Нора Робертс - Ночные кошмары
Она вела их вдоль реки, показывая хитроумные запруды, построенные бобрами, лепестки дикой «золотой нити», похожие на струны, и снежно-белые болотные ноготки. А на тропе им встречались другие туристы, как одиночки, так и группы.
Селия часто останавливалась, чтобы сделать снимок. Мужчины относились к этому терпеливо, но без энтузиазма. Когда Оливия заметила красноногую лягушку, Селия щелкнула и лягушку и довольно засмеялась, когда та громко и протяжно квакнула.
А потом она удивила Оливию, проведя по спине лягушки длинным пальцем. Никто из знакомых Оливии женщин не стал бы гладить лягушку. После этого они с Селией улыбнулись друг другу, как заговорщицы.
– Твоя мать нашла родственную душу, – пробормотал Фрэнк Ною.
Оливия хотела показать ей гнездо скопы, когда какой-то карапуз побежал по тропинке, ускользнув от молодых родителей, которые с криком устремились в погоню.
Малыш споткнулся, шлепнулся на четвереньки у самых ног Оливии и завыл, как тысяча волынок.
Девочка наклонилась, но Ной оказался быстрее. Он подхватил мальчика, подкинул его в воздух и весело сказал:
– Опля! Долой слезы!
– Скотти! Ох, золотко, я же говорила, чтобы ты не бегал! – Испуганная мать взяла его на руки, а потом посмотрела на запыхавшегося мужа. – Ну вот, кровь! Он ободрал коленки!
– Вот черт! Сильно? Дай-ка я гляну, сынок… Пока мальчик вопил, Оливия скинула рюкзак.
– Нужно промыть ссадины. У меня есть вода в бутылке и аптечка.
Она начала действовать так умело, что Фрэнк жестом попросил Селию не вмешиваться.
– Подержите его, – сказала Оливия. – Я не смогу промыть рану, если он будет брыкаться.
– Милый, я знаю, это больно. Но сейчас все пройдет. – Мать поцеловала Скотти в щеку. – Большое спасибо. Я сама промою ему коленки. – Она взяла смоченную Оливией тряпочку и вместе с мужем попыталась осмотреть повреждения.
– Просто царапины. Содрал кожу, вот и все, – бодро сказал бледный отец, пока его жена смывала кровь.
Оливия передала ей антисептик, но Скотти хватило одного взгляда на пузырек, чтобы перейти от плача к оглушительному реву.
– Эй, я знаю, что тебе нужно. – Ной вынул из заднего кармана батончик «Марс» и помахал им перед носом Скотти. – Тебе нужно испортить аппетит.
Малыш рассматривал шоколадку полными слез глазами. Его губы дрожали, но реветь он перестал и жалобно прошептал:
– Конфетка…
– Точно. Ты любишь конфеты? Но это особенная конфетка. Только для смелых мальчиков. Бьюсь об заклад, что ты смелый.
Карапуз шмыгнул носом, потянулся за батончиком и не обратил внимания на то, что мать быстро смазывает ему коленки.
– Дай…
– Раз так, держи. – Ной протянул ему батончик, но тут же улыбнулся и отвел руку. – Я совсем забыл. Я могу дать эту конфетку только мальчику по имени Скотти.
– Меня зовут Скотти.
– Не шутишь? Ну, тогда она твоя по праву.
– Спасибо. Большое спасибо. – Мать прижала довольного ребенка к бедру и свободной рукой пригладила волосы. – Вы настоящие спасатели.
Оливия, укладывавшая аптечку обратно в рюкзак, подняла взгляд.
– Если вы собираетесь много ходить, то всегда берите с собой аптечку. Они продаются в сувенирном киоске базы «Риверс-Энд» и в городе.
– Непременно куплю. Вместе с шоколадкой на непредвиденный случай. Еще раз спасибо. – Она посмотрела на Фрэнка и Селию. – У вас замечательные дети.
Оливия хотела что-то сказать, но опустила голову и промолчала. Однако Селия успела заметить ее грустные глаза.
– Из вас получится хорошая команда, – жизнерадостно сказала она. – Но от этого маленького приключения у меня разыгрался аппетит. Лив, когда будет ленч?
Оливия подняла глаза и заморгала. «Лив»? Это звучало твердо и уверенно.
– Чуть подальше есть очень красивое место. Если повезет, мы увидим там пару бобров, а не только их запруды.
Она привела их на свою любимую полянку чуть в стороне от тропы. Там можно было сидеть и смотреть на воду или горы. Воздух был теплым, небо ясным, а летний день – одним из самых замечательных из всех, что бывают на этом полуострове.
Оливия отщипнула кусочек цыпленка и на время умолкла. Ей хотелось последить за Брэди. Они были такими непринужденными, такими дружными… Потом, став старше и вспоминая этот чудесный день, девочка нашла подходящее слово. Ритм. Они двигались, говорили и молчали в едином ритме. У них были шутки, реплики и жесты, понятные только им троим.
И тогда Оливия поняла, что, как бы дедушка и бабушка ни любили ее, она никогда не сможет достичь с ними той же близости.
Между ними стояло целое поколение. Жизнь ее матери и ее смерть.
Но тогда она испытывала только тоску и зависть. И стыдилась самой себя.
– Я немножко пройдусь. – Она встала, приказав себе сделать это как можно непринужденнее. – Попробую найти бобров. Если найду, вернусь за вами.
– Бедная девочка, – пробормотала Селия, когда Оливия пошла по тропе. – Такая одинокая… Похоже, малышка и не догадывается, насколько она одинока.
– Селия, ее дедушка и бабушка – хорошие люди.
– Не сомневаюсь. Но где здесь другие дети? Сверстники, с которыми она могла бы играть в такой чудесный день?
– Она даже не ходит в школу, – вставил Ной. – Сказала, что бабушка учит ее дома.
– Они посадили ее в витрину. – Селия осмотрелась по сторонам. – Очень эффектную. Но запертую на ключ.
– Они боятся. И имеют для этого основания.
– Я знаю. Но что они будут делать, когда она начнет расправлять крылья? И что будет с ней, если она этого не сделает? Ной поднялся на ноги.
– Пожалуй, я тоже пройдусь. Никогда не видел бобров.
– У мальчика доброе сердце, – заметила Селия, улыбаясь ему вслед.
– Да. И любопытства хватает. Надеюсь, он не будет ее расспрашивать.
– Фрэнк, можешь на него положиться.
– Если бы не мог, то пошел бы с ним искать бобров, вместо того чтобы слегка вздремнуть. – С этими словами он растянулся на земле и положил голову на колени жены.
Ной нашел Оливию на берегу реки. Она сидела неподвижно. Такой она ему и запомнилась. Очень похожей на ту маленькую девочку, пытавшуюся убежать от горя. И в то же время совершенно другой.
Теперь она просто сидела. В шапочке на волосах медового цвета, с идеально прямой спиной. И смотрела на светлую, чистую воду, быстро струившуюся мимо.
На этот раз она не бежит от горя, подумал Ной. Просто учится жить с ним.
Ищет свой собственный конец реки.
Почувствовав его приближение, девочка быстро обернулась. И не отводила серьезных темных глаз, пока Ной не сел рядом.
– Они приплывают сюда играть, – вполголоса сказала Оливия. – Бобры не боятся людей. Они привыкли. Но лучше не шуметь и не делать резких движений.
