Александра Торн - Драгоценный дар

Но пламя лишь вспыхнуло еще жарче.

— Это было только начало. Вскоре после этого кто-то распустил слухи в печати о том, что папа использовал на личные нужды фонды избирательной кампании. Думаю, это сделал Рэндольф Сперлинг.

— Не слишком ли смелое предположение? Сперлинг знал, что потеряет работу, если твой отец лишится своего места. Возможно, эта информация просочилась из Главного налогового управления. Они могли это раскопать в ходе проверки.

Пич яростно затрясла головой, отчего из строгой прически выбились прядки золотисто-рыжих волос. Она выглядела слегка растрепанной и необыкновенно прекрасной.

Ари потребовалось гигантское усилие, чтобы сосредоточиться на том, что она говорит.

— Мой отец был очень умным человеком. Если бы он решил одурачить Главное налоговое управление, он сделал бы это так ловко, что они никогда бы не догадались. Но он бы не сделал ничего подобного. Он был честным человеком. Каждый раз, когда он, казалось, вот-вот вернет себе доброе имя, появлялась новая серия обвинений. Я убеждена, что его подставили, намеренно хотели дискредитировать.

— Пич, я понимаю, ты очень любила отца и, конечно, хотела бы…

— Единственное, чего я хочу, — это чтобы справедливость восторжествовала. Последнее, что сказал мне отец, было: «Не дай этим ублюдкам уйти от ответа». Раз отец так сказал, значит, он что-то знал. И поэтому его затравили. Травля была организована где-то наверху, иначе она не приобрела бы такой размах. Разве все это не указывает на некий политический заговор в Вашингтоне?

Когда она наклонилась к нему, ее груди туго натянули платье. У нее был такой серьезный вид, а он чувствовал себя чертовски возбужденным. И ему совсем не хотелось говорить о политике, особенно о политике Блэкджека.

— Пич, будь благоразумной. У тебя нет ничего, кроме туманных предположений.

— Этот пожар не был случайным. Следователь по поджогам назвал его профессиональной работой. Что, если кто-то сжег квартиру, чтобы не позволить нам узнать правду?

— У тебя есть какое-либо убедительное доказательство в подтверждение того, о чем ты говоришь?

— Вот тут очередь за тобой. Ты занимался журналистскими расследованиями. Знаешь, как добыть доказательства. Вот почему я хотела с тобой сегодня встретиться.

Его сексуальное возбуждение исчезло так быстро, словно его и не было.

— Пич, ты знаешь, что бывает, когда бросаешься на ветряные мельницы?

— При чем тут Дон Кихот?

— При том, — резко сказал Ари. — Когда бросаешься на ветряную мельницу, крылья имеют неприятную привычку догонять тебя сзади и бить по голове.

Конечно, ее это ничуть не испугало.

— У меня очень твердая голова.

— И очень хорошенькая к тому же. Мне ужасно не хочется, чтобы она раскололась.

— Этого не случится, если ты мне поможешь. В последний год жизни папы политические соратники безжалостно его преследовали. Я хочу знать, почему они на него набросились. Что сделал отец, чем заслужил их гнев?

Иными словами, кому угрожал Блэкджек, подумал Ари, и у него по спине пробежал неприятный холодок. Долго дремавшая репортерская интуиция пробуждалась. Да, Пич задает правильные вопросы — как и он, когда начал расследовать мафиозные структуры в легальном бизнесе Феникса.

Ему тогда следовало быть более осторожным, учитывая тот факт, что Дон Боллес погиб от взрыва своего автомобиля, когда стал задавать те же вопросы. Но он думал, что случай с Боллесом — это старая история. Ари считал, что он умнее и быстрее, чем старый репортер.

Хелен погибла из-за его самоуверенности. Он больше не повторит свою ошибку и не позволит Пич сделать такую же. Ей не тягаться с крутыми парнями из Вашингтона.

— Когда я пришел к вам работать, я сказал, что навсегда оставил журналистские расследования. И не собираюсь менять своего решения.

— Из этого можно будет сделать потрясающий репортаж, действительно потрясающий! — воскликнула Пич, и в глазах ее загорелся огонек щенячьего восторга, какой бывает у начинающих журналистов.

Дьявол. Если он уступит ей, то сможет целый день смотреть в ее глаза. Искушение велико — а опасность еще больше.

— Думаю, тебе надо спуститься с небес на землю, леди босс. Твой отец обладал властью и все же умер опозоренным банкротом. Если это результат заговора — по твоим словам, — то, значит, люди, его организовавшие, обладают властью еще большей. По-твоему, у тебя против них есть хоть какие-то шансы?

— Значит, ты согласен, что я могу быть права?

— Я этого не сказал.

Ари надеялся ее разубедить. Но похоже, только раззадоривал. И почему он раньше думал, что она просто скучающая светская дама? Она скорее похожа на львицу, подкарауливающую жертву. Но ведь даже львицы погибают.

— Ну, что ты думаешь? — спросила Пич.

Ари чуть поколебался, взвешивая ответ, стараясь подобрать каждое слово, чтобы оно возымело максимальное действие. Жаль, что нет другого способа пробудить в ней здравый смысл.

— Думаю, ты просто ищешь на свою голову развлечений, и все потому, что у тебя нет мужика в постели по ночам.

Пич вздрогнула. Сжала кулаки. На мгновение ему показалось, что она его сейчас ударит.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать?

— Смею, потому что не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты наивна, Пич. И ни черта не знаешь о том, какому риску подвергается журналист, ведущий расследование. Занимайся тем, в чем разбираешься, — своей благотворительностью, приемами и светской жизнью.

Выражение лица Пич сказало ему, что он преступил дозволенную грань. Она его уволит, подумал Ари. Ну и пусть. Все равно после того, что между ними сегодня произошло, у них уже ничего не получится.

— Что случилось с тем человеком, который спешил в больницу, чтобы мне помочь, с человеком, который спас меня перед заупокойной службой? — с горечью спросила Пич.

Она была так уверена в том, что Ари будет на ее стороне. А теперь больше всего на свете ей хотелось выплеснуть бокал вина в его самодовольную физиономию. Впрочем, она лишь доставит лишние неприятности официантам, а они ведь ни в чем не виноваты.

— Пич, послушай…

— Нет! Я была дурой, когда подумала, что небезразлична тебе. Теперь понимаю, что ты просто подлизывался к своему боссу.

Пич отыскала в сумочке бумажник, достала пару двадцаток, бросила на стол самым презрительным жестом, на который только была способна, и выбежала из ресторана.

Для женщины, которая терпеть не может конфликтов, она в последнее время что-то слишком много спорит, думала Пич, садясь в машину. Расправила плечи, рванула «ягуар» с места и стремительно вылетела со стоянки, взвизгнув шинами, как герой в боевиках.