Татьяна Тронина - О голубка моя
Но и Егор никогда не будет принадлежать ей. Он сам скоро это поймет. Да вот буквально завтра или послезавтра этот морок спадет с него. Эйфория долго не длится.
* * *О двух вещах жалел Егор, уходя от Таи. О том, что не подарил ей цветы и – что забыл ей сказать, какая она красивая.
А она ведь – настоящая красавица, чудо. Если ее чуть принарядить да как-нибудь лихо уложить волосы – она сто очков вперед всем окружающим девицам даст.
Тая – интереснее Лизы, эффектнее Марьяны!
А какая она умница… Как с ней интересно! И только она, Тая, может дать ему правильный совет.
Вот прям зло берет на самого себя, отчего он раньше не слушал Таю, не слышал ее. Она ведь все верно говорила – и про него самого, Егора, и про его друзей.
Ася – злюка, Иван – слабак, Тягуновы – себе на уме… Он даже расписку с них не брал, когда им в долг давал, а они все тянут и тянут с его возвращением. Настоящие Тягуновы. Хотя, судя по тому, что они рассказывали о себе, денежки у них уже появились, могли бы отдать.
Юрка… Пожалуй, только в Юрке Тая ошибалась. Но это понятно, она всегда ревновала его к лучшему другу.
И это правильно, что ревновала, что злилась. Ведь семья – выше друзей. А он этого не понимал раньше, к сожалению. Любил Таю, но любовь к ней была на втором месте, после «священного» союза с друзьями детства.
Егор позвонил Асе Катковой. Паше и Насте Тягуновым. Ивану. Кошелю обязательно. О Кошеле, кстати, Тая всегда хорошо отзывалась и жалела его. И ведь правда, мировой парень Володька Кошелев – никогда не ноет, не жалуется, всем готов помочь, сам категорически отказывается хоть чем-то напрячь друзей…
Изборским – Юрке и Марьяне – Егор звонить не стал. Поскольку – всё. Юрку он потерял навсегда, тут и говорить нечего, ну, а Марьяна… Марьяна ему не нужна.
Каждого Егор попросил прийти на встречу.
– Поговорить надо! – добавлял он многозначительно перед тем, как нажать кнопку отбоя.
…На встречу, назначенную в одном из московских кафе, пришли все. И, главное, вовремя, почти одновременно.
Расселись, немного смущенные, озадаченные, за столиком.
– Ну-с, приступим, – начал Егор.
– А Лизы что, не будет? – встревоженно спросила Ася. Как всегда, в черном, несмотря на веселый, солнечный апрель; черные брови ее то и дело взлетали над оправой очков – точно тучи набегали.
– Нет.
– Не нравится мне это… – пробормотал Кошель. – Егор, это… давай Лизе позвоним, а?
– Ну она-то вас собирала в мое отсутствие? Собирала, – возразил Егор. – И вот я тоже решил посоветоваться с вами, моими друзьями. Рассказать вам одну важную новость. А для чего мне это надо, спро́сите вы… Я честно признаюсь – я бы хотел, чтобы вы сейчас поддержали Лизу.
– А мы и так ее поддерживаем, – прокашлялся Павел Тягунов. – Да, Насть?
– Да, мы ее поддерживаем, – деликатно подтвердила его жена. – Егор, мы вообще не понимаем, из-за чего ты с Лизой поссорился…
– А я понимаю, – поднял палец Иван Широков. Румяный, в белом свитере, со свежей, очень короткой стрижкой, он напоминал сейчас передовика производства из старого кино – такое же открытое благожелательное лицо… – Лиза вынесла все семейные проблемы на публику.
– Блин… Имен-то она не называла! – резко возразила Ася.
– А все равно неприятно, – опять покачал пальцем Иван. – Ребята, это… чего мы все кофэ да чай… А давайте накатим, а?
– Заткнись, – толкнула его локтем в бок Ася. – Алкаш несчастный!
– Садистка, больно же! – беззлобно огрызнулся Иван. – О тебе бы на весь Интернет написали…
– Да мне плевать на этот Интернет с высокой колокольни!
– Минутку… Нет, вы не поняли, – сказал Егор. – То, что Лиза написала о наших семейных проблемах – это, конечно, меня в восторг не привело. И то, что она, несмотря на мои просьбы, продолжала писать в блоге – это тоже меня не вдохновляет. Но дело в другом. – Егор сделал короткую паузу. – Наш брак начал давать трещины задолго до того. И теперь я решил развестись с Лизой.
За столом повисла тишина. Даже Иван молчал и только хлопал глазами.
– Это я виновата… – вдруг произнесла Ася. – Это я все начала. Я сказала, что видела Таю в женской консультации.
– Ты тут ни при чем, – возразил Егор. – Просто… Я не знаю, как это объяснить, но у меня в голове словно переключатель какой сработал. Я понял – мне нужна только Тая.
– Ты собираешься вернуться к Тае? – изумленно спросил Кошель.
– Это уж как она позволит, – ответил Егор. – Я бы хотел остаться с ней. Я ее люблю – вот что я понял. С Лизой я обязательно поговорю, но и вы, пожалуйста, не оставляйте Лизу в этот трудный момент.
– Ты спятил, – с отвращением, со злостью бросила Ася. – Как можно променять Лизу на… – Она не договорила, махнула рукой.
– Егор, может, ты еще подумаешь? – печально вздохнула Настя.
– Не торопись! Это ведь все из-за ребенка того, мы знаем… О котором Тая тебе не сказала. О ребенке, который умер, – шепотом подхватил Павел.
– Это девочка была. Лида. Лидуся. Моя дочь… – сказал Егор, чувствуя, что улыбается. Хотя ему улыбаться совершенно не хотелось. И улыбка, наверное, выглядела гримасой. – Но все уже решено. Я разведусь с Лизой.
Сидевшие за столом друзья вновь зашумели, принялись спорить между собой, твердили Егору, что он сам пожалеет, если оставит сейчас Лизу.
– А где Юрка? Елки зеленые, надо было Юру позвать!
– Да, он бы тебе мозги вправил!
– С Юркой, к сожалению, мы больше не общаемся, – сообщил Егор и опять почувствовал ту же гримасу на лице.
– Это у него психологическая травма на почве гибели ребенка. В таком состоянии люди отвергают близких, друзей, ссорятся со всеми, – вдруг с сожалением, наклонившись к Асе, сказал Кошель. – Ребята, не надо сейчас на Егора давить…
– А, на Егора не надо давить, у него травма, а Лизе, Лизе-то тогда каково? У нее – не травма?!
– Егор, опомнись. Вы с Лизой – идеальная пара. А Тая, она… Она – не твое, совершенно!
– Тая – клуша. Серая мышь. Никто и ничто. Как ты мог, Сахно…
– Послушайте – ни слова плохого про Таю… я не позволю…
– Господа, господа, позвольте… я знаю, в чем дело! Таисия его приворожила, – с дурашливой улыбкой произнес Иван. – Это магия. Ничем иным это нельзя объяснить!
Гремела музыка в зале, шумели друзья за столом.
Егор потер виски кончиками пальцев. Спорить ему совершенно не хотелось. Ну да, они его друзья с детства. Ближний круг. Тем не менее даже ближний круг не обязан его во всем поддерживать.
– Если ты разведешься с Лизой, то я, Егорушка, руки тебе больше не подам. Мимо пройду – и не поздороваюсь даже, – вдруг, тяжело дыша, заявила Ася Каткова.
Остальные – переглянулись, замолчали.
