Виктория Лайт - Одна неделя в Рио
– Антониа никогда нас не подводила, – заметил Серхио. – И если все в порядке... а я уверен, что все в порядке... с тобой очень скоро свяжется сам сеньор да Силва и расскажет обо всем в подробностях.
– Интересно будет послушать его версию. А посмотреть на его ошарашенную физиономию было бы еще интереснее. Бедняга. Целый год охотился за старым лисом, а получил взамен маленькую беленькую заюшку.
Серхио расхохотался.
– Он же не будет знать об этом, так что не пострадает. Для него американка станет злом в чистом виде.
– Она будет все отрицать, не забывай, – сказал Эухенио. – А да Силва совсем не глуп. Может и догадаться.
– В любом случае у него не будет доказательств. Все стрелочки переведены на американку. Ему придется арестовать ее, а мы выйдем сухими из воды.
– И в свое время вскроем тайничок с нашими денежками, – улыбнулся Эухенио.
– С наследством тети Магдалены и этими деньгами ты станешь самым богатым человеком в Испании, – мечтательно произнес Серхио.
– О наследстве говорить еще рано, сынок.
– Да брось ты, отец. Кому еще старуха завещала свои миллионы, если не тебе? Ты ближайший родственник. Она всегда была от тебя без ума. Никто не сомневается, что ты отхватишь львиную долю. А может, и вообще сорвешь весь куш. Отметим сегодня вечером, ладно? Сразу после того, как нотариус огласит завещание...
– Ну-ну, не будем предаваться бесплодным фантазиям, – покачал головой Эухенио. – Тетушка всегда славилась своей непредсказуемостью.
Но по лицу старого Мартинеса было заметно, что слова сына ему приятны.
* * *Тот же день, 11.00
Улицы Рио-де-Жанейро
Ордер на арест Линды Джулии Кромвелл лежал в кармане Жуана да Силвы, однако спокойной уверенности, которая обычно переполняла его при исполнении долга, не было и в помине. Расследование в отношении «Браз-транс» было практически закончено. Необъяснимые манипуляции Эухенио Мартинеса поблекли на фоне аферы Линды Кромвелл. По иронии судьбы Мартинес из подозреваемого превратился в потерпевшего. Закон был на его стороне, и Жуану да Силве предстояло встать на защиту потерпевшего.
Что ему очень не нравилось.
Рассказ Антонио Мартинеса убедил Жуана лишь в том, что паренек влюбился в американку по уши и пытается выгородить ее изо всех сил. Даже добрался до него, Жуана да Силвы, лишь бы защитить любимую. Но старший инспектор давно разуверился в сантиментах. Линда Кромвелл вполне осознанно могла использовать Антонио в своих целях. Ему еще крупно повезло, что его имя нигде не фигурирует. Если бы американка вздумала его подставить, она бы с легкостью сделала это, и Эухенио Мартинес спустил бы с сына десять шкур. Тем более что он и без того не слишком к нему благоволит.
И все же маленький червячок сомнения грыз Жуана. Он имел на руках неоспоримые доказательства, но так до конца и не убедил себя в виновности Линды Кромвелл. И на чем основывались его сомнения? На фактах? О нет, на полной чепухе.
На вере Антонио Мартинеса в ее невиновность.
В любом случае я делаю то, что должен, размышлял Жуан в машине, которая везла его и парочку полицейских к зданию «Бразтранс». Живописно украшенные улицы неприятно контрастировали с его мрачным настроением. Когда же он закончится, этот карнавал? Сил нет больше слушать эту навязчивую музыку и натыкаться повсюду на полуголых девиц. Только отвлекают от работы. Может быть, не зря Линда Кромвелл выбрала время карнавала для своего преступления. Понадеялась, что вездесущие ритмы самбы заморочат головы всем в Рио и никто не заметит исчезновения денег со счетов «Бразтранс».
В этом ты просчиталась, моя дорогая, усмехнулся про себя да Силва, вылезая из машины.
На небольшой площади перед входом в «Бразтранс» было солнечно и спокойно. Слева и справа от входа били небольшие фонтанчики, перед ними были разбиты клумбы и стояли деревянные скамейки. Сюда, в деловую часть города, почти не долетали карнавальные напевы.
Жуан с облегчением вздохнул. Интересно, сколько пройдет времени и эта площадь оживет вспышками фотокамер и назойливым гулом журналистских вопросов? Просто чудо, что они до сих пор ничего не разведали и не поджидают его у входа в компанию.
Да Силва на всякий случай огляделся по сторонам. Никого нет. Юная мамочка толкает перед собой коляску с ребенком, молодой человек в светлом льняном костюме сидит на скамейке у фонтанчиков и кормит голубей.
– Идем, – негромко скомандовал он полицейским в штатском, и троица быстро двинулась к стеклянным дверям «Бразтранс».
Пройти сквозь охрану было делом нетрудным. Да Силва лишь показал толстому охраннику свое удостоверение, и тот немедленно побежал впереди, показывая дорогу в кабинет Линды Кромвелл. Они поднялись на предпоследний этаж, причем охранник обильно потел и бросал на Жуана испуганные взгляды. Пытался понять, к кому и с чем они явились. Но понять что-либо было очень трудно. Да Силва хранил обычное хладнокровие, а ребята из полиции вообще превратились в живых истуканов.
В приемной перед кабинетом американки сидел Антонио, закинув ноги на стол. Увидев его, охранник переменился в лице.
– О, сеньор Мартинес, что вы здесь делаете?
Антонио проворно убрал ноги, но на вопрос не ответил. Он с тревогой смотрел на Жуана.
– Доброе утро, – кивнул да Силва. – Миз Кромвелл у себя?
Антонио вскочил.
– Что все это значит? – Он шагнул к двери, перегородив дорогу полицейским. – Что вам надо?
– Лучше отойдите, Антонио, – спокойно посоветовал Жуан. – У нас есть ордер.
– Но вы же обещали...
– Я обещал только беспристрастно рассмотреть все факты. Увы, они оказались против миз Кромвелл.
– Это ошибка. Я вас не пропущу. Хью, вызови подкрепление.
– Я не могу, сеньор Мартинес, – проблеял охранник, отступая к лифту. – У них ордер.
– Антонио, не будьте ослом! – нахмурился да Силва. – Не устраивайте скандал раньше времени. Мы все равно войдем, нравится вам это или нет.
Антонио отошел в сторону, не сводя горящих глаз с инспектора.
– Вы ошибаетесь. Вы даже не представляете себе, как вы ошибаетесь!
– Мы очень быстро это выясним. Пока я не ошибался ни разу.
Жуан да Силва открыл дверь в кабинет и вошел внутрь. Полицейские последовали за ним, захлопнув дверь прямо перед носом Антонио.
* * *Она сидела за столом и что-то писала в большом блокноте. Первое, что бросилось в глаза да Силве, были ее блестящие темные волосы. Очень красивые волосы.
Услышав, что в кабинет кто-то вошел, она подняла голову, и Жуан понял, почему Антонио Мартинес бесновался в приемной. В этой женщине было нечто, что пленяло с первого взгляда. Не ослепляло или сшибало с ног (слава богу, сногсшибательных красоток в Рио хватало), а очаровывало и брало за душу. И одновременно в ней ощущались твердость и решительность. Не красивая кукла смотрела вопросительно на Жуана, а женщина с большой буквы, знающая, чего она хочет, и умеющая этого добиваться.
