Аглая Оболенская - Исполни волю мою
— Мной…
Посмеявшись, молодые люди незаметно перешли на "ты".
— Идём в ближайший супермаркет? Давай устроим этой лентяйке показательный ужин!
Аня за день устала мотаться по кабинетам и простаивать, в лучшем случае просиживать в очередях. Огромное скопление народа у дверей кабинета флюоорографии вывело её из привычного душевного равновесия. Неужели два десятка человек именно сегодня заподозрили в своём организме туберкулёз? Процедура рентгена сама по себе нехитрая, требовала затрат времени на раздевание и одевание. Прикинув на глаз количество неуместно нарядных женщин, у которых посещение больницы считалось культурно-массовым мероприятием, Аня умножила его на сумму блестящих пуговок их блузок, невидимых глазу крючков на бюстгалтерах и решила, что ждать бесполезно. Лучше сдать кровь из вены, не то лаборатория закроется. Её очередь здесь как раз подходила и Аня подивилась предусмотрительности ожидающих: они все сидели с закатанным рукавом на одной из рук, разминая пальцы. Налицо экономия своего и чужого времени! "Следующий!" — донеслось из кабинета и Аню чуть не сбил с ног великовозрастный детинушка. Он двинул ей по лбу согнутым локтём с зажатой ваткой, но даже не извинился. Всё внимание парниши было сосредоточено на пробирке с тёмной кровью, которую он вознёс над головой, аки Данко Сусанин своё пылающее сердце. Анна почесала ушибленное место и зашла в кабинет. Выкачав из неё кровь и заполнив бумаги, медсестра вручила девушке пробирку, точно такую как предыдущему хаму, и заставила бегом бежать в лабораторию больницы: "Скажи им — мы не справляемся! Это второй корпус, третий этаж. Гемотологическое отделение, — она легонько вытолкнула её за дверь с привычным зазывным: следующий! — Женщина, очередь больше не занимаем, ночью бы ещё пришли!"
Суетный мир поликлиники сменился неторопливой и размеренной жизнью больницы, лишь только девушка миновала высокие резные ворота. В спортивных костюмах, пижамах и стёганных одномастных халатах прогуливались больные. Некоторые из них сидели на лавочках, листали газеты — единственную связь с оставленной цивилизацией, не считая мелькавших тут и там родных и знакомых, нагруженных цветами и авоськами. От увиденного на Аню снизошли покой и умиротворение. Ей захотелось удержаться здесь, лечь на узкой больничной койке, вытянуть ножки и задуматься о вечном. Может землицы подсыпать в пробирку с кровью? Найдут микробов и станут лечить от того, чего нет на самом деле…
Уже на лестничной клетке перед гематологией образовалась вакуумная тишина и полное отсутствие живых людей. Словно аномальная зона. На тихий час не похоже по времени. Ужин? Нигде не звенит посуда… Аня робко переступила порог отделения и попала в маленькую прихожую. Тут стоял стол с телефоном, стул и вешалка с несколькими халатами изумрудно-зелёного цвета. На всякий случай девушка напялила один такой на себя и завязала спереди тесёмки, помогая пальцам зубами, чтобы не расплескать кровь.
За прихожей открывался широкий светлый коридор, вымытый до блеска. Осторожно ступая на цыпочках, она пошла вдоль него, надеясь найти местную лабораторию. Двери по краям с табличками "Бокс Љ 1", "Бокс Љ2" и так далее были наглухо закрыты, а окна, пробитые в стене, завешены горизонтальными жалюзи. "Какая-то засекреченная лаборатория", — подумалось ей, пока не мелькнул просвет в одной из щелей между пластинами. По ту сторону бокса номер семь находилась палата с одной-единственной кроватью и какой-то аппаратурой возле неё. Больной на кровати спал. Лицо было повёрнуто в сторону окна, выходящего на улицу. На подоконнике росло мини-дерево с толстым стволом и склонённой кроной. Земли под ним практически не было, так, тонкий пласт, а рядом расположились коробочки, очертаниями похожие на деревенские домики. Больше Аня не успела ничего рассмотреть — на плечо её легла рука. От неожиданности она вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял доктор в очках с толстыми линзами и изумрудными чунями на ногах. Вот почему он подошёл неслышно!
— Вы новенькая?
Застигнутая врасплох его вопросом, Аня кивнула.
— Не тревожьте пока Романа. Позже зайдите, когда проснётся. Проверьте заодно — там колёсико на кресле отходит. Отвезите к мастеру, если что.
О каком кресле идёт речь, спросить она не решилась.
— Кровь отнесите в лабораторию на третьем этаже, — доктор заметил пробирку в Аниной руке. — Спуститесь через запасной выход, там ближе. Когда вернётесь, зайдите к сестре-хозяйке и получите обувь.
Глядя на его удаляющуюся спину, девушка пыталась связать концы с концами: во-первых, она не на третьем этаже, а следовательно, не в гематологии. Во-вторых, её всё ещё не выгнали благодаря надетому халату. Было и в-третьих, но она так растерялась, что не могла извлечь сверкнувшую в подсознании мысль. Доктор оглянулся и это подстегнуло Аню. Она устремилась в конец коридора, по инерции свернула влево и упёрлась лбом в две двери. Открыла одну наугад, там оказалась лестница, ведущая вниз. Скорей всего та, которая ей и требовалась.
Внизу Аню оглушил шум текущей воды, шаркающих и шлёпающих шагов, звон стеклянной посуды. Лабораторию она узнала по маленькому окошку, на внутреннем подоконнике которого громоздилась целая галерея пластмассовых и оцинкованных ящичков с расставленными в них пробирками.
— Вы откуда? — спросила женская голова в белом кокошнике.
— Сверху спустилась…
— Онкология. Давайте сюда! За результатом — завтра после двух, — больничная приёмщица крови, как и поликлиничная, особым тактом не отличалась. Но Анне было плевать на это. Она переваривала только что полученную информацию. Онкология… Значит её занесло к больным раком.
Надо было вернуться и повесить халат на место. Тогда кто проверит колёсико у кресла в боксе номер семь? Понадеются на неё и посадят бедного больного в сломанное кресло. Пойти признаться доктору? С этой занозой в мозгу Аня поднялась обратно. В онкологическое отделение. Замедлила шаги возле седьмого бокса и прильнула к окошку. Юноша спал, на этот раз повернувшись в её сторону. Лицо его, бледное и измождённое, нервно дёргалось во сне. Мимика жила своей, отдельной от неподвижного тела жизнью. Вот брови дрогнули, сломались, но вместо страдальческой гримасы рот исказила улыбка. Причем улыбалась лишь верхняя часть лица, а нижняя оскалилась в неведомом противоборстве. Аня как завороженная неотрывно следила глазами за слезой, оставившей влажную бороздку на его щеке. Слеза катилась параллельно прямому тонкому носу. Вдруг, изменив траекторию, она обогнула трепещущую ноздрю и оросила губы…
Лена с Марком набрали целую тележку продуктов, одну треть которых, правда, занимал кошачий корм. Долго не сходились во мнении, чем порадовать Аню на ужин. Лена утверждала, что подруга очень любит варёную курицу с рисом и курагой. Марк же прекрасно помнил, как Аннушка соскабливала рис с тарелки в мусорное ведро. Она не раз говорила ему, что обожает питаться так называемой нездоровой пищей. Когда Елена отсутствует. И раздельное питание, и диеты, и даже голодание способна вынести только ради спокойствия любимой подруги. Чтобы не задеть Ленино самолюбие, он предложил изобразить на ужин шведский стол: райское изобилие всего и понемногу: "Фрукты. Два-три вида салата, сыр, колбаса, а к варёной курице — парочку гарниров. Пусть сама выберет, что понравится." Лена с восторгом оценила гений Аниного возлюбленного. Даже чуточку позавидовала. Общение с Марком было удивительно лёгким и приятным. Рассудительный и в то же время деликатный, он совершенно не был похож на нынешних ловеласов, кичливых и самоуверенных. Пьющих из горла и сплёвывающих сквозь зубы… Как повезло Аньке влюбиться в такого парня впервые и надолго! Награда за двадцать один год ожидания.
