Как девица викинга любила - Ольга Гусева
— Так вот о чём тогда пыталась сказать мне старая вёльва!
Получается, что Финнбьёрн — ее дальний предок. Значит, он погибнуть не может. Ведь тогда Мила просто не появилась бы на свет — у конунга еще нет детей, которые могут продолжить его род. Раз Мила существует, значит, конунг останется жив после этого поединка. Он породит детей, которые, в свою очередь породят своих детей и так вплоть до её бабушки Лиисы, которая, вероятнее всего, и была очень дальней прапраправнучкой Финнбьёрна.
— Значит, погибнуть должен Ингвар.
Мужчины уже взяли в руки мечи и первые щиты. Вот Ингвар наносит мощный стремительный удар, щит конунга разваливается на куски, и на предплечье Финнбьёрна выступает кровь. Конунг спотыкается и падает.
— Сейчас Ингвар взмахнёт мечом, и … Но как же так? А я?
Как хорошо, что время в том мире течёт в разы медленнее! Мила вытянула вперёд руку, сжав в кулаке всё тот же кусок верёвки, которой соратник Финнбьёрна связывал ей запястья, сосредоточилась и быстро прочитала родовое заклятие.
И вот уже кровь течёт и по её предплечью.
Девушка как могла чётко и детально представила образ Ингвара и мысленно закричала:
— Ингвар, подожди! Твой удар сразит не только Финнбьёрна, но и меня тоже!
Ингвар почувствовал яркую вспышку в глазах и отчётливо увидел Милу, по руке которой струилась кровь. И это отвлекло хёвдинга. Смертельный удар не был нанесён.
— Ты не можешь его убить. Он — мой предок. Если ты его убьёшь, я не смогу родиться. Я не знаю, что будет, но этого быть не должно!
В этот момент Финнбьёрн вскочил на ноги, протянул руку за вторым щитом из трёх разрешённых и приготовился атаковать Ингвара.
А Мила судорожно скользила глазами по лицам очевидцев поединка. Вёльва должна быть где-то поблизости… Вот она!
— Фрида! Фрида! Сделай же что-нибудь! Пожалуйста!
— Старая вёльва услышала меня? Она кивнула головой? Или мне это только померещилось? Нет, всё-таки услышала!
И прорицательница выступила вперёд, подняла руку и сказала глухим надтреснутым голосом:
— Остановитесь. Богам не угодно, чтобы этот поединок продолжался. Кровь уже пролилась и упала на шкуру, — Фрида указала на центр площадки. — И это кровь Финнбьёрна конунга. Ингвар хёвдинг осуществил свою месть. А Финнбьёрн конунг должен заплатить за свою свободу десять марок серебра и покинуть этот остров. Но и в родных землях ему не суждено оставаться. Его судьба — отправиться на берег Восточного моря. Там продолжится его род. Там ждёт его честь и слава. Такова воля богов.
Вельва произнесла эти слова тихо, но твёрдо, и все её услышали. Участники хольмганга на мгновение замерли, посмотрели друг на друга и сложили оружие. После чего Финнбьёрн, зажимая рану здоровой рукой, медленно покинул поле боя.
Через несколько дней Ингвар снарядил торговый кнорр, следующий на восток. На этом же корабле отправился в изгнание конунг. Жизненные пути Финнбьёрна и обитателей острова никогда больше не пересекутся…
Поскольку порог пограничен
И делит «досюда» и «там»
Момент перехода критичен
Но где он случится? Кто б знал..
Взметается в пылящем прошлом
Плащ мыслей, событий и слов,
Вцепляется дикую кошкой
В пустующий остов оков…
И вот разбиением итогам
Опасен, неясен, критичен,
Он делит «досюда» и «там»
Поскольку порог пограничен.
Анонс следующей части: в истории появится ещё одна, весьма значимая, участница, тёмная… Нойда (колдунья).
История 3. (Не)реальная любовь Милитины Меркурьевой
Часть 6
Глава 11
Летящих осени начала ясных дней
Чреда пришла.
И обнаружилась распахнутая дверь…
Блеск серебра
Увила вязь судьбы.
Не до конца
Распределилась пряжа,
Иначе, может, ляжет
Полотно.
Но для кого? И для чего?
Забота о здоровье мадам Евгении снова привела Милу в «Чудесный мир». Ей очень хотелось реализовать свою идею, и отправить мадам Евгению на реабилитацию в соседнюю страну, славящуюся своими спа-курортами. Для этого Миле надо было поговорить с Ксю, ведь гадалка пользовалась у дамочки определённым авторитетом. Если она нагадает мадам кутюрье выздоровление через поездку на курорт вблизи не очень-то ласкового моря, Евгения, скорее всего, последует её совету.
Пока Ксю работала с пришедшей по записи клиенткой, Мила побродила по торговому залу, пообщалась с продавцом-консультантом, той самой рыжей ведьмочкой по имени Алеся. Потом Милу зачем-то потянуло к кабинету номер четыре, она осторожно подошла к двери и повернула ручку. Оказалось, что кабинет не заперт. Мила удивилась, но когда она вошла в комнату, выяснилось, что та совершенно пуста. То есть там стояла знакомая Миле мебель — рабочий стол, офисное кресло, стул без спинки, тумба, на которой раньше стояла кофемашина. Но хозяина в кабинете не было. Ни старого, ни нового.
Вмурованный в стену сейф был полуоткрыт, из чего Мила сделала вывод, что и он совершенно пуст. Тем не менее, она подошла к сейфу, потянула на себя тяжелую металлическую дверцу и заглянула в нутро хранилища, некогда вмещавшего артефакты, которые Игорь доставлял из прошлого.
На дне сейфа, в самом дальнем правом углу что-то виднелось. Наклоняться ей не хотелось, поэтому Мила просто просунула руку и нащупала какой-то небольшой округлый предмет. Вытащив и рассмотрев его поближе, она с изумлением узнала один из браслетов, который раньше носил Игорь (или всё-таки Ингвар?) на левой руке. Плоская загнутая серебряная пластина с выгравированной на ней рунической вязью. Такие гальдраставы Мила читать не умела, она только поняла, что вязь эта очень древняя и несёт в себе какой-то глубокий смысл. Девушка надела браслет на левую руку и спрятала под рукав кофты, чтобы никто не задал ненужных вопросов. И вышла из бесхозного нынче кабинета.
Вскоре Ксюха освободилась. Как выяснилось, она тоже была обеспокоена неважным внешним видом Евгении. Гадалка и сама была бы не прочь отдохнуть в комфортабельном спа-отеле, поэтому она сразу согласилась на такую маленькую ложь во спасение. Тем более что карты явно указывали, что над мадам кутюрье сгустились тучи.
Через пару недель две путешественницы загрузились в мягкий вагон международного поезда. Мадам Евгения несколько воспряла духом, а Мила предвкушала встречу с родителями, которых уже давно не видела. Тем более что мама с отчимом
