильда.
— Мадемуазель, там снова пришел тот мсье, он хочет здесь снять комнату… Что мне делать?
Ева, которая все время лежала и плакала, поднялась и, отстранив девушку, выбежала в коридор.
— Бернар! — Она уткнулась ему в плечо, а он обнял ее и прижал к себе. Они стояли в гостиничном холле и на глазах довольной Клотильды целовались.
Потом в номере, оставшись одни, забрались в постель, и Бернар, как в первый раз, сгорая от желания и радости, что он снова с Евой, набросился на нее и стал покрывать поцелуями ее лицо и тело. Ева, обняв его, вдыхала запах его волос. Она была бесконечно счастлива.
— Ева, я должен объяснить тебе, почему уехал… Я не хотел, не хотел. Это все Натали, она поставила мне условие. Пойми, я хочу, чтобы мы были счастливы… Это все ради тебя, ради нас…
— Я знаю, — ответила она, тяжело дыша, чувствуя, как его руки скользят вверх по ее бедрам, раздвигая ноги. Она закрыла глаза и со стоном приняла его. Последовали резкие сильные движения, Бернар рычал, постанывал и делал остановки лишь для того, чтобы поменять положение.
Позже, лежа в постели, они рассказывали друг другу, что произошло за время их разлуки. Но, как ни странно, говорили обо всем, кроме того, что было в Москве. Ева даже боялась представить, что было бы, если бы Бернар узнал, как она провела там время и с кем. У Бернара, очевидно, тоже были причины не вспоминать Москву. Но Ева когда-нибудь расспросит обо всем Фибиха.
— Я хочу пожить на воде, — заявила Ева уже в машине, когда они возвращались домой. — Ты бы смог управлять яхтой? Пусть она будет маленькой, но непременно белой.
Бернар повернулся к ней, и она увидела, что он улыбается.
— Управлять яхтами — это мое хобби. Считай, что мы уже в пути.
* * *Сначала они хотели отправиться вдвоем, но Натали, предвидя заранее весь отдых возле плиты, посоветовала им все же взять Сару.
Яхта называлась «Коллетт». Бернар нанял ее у одного торговца рыбой. Это была обычная яхта с двумя каютами и хорошо отапливаемым помещением, в котором Сара готовила. Ева, как ребенок, радовалась возможности отдыхать и работать на свежем воздухе и все время, с утра до самого вечера, проводила у мольберта. Она писала пейзажи, делала зарисовки с Бернара, который ловил с палубы рыбу.
Стояла теплая сухая погода, и ничто не мешало им продвигаться по намеченному маршруту Париж — Руан — Гавр по Сене, а дальше, если позволит погода, по Ла-Маншу до Шербурского порта и назад.
Сара в свободное время вязала что-то у себя в каюте и слушала музыку по приемнику. По ее виду нетрудно было понять, что ей это путешествие явно не по вкусу. Она практически не разговаривала и, только подавая на стол, сообщала: «Завтра будут почки по-венски» или спрашивала: «Вам шоколаду или кофе?» Но готовила она действительно отменно.
Чего стоило баранье рагу и лепешки с апельсиновым конфитюром!
Потом зарядили дожди, и Еве пришло в голову написать свой портрет. В теплой каюте при свете яркой лампы она усаживалась напротив зеркала с альбомом на коленях и пыталась сперва сделать эскиз карандашом. Но, сколько бы рисунков она ни делала, ей постоянно казалось, что на бумаге изображена совершенно Другая женщина. Хотя Бернар утверждал, что «очень похоже». И только когда она начала работать маслом, появилось сходство.
Бернар, управляя яхтой, умудрялся читать газеты и журналы, которые они покупали во время стоянок в портах, смотрел футбольные матчи по телевизору, а во время стоянок спал или просто лежал, наблюдая, как работает Ева.
В тот день, когда, наконец, выглянуло солнце и вода за бортом заблестела, Ева вышла на палубу к Бернару, который возился со спиннингом (яхта стояла на якоре), и сказала, что портрет готов.
— Вот и чудесно. Повесим его в спальне. — Он обнял ее, но в этот момент показалась заспанная Сара.
— Мсье Бернар, — проговорила она заунывным голосом, — я хочу домой. Мне надоело море. Куда ни глянешь — кругом вода. Жду не дождусь, когда увижу ванну, наполненную до краев горячей водой. Вы только посмотрите на мои руки — они же в цыпках от холодной воды.
Здесь нет ни приличной кофеварки, ни электрической мясорубки, ничего… Я так не привыкла. Отпустите меня домой.
Бернар посмотрел на Еву, та пожала плечами.
— Вот только дойдем до Гавра, и сразу же повернем назад, хорошо?
Сара вздохнула.
— Когда завтрак?
— Вечером, — задрав голову и устремив гордый взгляд на плывущую мимо баржу, ответила Сара и направилась в кухню.
— Знаешь, а ведь я тоже хотела просить тебя вернуться домой, — сказала Ева, любуясь Бернаром и ластясь к нему. — Просто боялась тебя разочаровать. Но, по-моему, путешествие несколько затянулось. Да и тебе тяжело, наверное, вести яхту?
— Домой так домой. Ты мне только скажи: ты довольна?
Вместе ответа она поцеловала его.
Примерно в двух днях пути до Парижа, возвращаясь, они остановились у небольшой деревушки. На берегу светились огни, и, несмотря на позднее время, были в самом разгаре танцы.
Сара наотрез отказалась идти, но в последнюю минуту передумала и даже спросила, не помогут ли они ей отыскать телефон.
— И куда это мы собираемся звонить? — спросил Бернар, причесываясь перед зеркалом.
Ева тоже бросила на Сару недвусмысленный взгляд. Она вновь вспомнила беседку в саду и Франсуа, занимающегося любовью с Сарой.
— Вы что думаете, что моя жизнь сводится только к стоянию у плиты? Что у меня не может быть личной жизни? — Она начала заводиться, но Бернар ласковым жестом утихомирил ее.
