Галина Врублевская - Вальс одиноких
В зале началась паника: кто-то крикнул, что уже пылают деревья по соседству. Но у страха глаза велики – высыпав на улицу, люди немного успокоились. Да, запах гари усилился. Видимо, ветер и впрямь дул со стороны горящего леса. Но ни вспышек света, ни потрескивания сучьев, ни падающих деревьев не было. Человек в гимнастерке явно преувеличил опасность, чтобы заручиться помощью отдыхающих, – огонь был далеко. Но запугивания и не требовалось – мужчины все как один откликнулись на призыв. Завхоз открыл склад, выдал добровольцам лопаты и кирзовые сапоги. Правда, того и другого на всех не хватило, но ехать хотели все: будут тушить пожар ветками, ведрами. Пока огонь далеко, но у него, как известно, быстрые ноги.
Женщины суетились тут же, снаряжая смельчаков. Иветта обнаружила, что Валентина среди добровольцев нет. Его не было ни на концерте, ни на обеде – он часто бродил по лесу часов до пяти, пропуская обед. Иветта забежала в свой вагончик – Валентин определенно не возвращался, его корзины на месте не оказалось. Зато застала сына, который собирался «на пожар». Сережа натянул резиновые сапоги и фланелевый спортивный костюм, водрузил на голову пляжную кепку.
– Сергуня, ты куда? – попыталась остановить его Иветта. – Какой из тебя пожарник? Там взрослые мужчины нужны!
Сердце матери сжалось. Шестнадцать лет – не аргумент, для нее Сережа ребенок. Парнишка, пропустив слова Иветты мимо ушей, выбежал из вагончика, на ходу прихватив с тумбочки пряник. Грузовик с добровольцами уже разворачивался на маленьком пятачке перед главным корпусом. Сергей догнал грузовик и, хватаясь за протянутые руки приятелей, вскочил в кузов. Шофер газанул, и машина, подняв облако пыли, скрылась за поворотом.
Иветта выбежала на улицу, где толпились встревоженные женщины. Сейчас они чувствовали себя фронтовичками, проводившими мужей и сыновей на передовую. Никто не знал обстановку на пожаре, а потому рассказы обрастали всякими ужасами и небылицами. Под ногами женщин путался рыжий пушистый кот – любимец Светланы. Он и навел на мысль, что его хозяйка отсутствует. Стали высказывать предположения, где она может быть. Соседка по комнате доложила, что Светлана еще утром ушла в лес. Соседка по столу уточнила, что на обеде ее не было. И тут в разговор встрял чей-то ребенок. Он видел, как тетя Света уходила в лес с дядей Валей Малыш даже показал направление, в котором скрылись ягодники. Это была как раз опасная сторона. Иветте вмиг стало не до ревности.
– Мама! – воскликнула Аня. – Я боюсь. Папа ходит в дальние овраги, куда спускаться не советовали, там такой бурелом, ноги сломаешь. Вдруг с ним или тетей Светой что-то случилось и они теперь выбраться не могут? Вдруг огонь их догоняет?
Огня по-прежнему видно не было, зато небо совсем потемнело, и стало очевидно, что вот-вот начнется дождь. Опасение Ани показалось женщинам обоснованным. Три дня назад одна ягодница уже сломала ногу и едва выбралась на дорогу. Несколько активисток возглавили поиск пропавшей пары. Решили идти в сторону тлеющих оврагов, однако далеко в лес не углубляться. Пропавшие наверняка уже возвращаются: гроза неумолимо приближалась. К спасательной экспедиции женщин подтолкнула и общая тревога – оставаться на базе было невыносимо. Иветта с Аней были в первых рядах.
Женщины вышли на дорогу, по которой чуть раньше умчался грузовик, свернули на лесную тропу. Затянутое тучами небо раньше времени нагоняло темноту. Начало смеркаться.
– Куда мы, бабоньки? Человека в лесу найти – что иголку в стоге сена. Да и стемнеет скоро. Того гляди, сами заблудимся.
Идти было нелегко: хотя женщины отошли недалеко, они уже с трудом перелезали через наперекосяк поваленные деревья, спотыкались о коряги, проваливались в заросшие осокой ямы – воронки от взорванных когда-то снарядов. Все чаще раздавались просьбы вернуться на базу, но Аня умоляла пройти еще чуть-чуть. Страшно представить, что папу захватит в лесу ночь! Иветта знала, что Валентин не пропадет: он сызмальства исходил немало троп, всегда брал с собой компас, спички и нож. Однако, пытаясь успокоить дочь, она сама заразилась ее волнением.
– А если их окружает огонь? – всхлипывала девочка.
В какой-то момент Аня исчезла из вида, прыгнув на дно воронки.
– Ой, что это? – раздался ее голосок. – Папин ножик!
Короткий, сточенный ножик, которым Валентин срезал грибы, валялся под корнями приткнувшегося на склоне воронки старого пня.
Одна из женщин засмеялась:
– Сдается мне, девоньки, наш герой спускал здесь штаны. Айда домой, разошлись мы с заблудшими овцами.
Дождь тем временем зарядил вовсю. И обрадовал всех: у борцов с огнем, их детей и мужей, появился союзник. Женщины вмиг надели полиэтиленовые накидки и превратились в отряд партизан, возвращающихся с задания.
Помрачнела только Иветта. «Спускал штаны», значит? Двусмысленное замечание! Только что она вместе с Анечкой опасалась, что Валентин может оказаться в зоне огня. Только что представляла, как он проваливается в горящий торф. Только что тревожилась за жизнь Валентина. Сейчас страх сменился другими подозрениями, и приглушенные голоса женщин за спиной усиливали их. Дамы делились пикантными наблюдениями: одна так прямо сказала, что видела эту парочку целующейся возле уличной печи. Откровения поразили Иветту. Еще час назад женщины, казалось, сочувствовали ей. Теперь почти смеялись над ситуацией. Иветта ускорила шаг и по тянула за собой дочь – ни к чему ей слушать бабы сплетни. Анечка беззаботно играла ножичком. Она жила в своем мире и не слушала досужие разговоры.
Стемнело. Зато дождь убавил прыть и теперь слегка моросил. А вот и обрамленная гирляндами желтоватых лампочек танцплощадка, ярко освещенные окна главного корпуса, тусклый огонек у лодочной станции. Ориентиров было предостаточно.
Наконец достигли первой светящейся точки огонька над пристанью.
– Вот мы и дома, – резюмировала одна из женщин.
Одновременно с ее словами звякнули уключины весел, потом послышался стук бортика о причал. На слабо освещенном дебаркадере появилась человеческая фигура странного очертания – будто крест с надломанной перекладиной. Спасательницы остановились, стараясь разглядеть, кто идет по деревянному настилу. Близорукая Иветта первой все поняла – сейчас она смотрела внутренним зрением, не глазами. Фигур было две. Это осторожно вышагивал Валентин, держа наперевес, как грудного младенца, тело Светланы. В первый момент показалось, будто оно безжизненно. Но испуг был преждевременным: Светлана выскользнула из рук Валентина – остальные женщины уже узнали пару – и, привстав на носочки, повисла на его шее. Ее мокрые волосы слиплись в отдельные пряди и казались множеством африканских косичек. Валентин склонился над своей туземкой и крепко поцеловал ее в губы. Женщины замерли у прибрежных кустов, не в силах отвести взгляд – не каждый день показывают живое кино!
