Елена Белкина - Странные женщины
Итак, город. Улица Меченая, дом 7, квартира 43. Отлично. А какие другие улицы, ну-ка, вспоминай!
(Вспышка… Вспышка! Ну!..…………………………………)
Увы…
Видимо, возвращение памяти не такой уж бесперебойный механизм. В одном случае срабатывает, в другом нет.
А вот ее паспорт. Елизавета Андреевна Литовцева. Лицо точно такое же, как сейчас. А возраст? Тридцать пять лет?! Как и ему?
Быть этого не может!
Она отложила сумочку, тихо прошла в ванную, внимательно посмотрелась в зеркало. Двадцать пять, никак не больше!
Но вряд ли в паспорте ошибка.
Просто это называется: молодо выглядеть.
Неизвестно, огорчаться или радоваться.
Будем радоваться.
Она вернулась.
Что тут еще? Вот свидетельство о браке. Они поженились шестнадцать лет назад!
Но чего она хотела, ведь дочери Насте, вот ее свидетельство о рождении, пятнадцать! То есть поженились и тут же зачали, через год она родила. Все правильно, ей тридцать пять, дочери пятнадцать. Настя, Настя… Память молчит.
Фотографии…
Девочка в школьной форме. Дочь?
Посмотрела на обороте дату. Дата есть, и, судя по дате, это не дочь, а она сама. А вот дочь. Совсем маленькая, повзрослее, вот они с мужем и дочерью, их свадебные фотографии, какой красавец, однако! Вот опять-таки свадебные, но многолюдные. Совершенно незнакомые лица. Кто этот толстяк с усами? Кто эта высокая женщина, хохочущая во весь рот? А эти люди в возрасте старше среднего? Родители? Его? Ее?
Ей опять стало страшно: как же так, не помнить собственных родителей! Где они? Наверно, там, где она, судя по паспорту, родилась: Калининград Московской области. А муж (странно даже мысленно так его называть!) родился вообще в Казахстане. Как они оказались здесь? Как и где познакомились друг с другом?
А вот как и где: рядышком в сумочке лежат две массивные темно-синие книжечки, состоящие только из толстых обложек — дипломы. Театральный институт! Ну конечно же, в этом городе есть театральный институт! Почему они поступали в него, а не в Москве? Наверное, поступали, да не поступили. Бездари оба?
(Вспышка: ВОТ ПОЧЕМУ В ПОНЕДЕЛЬНИК НЕ НАДО РАНО ВСТАВАТЬ! Понедельник — выходной в театре! Память — молодец, память — умница!)
Специальность: актер театра и кино, актриса театра и кино.
Что, неужели снимались? Занятно было бы посмотреть!
Вкладыши с оценками. Сценическая речь… Сценическое движение… Античная литература… Современная драматургия… И так далее… Ничего не помнит. Ничего…
(Вспышка: А ЕСЛИ ЗАВТРА ВЫХОДИТЬ НА СЦЕНУ?! Она не помнит ни одной роли! Она не помнит, в каком театре работает! Кошмар, кошмар! Уволят ведь безжалостно, театр — жестокое устройство! А может, и полечат за счет театра? Вдруг она — ведущая актриса? С такой-то внешностью!)
Трудовая книжка. Его. Мужа. Почему она здесь, дома? Он не работает? Последняя запись — за прошлый год: «Уволен по собственному желанию (ст. 31 КЗОТ РФ). И печать: «ООО «Ритм». Какой «Ритм»? Что за «Ритм»? Театр с таким названием? А что такое «ООО»? Неясно. Запись три года назад: «Принят кладовщиком».
Кладовщиком?!
(Вспышка: А ОТКУДА ОНА ЗНАЕТ, ЧТО ТАКОЕ «КЛАДОВЩИК»? Неизвестно откуда. Знает. По крайней мере, что это совсем не актер.)
И та же печать: «ООО «Ритм».
Что они там ритмически хранят на своих складах?..
Ага, вот и добрались до объясняющей записи. Которая ничего не объясняет. «Уволен по собственному желанию». И печать: «Академический драматический театр им. Горького».
Как МХАТ. Бывший. То есть один из двух. (Помнит!) МХАТ. Чайка. Чехов. Ефремов. Доронина. Раскол. Ефремов умер. Табаков. Все хорошо, все налаживается!
Почему ушел из театра? Или его «ушли»? Пил? Профнепригодность? Надоела нужда актера средней руки? (А вдруг не средней?)
Надо будет выяснить.
Так Лиза ворошила документы и фотографии, все больше узнавая о себе, но узнавая все же как-то посторонне, словно не чувствуя воспоминания своими, а загружаясь ими так, как компьютер механически загружается той информацией, которую в него накачивают. Что-то принимает свободно, что-то отвергает: несовпадение принимающего устройства и носителя информации — дискеты или диска.
(Вспышка: ОТКУДА ОНА ЗНАЕТ О КОМПЬЮТЕРАХ? Актерам незачем знать о компьютерах!)
Мужчина на постели зашевелился.
Она почему-то почти с испугом быстро положила сумочку на место, нашла белье на полке, пошла в ванную и приняла душ.
Выйдя, увидела, что мужчина (никак, никак не произносится слово «муж»!) сидит на кухне в трусах и пьет кофе.
— Игорь… — сказала она.
— Что?
— Ничего.
(Вспышка: ДОПУСТИМ, ЕЙ НЕ НАДО В ПОНЕДЕЛЬНИК В ТЕАТР, НО ПОЧЕМУ ОН ДОМА? Безработный?)
Открыла холодильник.
— Надеешься, что за ночь что-то появилось? — спросил Игорь.
— Да нет…
В холодильнике почти пусто. Полпачки масла, головка чеснока, луковица, две морковины, несколько картофелин. Закрыла. Открыла хлебницу: половина батона. Отрезала кусок, намазала маслом, из баночки с надписью «Coffee Premium» зачерпнула ложечку кофе, насыпала в чашку, залила кипятком. Заоглядывалась.
— Сахар за ночь тоже не появился, — сказал Игорь.
— Что ж, — сказала она. И отпила глоток. — Какая гадость!
— Спасибо, хоть такой есть, — проворчал Игорь. — Вчера не гадость была, а сегодня гадость, видите ли. На последние деньги водку пили, видите ли, юбилей свадьбы!
Он раздраженно убрал пустую бутылку со стола.
— Сам предложил, — вдруг наугад сказала Лиза.
— Мало ли! Мое дело предложить, твое — отказаться! Черт, надоело. Опять придется к сестре идти, кланяться, взаймы просить. Сестра-то ничего, но козел ее этот… Две извилины в мозгу, а туда же: бизнесмен!
(Вспышка: У ВАС ЕСТЬ СЕСТРА? Откуда это? Боже мой, голова лопнет, откуда это, откуда?)
— У вас есть сестра?
— Ты чего? Кипяточком душ приняла, ошпарилась?
— Откуда это? У вас есть сестра? Откуда это? Вспомни, пожалуйста!
— Сама помнить должна.
— У вас есть сестра… У вас есть сестра…
— Есть, — сказал Игорь.
(Вспышка: СКАЖИТЕ — ПОХОЖА Я НА НЕЕ?)
— Скажите, похожа я на нее?
Он почему-то усмехнулся:
— О нет. Вы гораздо лучше.
Она — торопливо:
— Как это можно! Ваша сестра… я бы желала быть на ее месте.
Он — с усмешкой и с грустной теплотой в голосе:
— Как? Разве вы желали бы быть теперь в нашем домишке?
Она — почти лихорадочно, с надрывом:
— Я не то хотела сказать!.. У вас домик маленький?
Он — с раздражением, почти со злостью:
— Очень маленький! Не то, твою мать, что здесь!
