Подчиненная с приветом - Лина Эрали
Отдаленным уголком сознания догадываюсь, что происходит, но вместо того, чтобы оттолкнуть поддаюсь жестким, требовательным губам Озёрского. Не знаю сколько это длится, но туман рассеивается резко. Я как будто выныриваю из-под толщи воды.
Тело окончательно отказывается подчиняться приказам. Иначе мою реакцию не объяснить. Ведь я даже осознать происходящее не успеваю, как рука сама взлетела вверх и залепила пощечину Озёрскому. Хлесткую, громкую, просто оглушающую.
С ужасом таращусь на него, пока он сцепив зубы продолжает удерживать мои плечи.
— Чокнутая! Ну, хоть в себя пришла, — рычит он и отстраняется.
18
Черт, а пощечина-то была увесистая. Ладонь пылает, как и мои щеки от стыда. Откуда только силы взялись ума не приложу. Как себя вести дальше тоже.
— Извини… те. Рефлексы сработали, — пищу еле слышно.
— Угум, — нехотя отозвался Озёрский, уткнувшись в свой телефон. Кажется он обиделся.
Сказать, что я растеряна это ничего не сказать. С одной стороны целовать меня он права не имел, с другой — шоковая терапия сработала. Паническая атака отступила. Сейчас последнее, что меня беспокоит, так это то, что мы заперты в лифте.
А еще губы горят. Он же их буквально растерзал. Лицо пылает, сердце отбивает чечетку.
Мамочки, как он меня целовал. Ух, что-то жарко мне стало.
— Я… Я правда не хотела. Сама не знаю, как так вышло.
— Сделай одолжение — заткнись уже. И забудь об этом. Это была вынужденная мера.
Вот какой же он хам и грубиян. Всякое желание идти на мировую отпадает.
Но полушарие, отвечающее за рациональность требует сгладить неловкость. Все-таки с начальством куда выгоднее дружить, чем враждовать. К тому же те несколько минут перемирия, что царили между нами были довольно приятными. И я вовсе не о поцелуе. Хотя…
Пока я обдумывала дальнейшие действия лифт резко дернулся и я испуганно вскрикнула. Вцепилась в Озёрского, едва не запрыгнув к нему на колени.
— Сиди, — процедил он, решительно отстраняя меня от себя прижал к стене, а сам поднялся и вплотную прижался к створкам. — Саныч, что у вас там происходит?
— Минуту, Кирилл Александрович. Механик уже здесь. Сейчас вытащим вас, — послышался голос завхоза.
Лифт еще пару раз дернулся и наконец начал опускаться вниз. На маленьком табло засветилась циферка 1 и двери открылись.
Никогда еще звук «дзынь» не ласкал так мой слух. Озёрский развернулся, схватил меня огромными лапищами и поставил на ноги. О деликатности и нежности, конечно же, речи и не шло. Не удивлюсь, если на предплечьях останутся синяки.
Мы оказались в холле, нас окружила толпа рабочих склада, а мне все равно мерещился ветер. Порывистый, освежающий. Воздух был таким сладким, и я с жадностью хватала его ртом.
— Разойдитесь, — рявкнул Озёрский, продолжая удерживать меня. — Рыжая, ты как? К врачу надо?
— Нет, — произнесла тихо, удивленно хлопая глазами. Что-то екнуло в груди. Переживает, что ли за меня? Хотя чему я удивляюсь. Представляю, какой жалкой выгляжу в его глазах и вообще.
— Уверена? — недоверчиво уточнил он.
— Да, точно. Я в полном порядке.
— Отлично. Есть кто на машине?
— Да, почти все.
— Надо отвезти рыж… Ладу домой. На сегодня я тебя отпускаю домой. Григория предупрежу сам.
Буквально вручив меня в руки какого-то рабочего в спецовке с логотипом нашей фирмы генеральный стремительно удалился в компании завхоза.
К счастью, мой сопровождающий дядя Миша оказался очень приятным человеком, чем-то напомнил мне моего дедушку. Поэтому всю дорогу до самого дома мы вели душевные беседы и много смеялись.
Этот день однозначно можно назвать одновременно странным, до тошноты стрессовым и удивительно приятным. Остаток дня я провела в раздумьях. И все мои мысли кружили вокруг Озёрского.
Несомненно он один из самых неприятных личностей, что встречались на моем жизненном пути. Но ситуация в лифте в очередной раз подтвердила философский тезис о том, что мир не черно-белый.
Как ни крути, надо признать — при всех отрицательных его качествах, неандерталец не лишен и добродетели.
В голове заезженной пластинкой крутились его слова о том, как он взял на себя заботу о племяннике, перед глазами всплывала картинка его наглой, но чертовски обаятельной улыбки.
Набравшись храбрости я позволила себе быть честной и откровенной с самой собой — я хочу, чтобы он также улыбался мне и дальше. Не хочу больше ловить на себе взгляды полные презрения.
Наше знакомство действительно вышло наперекосяк, но это не значит, что мы непременно должны враждовать до скончания веков.
С этими мыслями я вновь взялась за приготовление чизкейка. Помнится в прошлый раз он умял его с удовольствием, хоть и кривил морду.
А еще этот чертов поцелуй… Я стараюсь о нем не думать, но губы продолжают гореть из-за фантомных прикосновений. Обонятельные рецепторы упрямо продолжают улавливать запах Озёрского.
Вот черт! Черт! Черт!
Закинув готовый десерт в холодильник, отправилась нежиться в ванне. Может запах шампуня и геля для душа наконец перебьют этот навязчивый аромат мужской туалетной воды. Как раз в тот момент, когда ванна почти набралась, квартиру пронзил дверной звонок. Кто-то не переставая нажимал на кнопку.
— Кто там?
— Это я Вика.
Распахнув дверь обомлела. Моя подруга вся опухшая от слез стояла на пороге с чемоданами.
— Можно я у тебя поживу? — завыла она, сотрясаясь от рыданий.
— Конечно, проходи. Что случилось? Вы с Тёмой поругались?
— Пожалуйста, не спрашивай ни о чем. Я не готова.
— Конечно-конечно.
Я никогда еще не видела Вику в таком состоянии. Поэтому не задавать вопросы было очень сложно. Лучшая подруга заперлась в ванной на пару часов и голову заполнили самые тревожные мысли. Вика далеко не истеричка, даже представить боюсь, что такого между ними произошло, что она даже вещи собрала. Изменил? А вдруг руку поднял?
Все это время металась по квартире, не зная, как помочь подруге. Когда я уже всерьез задумалась над тем, как выломать дверь Вика наконец вышла.
Один беглый взгляд и вся моя решительность улетучилась. Она выглядела такой убитой. Едва передвигая ногами, избегая зрительного контакта со мной просто рухнула на надувной матрас, который я уже приготовила и застелила для нее.
Свернувшись калачиком, накрылась одеялом с головой.
Это не моя Вика.
Моя подруга сильная, смелая и неисправимая оптимистка. За три года отношений они с парнем ругались не раз, но вот чтобы до такого состояния никогда.
Я выбрала вещи на завтра,
