Фиона Уокер - Поцелуй навылет
Через три часа Фоби выглядела так, словно являлась членом благотворительной организации, выстроившейся для рукопожатия с английской королевой. По сравнению с яркими, блестящими нарядами, которые она обычно носила, ее туалет выглядел скучно и блекло.
Скромная юбка кремового цвета сочеталась с белой блузкой и темно-синим пиджаком. Фоби даже проглотила свою гордость и надела такие же темно-синие туфли лодочки, которые она купила в лечебных целях. Какое-то время из-за вросшего ногтя на пальце ноги она не могла носить ничего другого.
Она зашла в комнату Флисс, где находилось большое зеркало, и едва узнала тощую, костлявую девицу, которая на нее смотрела. Единственное, что напоминало прежнюю Фоби, были ее блестящие, каштановые, коротко подстриженные волосы.
Она как раз завивала их электрическими щипцами Флисс, когда раздался звонок в дверь.
— Да? — не прерывая своего занятия, Фоби подошла к домофону. Шнур от щипцов для завивки натянулся до предела. Она продолжала укладывать влажные волосы, ожидая ответа. От каждого нового завитка с шипением поднимался пар. В голове мелькнула безумная мысль, что это Дэн, и она тут же возненавидела себя за пустые надежды.
— Это мы, сестричка, — раздался хрипловатый голос.
Фоби уронила щипцы на ковер. Застонав, она прислонилась к стене, чтобы не упасть.
Только у ее сестры Милли был голос американского певца Барри Уайта, заболевшего ларингитом. А «мы», очевидно, означало, что она привела своего долговязого друга.
— Что заставило тебя появиться в такое время? — мрачно спросила Фоби. — Я почти двадцать лет не видела тебя до полудня.
— Заткнись и впусти нас, глупая корова. Я умру без кофе.
Через несколько минут она стояла перед открытой дверью квартиры, тяжело дыша.
— Вот это да! Иди и посмотри на это, Гоут! Ты умрешь от смеха. Тебе что, не хватило денег на полную перманентную завивку, сестричка? Только не говори мне, что это модно. Выглядит ужасно.
— Входи.
Одетая в кожаные брюки и черный мохеровый свитер, бесформенный, как медуза, Милли направилась прямиком на кухню и исчезла за дверцей холодильника.
— Вот дерьмо! Вы что, обе на диете? — громко сказала она, изучая его содержимое.
Фоби ничего не сказала. Она ждала, когда хриплые и неразборчивые звуки материализуются в физическое тело. Наконец появилась голова с жирными волосами, заплетенными в косички, за которой последовала грязная армейская полушинель и разбитые кроссовки с красными шнурками.
— Привет, Гоут, — поздоровалась Фоби с другом сестры, стараясь не смотреть на измятые, собравшиеся в складки джинсы. Они выглядели так, словно их тащили позади машины, разбрызгивающей навоз.
Гоут прошел мимо, волоча ноги и наклонившись к полу, под углом в сорок пять градусов. Он издал хрюкающий звук откуда-то из глубин горла, который так и не превратился в слово. Для Гоута это было длинным монологом.
— Мы как раз проходили мимо, — сказала Милли, когда Фоби зашла на кухню. — Наша королева-мать в своем последнем письме из Гонконга попросила меня проверить, жива ли ты тут.
Она уже отрезала шесть кусков хлеба Флисс со злаками и, опираясь локтем на чайник, открывала упаковку сливочного масла. Тем временем Гоут опустился на диван в гостиной, подтянув костлявые колени к редкой козлиной бородке, и начал переключать каналы телевизора.
— Вы немного заблудились, да? — Фоби прищурилась, недоверчиво глядя на сестру. — Айлингтон не самое лучшее место для ваших кутежей.
Милли была немного ниже, чем Фоби, и ее тело имело более плавные изгибы. Такие же темные волосы и глаза цвета лайма, жирно подведенные и густо накрашенные черной тушью. Ее нос с проколотой ноздрей, золотым колечком, отличался от носа Фоби более правильной формой. Красивый рот был похож на бутон розы.
— Да… Это не совсем то, что нам нужно. — Милли поочередно выдвигала ящики в поисках ножа.
— Что ты этим хочешь сказать? Вы переехали?
— Нет. — Милли намазывала масло на хлеб. — Пока нет.
— Правда? — Фоби в ужасе провела рукой по волосам. — А когда?
— Нам дали неделю. Они сносят здание.
— Бедняжка. — Она старалась, чтобы ее голос звучал ровно и не выдал мрачных предчувствий. — И где же вы теперь собираетесь жить?
Повернувшись, Милли как раз хотела спросить, нельзя ли ко вторнику сюда перевезти шесть электронных гитар, два спальных мешка, четырехфутовый кактус и самую полную коллекцию записей Морриссея на этой стороне Оксфорд-стрит. Однако слова застряли в горле, как только она наконец заметила, во что была одета ее сестра. Взгляд остановился на туфлях-лодочках.
— Я иду на собеседование по поводу приема на работу, — сказала Фоби.
— Еще одно? Королева-мать как раз сообщила мне в праведном гневе, что ты работала в службе секса по телефону.
— В отделе продаж, — раздраженно поправила Фоби. — И это не могло реализовать весь мой потенциал.
— Разумеется. Тебя выгнали.
— Да, мы не сошлись во мнениях, — рассвирепела Фоби, насыпая в кружки достаточно кофе, чтобы вызвать спазмы желудка даже у самых рьяных его любителей.
— И где ты теперь собираешься работать? — ухмыльнулась Милли. — В миссии Святой Девы Марии?
— У продюсера Боба Гелдофа, — ухмыльнулась Фоби ей в ответ, просто чтобы подразнить ее. — Это уже третье собеседование. Простая формальность.
Зеленые глаза Милли расширились:
— Ты будешь работать у святого Боба? У бога, которому я поклоняюсь?
— Может быть. — Фоби пожала плечами. — Я еще не решила.
Щипцы для завивки отказывались функционировать. Фоби пришлось прибегнуть к помощи бигудей, которые расщепляли концы ее волос, как автомат по уничтожению бумаги, и вырывали из кожи головы драгоценные волосяные мешочки. Результат оказался великолепным. Вместо школьницы на нее смотрела бизнес-леди с Саут-Молтон-стрит. Она даже повязала шарфик Флисс в тон одежде, предварительно спрятав места, запачканные глиной.
Фоби снова появилась в гостиной, чтобы разыскать какую-нибудь папку Флисс, которая могла бы сойти за портфель с якобы необходимыми бумагами.
— Ты классно выглядишь, — прохрипел Гоут.
— Спасибо, Гоут, — сказала Фоби, пытаясь не выдать голосом своих чувств. Она выпрямилась и улыбнулась густой челке, за которой прятались его глаза.
— Ты так не думаешь, Милл? — он повернулся к поглощенной чтением подруге.
— Что? — Милли с трудом оторвалась от бумаг. Зеленые глаза восторженно сияли.
— Она классно выглядит, да? — Он кивнул в сторону Фоби, и его растрепанные волосы закачались, как степная трава во время бури.
