Мэри Дэвидсон - Ложь любви

Виктор первый нарушил молчание.

- Ты забеременела от меня. - Это не был вопрос.

- Вообще-то, я предпочитаю слово "залетела". - Он даже не улыбнулся, и она пожалела о собственной грубости. - Да.

- Что будешь делать?

- Что… - Господи, вопросы-то как на допросе. Она покачала головой, чтобы собраться с мыслями. - Родить ребенка, конечно же.

Он улыбнулся с явным облегчением.

- Это… Я рад. Спасибо. Когда срок?

- В августе. - Она села на пол, скрестив ноги. Он секунду смотрел на нее и сделал то же самое. Между ними было около трех метров.

- Эшли, почему ты мне не рассказала?

- А как? "Виктор, не хочу тебя больше видеть, кстати, я беременна и ребенок твой." Ха!

- Ты вообще не собиралась сообщать мне об этом? - Он был в ужасе, и она почувствовала себя ничтожеством. И разозлилась.

- Нет. Не собиралась.

- Но почему?

- Потому что это мое дело, вот почему! И мне не нужно, чтобы ты пытался решать мои проблемы и управлять моей жизнью с помощью своих денег, типа, пытаясь мне все облегчить. - Она говорила со злобным сарказмом, и он поморщился от ее голоса. - Ты же этого хотел.

- Но ведь это и мой ребенок тоже, - упрямо заявил Виктор. - Я могу понять, что… обстоятельства… могли быть тяжелыми для тебя, но это не повод держать меня на расстоянии. Отказывать мне в моем ребенке.

- Я сделала то, что посчитала нужным. Как и ты.

Удар попал в цель, и Виктор укусил себя за щеку изнутри, чтобы промолчать. Он не хотел пугать ее, но в эту секунду мог ее просто задушить. Она хотела втайне выносить его ребенка, вырастить его, скрываясь, и ведь знала, что он так сильно хотел детей. Ему было сложно поверить, что она может быть настолько жестокой.

- Виктор, что теперь?

Испугавшись ее резкого голоса, он спросил:

- О чем ты?

Ее взгляд был чист, на лице ни единой эмоции.

- Ничего не изменилось, Виктор. Я по-прежнему не хочу тебя видеть. Мы не будем вместе. Я надеялась, что никогда тебя не увижу, но из-за ребенка это невозможно. Так что мы решим в этой ситуации?

- Перестань! - Он услышал боль в своем голосе и пришел в ярость оттого, что так выдал свои чувства, но он не мог иначе. - Эшли, я люблю тебя. Мы станем родителями. Я хочу, чтобы мы поженились и вместе растили ребенка.

Ее глаза, прохладно-голубые, широко раскрылись.

- Жениться? Как я могу выйти замуж за человека, с которым никогда не смогу заняться сексом?

- Ты же не позволишь одному разу повлиять на…

- Одного было более чем достаточно, - горько уверила она. - Я не выйду за тебя. К несчастью, несмотря на все, что ты сделал, меня все еще влечет к тебе.

- Это не просто влечение, это…

Она продолжила, словно он ничего не говорил.

- Но это все физиология, я смогу с этим справиться. Похожу на групповую психотерапию, приму таблетки, как-нибудь… - пробормотала она.

- Я же не болезнь, - сухо откликнулся Виктор.

Она не обратила внимания.

- Мы не будем жить долго и счастливо. Я приму совместную опеку над ребенком, но только после его рождения. Сейчас же, все, о чем я говорила, по-прежнему в силе. Я не хочу тебя видеть и слышать - не хочу иметь дела с тобой или твоими деньгами.

Он почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза, но подавил их, что потребовало всей его силы воли.

- Эшли, - произнес он, и чудесным образом его голос был абсолютно ровным, - говорю тебе, что я люблю тебя и хочу жениться, я хочу семью.

- Боже, Вик, ты перестанешь? Почему ты заставляешь меня все это говорить? Веришь ты мне или нет, я не хочу тебя обидеть, но ты заставляешь меня причинять тебе боль. Между нами все кончено. Найди Кристал, узнай, вдруг она все еще тебя хочет. Боже мой, ты столько раз называл ее имя той ночью. Нет никаких сомнений, о ком ты действительно думаешь все время. Прощай.

Она выбежала из комнаты, практически отбросив Джин к стене. Все кончено, она это сказала. И если ее поведение "конченой стервы" не заставит его держаться подальше, то ничто не сможет.

Теперь, сказала она себе мрачно, самое главное - не вспоминать выражение его лица, когда я говорила ему все эти ужасные вещи.

Глава 13

До конца дня он пытался оправиться от этого разговора. Как странно, что он прошел путь от состояния счастья до полного отчаяния.

Ему просто нужно доказать ей, что он не такой плохой, понял Вик. Он предал ее доверие, и это необходимо было исправить. Возможно, на это уйдут годы. Но это никогда не произойдет, если она не впустит его в свою жизнь. Теперь ему придется расплачиваться за событие, которое он даже не помнил. Ему придется доказать, что он не стремится к полному контролю ее жизни и жизни ребенка, что ему плевать на Кристал, и что Эшли не стоить его бояться в физическом смысле.

- Не пойму, как ты сможешь это сделать, если она даже не хочет, чтобы ты был рядом, - заметил Дерик.

Они занимались в доджо, по полной программе, уже почти два часа. Это единственное, что помогло. Когда тело Вика физически доходило до изнеможения, у него просто не оставалось сил на то, чтобы не чувствовать боли, которую Эшли намеренно ему причиняла.

Намеренно - он отогнал эту мысль. Она защищала себя, как могла, как делала это всю свою жизнь. Если она воспринимала его теперь как врага, в этом был виноват он сам, а не она, и ему придется исправить эту ошибку.

- У меня есть идея, - сказал Вик Дерику. Они переодевались медленно, потому что были так утомлены, что едва могли стоять. - Единственное, что я смог придумать. Считаю, что она пойдет на это, но будет относиться ко мне еще более настороженно, по крайней мере, сначала.

Он рассказал все Дерику, у которого к концу рассказа челюсть упала на пол.

- Виктор, не надо! Сейчас она просто тебя боится, чуть напугана, если ты рядом, но после этого она тебя возненавидит. Черт, я бы тоже возненавидел!

- А что мне делать? Сейчас она не позволит мне войти в ее жизнь - каждый раз, когда мы встречаемся, это либо случайность, либо потому что я ее выискивал. И никак по-другому, и это никогда не будет по-другому. Все хуже, чем было месяц назад. Как будто…

Он замер. Казалось, что её почти ошеломила реакция их тел, тот факт, что они заставляли друг друга пылать от страсти. Может, она считала, что, занявшись любовью, потеряет свою гордость, свое лицо? Может, думала, что если займется с ним сексом, это будет означать, что он выиграл?

Возможно, ей стыдно, что она физически хочет мужчину, который принудил ее к сексу и называл именем другой женщины. Он мог это понять.

- Это единственное, что я могу попытаться сделать, - повторил он. - И… кроме того, у нее нет денег. Ей понадобится помощь, и она ее не попросит. Если ребенок заболеет, она не сможет позволить себе… Я не могу позволить ребенку… Я должен ей помочь. Заставить ее позволить мне ей помочь.