Татьяна Веденская - Думаешь, это любовь?
– Ничего-ничего, ты-то тут при чем? – попыталась успокоить его я.
– Она в это время живет на даче. Я был уверен, что она там. Даже не понимаю, каким ветром ее сегодня к нам занесло. Я совсем не собирался вас так рано знакомить.
– Ну, ничего страшного. Раз уж так вышло. И вообще, она, кажется, довольно милая старушка и любит твоих детей.
– Это так, так, – задумчиво согласился он. – И все-таки она может быть очень невыносимой.
– Все мы в тот или иной момент бываем очень невыносимы, – философски заметила я.
Он внимательно посмотрел на меня, улыбнулся, обнял за плечи и притянул к себе.
– Знаешь, а ты совсем не такая вертихвостка, какой кажешься.
– Я кажусь вертихвосткой?! – фальшиво возмутилась я.
Но он только еще крепче меня обнял и склонился к моему лицу.
Костины руки были так сильны, а я в них чувствовала себя такой маленькой и слабой, такой женщиной – ради этих моментов я могла бы вынести все. Он поцеловал меня, поцеловал страстно и прошептал:
– Ты просто чудесная. Я не могу от тебя оторваться. Но я даже не думал, что ты можешь быть такой… домашней. Такой… моей.
– Я очень здорово умею быть твоей, – с улыбкой кивнула я.
– Знаешь, я начинаю думать, что из всего этого все-таки может что-то получиться, – серьезно сказал вдруг он. И хотя в тот вечер больше не было сказано ни одного серьезного слова, мое сердце трепетало от счастья. Он меня любит. Он в меня верит. В меня, в которую никто и никогда не верил, включая и меня саму. За двадцать восемь лет я уже успела привыкнуть к той мысли, что я самый настоящий волк-одиночка, городская девушка, метросексуал, готовый только соприкасаться с кем-то на время, но не проникать друг в друга так, чтобы до конца. Мне почти всегда казалось, что мне никто не нужен. То есть не совсем так. Когда я знакомилась, влюблялась, гуляла по городу или сидела с кем-то в маленьких уютных кафе, мне все это нравилось. Все это было нужно. Но только вот вопрос – что все? Разговоры по душам – да. Проблемы – нет. Комплименты, встречи, свидания, болтовня с подругами о том, как он посмотрел и что сказал, – да. Страдания, тяжелые решения, совместный бюджет и один шкаф на двоих – нет, спасибо. Я никогда не шла до конца и уже, признаться, начинала подумывать о том, что вообще на такое не способна. И вот, здрасте пожалуйста. Саша сидит и грезит о том, сколько свекровей у нее будет, если мужчина по имени Константин на ней женится.
– О чем, о чем ты грезишь? – не поверила моя Жанночка, когда я ей об этом рассказала. – Земля перевернулась? Воды Мирового океана вышли из берегов? Ты хочешь замуж?
– И чего ты удивляешься? – даже несколько обиделась я.
Выходные закончились страстными поцелуями у меня в подъезде, так как времени на что-то большее у Кости не было. И передо мной теперь стояла задача как-то пережить неделю и дождаться следующих выходных. Я торчала по вечерам у Жанны, мешаясь у нее под ногами. Но в ее доме к моим визитам все давно привыкли.
– Я не только удивляюсь. Я в тупике. Ты уворачивалась от всех потенциальных женихов столько лет, говорила мне, что тебе на фиг не нужен этот геморрой, а теперь мечтаешь обзавестись геморроем не просто в квадрате – в кубе!
– Все мои прошлые женихи и мизинца Костиного не стоили. Он прекрасный человек, верный, сильный, любящий отец. Он прекрасно водит машину, у него отличная работа. Но главное…
– Главное – ты его любишь, – кивнула она. – Нет, ты просто не понимаешь, о чем говоришь. Ты и замужество – вещи несовместимые. Ладно, я понимаю – ты влюблена, у тебя все мозги отравлены действием амфетаминов. Но замуж – это же на всю жизнь.
– Ну, естественно, – фыркнула я. – И, судя по количеству разводов, это просто нерушимое условие. Только на всю жизнь. Никак иначе!
– Но если ты не уверена, что ваши чувства навсегда, то объясни, зачем тебе это надо? Любишь – ну и люби, кто тебе мешает.
– Ты что, не хочешь, чтобы я была счастлива? – обозлилась я.
Почему, в конце концов, она меня отговаривает. Ладно мама меня пилит, не веря, что я справлюсь с двумя детьми и одним мужчиной. Но почему то же самое делает моя лучшая подруга?
– Очень хочу. Только я не хочу, чтобы потом ты плакала, говоря, что не была готова к тому, что на тебя свалятся такие трудности. И не спрашивай, почему я не сомневаюсь, что так будет. Я слишком хорошо знаю тебя. И знаю, какие именно трудности ждут тебя, если ты сумеешь убедить своего Костю, что вам необходимо жить под одной крышей. Вот тут-то все и начнется.
– Что начнется? Ну, скажи. Попробуй напугать меня до полусмерти, – ерничала я.
– Семья – не красивый сказочный роман с поцелуями и страстными объятиями. Твой муж будет приходить с работы усталый, съедать ужин, на который ты потратишь три часа, и ложиться спать, даже не занявшись с тобой сексом. Нет, он не станет любить тебя меньше. Возможно, что у вас все сложится очень и очень хорошо. Но это будет большая, бесконечная работа. Над собой, над отношениями. Над грудой грязного белья.
– А по-другому никак нельзя? – нахмурилась я. – Без проблем с сексом.
– В твоем случае проблемой станет еще и парочка чужих детей. И дополнительная свекровь.
– Звучит ужасно, – флегматично согласилась я, – но… мы будем вместе!
– Да, – кивнула она. – Зато вы будете вместе.
– И что? Ты уверена, что этого недостаточно? – Я уставилась на нее, представляя себе, что мы на допросе и сейчас она все-таки скажет мне всю правду. А не скажет – я направлю на нее яркую слепящую лампу.
– А знаешь, если уж на то пошло, я могу тебе признаться, что на самом деле считаю, что семейное счастье все равно того стоит. – Жанна кивнула головой так, что с нее слетела заколка. Потом решительно сняла фартук и бросила его на диван.
– Пойдем покурим, – подхватила ее порыв я.
Она кивнула и налила нам по чашке чая. Мы вышли с ними на террасу и сели в наши любимые кресла.
В воздухе отчетливо пахло дымком, кто-то неподалеку затопил баньку. Дым был вкусным, не едким, березовым. Воздух к вечеру стал чуть прохладнее, а сквозь уставшую и поредевшую августовскую листву на березах перед Жанкиным домом уже проглядывалось поле. Скоро будет зима, березы совсем облетят, облысеют, и откроется перспектива на дальнюю даль. Удивительный у Жанки дом.
– Так вот, моя дорогая, – продолжила она. – Я уверена, что семья – это самое лучшее, что только может быть у человека. Но человек должен быть готов.
– К чему готов?
– К тому, что счастье будет только редким пунктиром проглядываться сквозь все сложности, сквозь споры и ссоры, рутину и быт. Придется потратить много сил, чтобы не забывать его замечать.
– Зато мы будем вместе, – после долгого молчания повторила я. – Вместе с Костей. Это для меня самое главное, потому что я без него не могу. Я люблю его. Я только недавно поняла, что по-настоящему его люблю.
