Последний шанс для мажора - Елена Росси
Быть может, она искала мои детские фотографии для нового поста в инстаграме или еще что-то ценное лишь для нее? — размышлял я, усердно перебирая в уме все возможные и невозможные причины ее непредвиденного визита. Или, может быть, она решила устроить внезапный ревиз в моих старых, пыльных записях и дневниках? Не поздновато ли? Решил запереть дверь на ключ изнутри. Так надежнее. Так безопаснее. Никто не потревожит в самый неподходящий момент. Дожили! — с горькой иронией подумал я. Запираться в собственном доме…
Кот вел себя странно. Это обычно безразличное ко всему создание, завернутое в тайну и обернутое шерстью, сегодня было явно взволновано. Он сидел у двери ванной и мяукал, словно маленький, мягкий оракул, готовый поведать тайны Вселенной. Его хвост, нервно дергался, словно антенна, улавливающая неведомые сигналы, не просто так — это морзянка для кошачьих, сообщение, которое мы, простые смертные, не в силах понять.
Шерсть стояла дыбом, как у ежа в момент опасности.
— Да что сегодня не так? — вопрошал я, глядя на своего пушистого компаньона. — Какой ретроградный Меркурий рождает эти странности? Нет там твоего лотка! — воскликнул я. — Кстати, я вообще не в курсе, где он, если ты его ищешь. У тебя же супер нюх, ты и должен знать. Иди, иди, рыжая морда! — ласково, но настойчиво выпроводил котяру из комнаты. — Ты же знаешь, что я не фанат сюрпризов, — напомнил ему.
Он ушел, но не просто так. А оставляя после себя вопросы… и немного кошачьей мудрости, которую я, возможно, когда-нибудь разгадаю. Но пока что, пусть будет мир. Пусть будет тишина. И пусть будет чистый ковер.
Вечерний ужин с семьей — это не просто трапеза, это испытание, где каждый взгляд и слово взвешиваются судьбой. Усталость дня ложилась на плечи, как невидимый груз, и я жаждал освободиться от нее. Стянул черную футболку, словно скидывая с себя тяжелую пелену дневных забот, и она упала на пол, словно тень, растворившись в темноте комнаты. Беспорядок вокруг был как отголосок моего внутреннего хаоса, и я решил, что завтра — новый день для порядка. Расстегнул ремень, и он щелкнул, как знак окончания официальной части дня. Смятые джинсы добавили красок в общей картине разбросанных вещей. Носки полетели в стену — маленький акт бунта против устоявшегося порядка. И вот я шел босиком, чувствуя прохладу пола, которая напомнила мне, что я дома, в своем убежище. Вода в душе обещала быть приятно теплой, словно обещание забыть о всех тревогах и погрузиться в мир, где есть только я и моя свобода. Водичка тепленькая, я иду! — подумал я, предвкушая моменты спокойствия и уединения.
С легким скрипом отворил дверцу шкафа и извлек оттуда новенькую бритву. Нанес на лицо пену, плотную как облака перед грозой. Осторожно, с уважением к острому лезвию, сбрил наглую щетину, которая осмелилась пробиться сквозь день.
— Прощай, — прошептал я ей в последний раз. Ополоснул лицо холодной водой, как будто пытаясь смыть с себя тяжесть уходящих часов.
Пришло время и для полного освежения. Резко дернул за шторку ванной, и в тот же момент крик вырвался из глубин моей души.
Два испуганных голубых глаза впились в меня, словно искали убежище в моей душе… или чуть ниже.
Миниатюрное тело, словно лист осеннего клена, прижалось к холодной плитке стены.
— Прошу, не сдавай меня в полицию…
Глава 37
ОЛЕСЯ
Тимур все еще кипел от злости, его лицо было настолько хмурым, что могло соперничать с облаками перед грозой. Его взгляд был так сосредоточен на дороге, словно он пытался найти там ответы на вопросы жизни. Я не знала, как долго он собирался мчаться, со скоростью сумасшедшего — наверное, планировал установить новый мировой рекорд без особого повода.
Я была в замешательстве, не зная, что теперь делать с этими свежеоткрытыми, но крайне нелепыми подробностями о нем. Моя жизнь казалась мне запутанным клубком и туманной загадкой, но, оказывается, это был всего лишь легкий пазл для детей.
В машине ревела музыка, словно дикий зверь в клетке. Похоже, так он решил бороться со стрессом или заглушить любые попытки разговора о его недуге. Вероятно, он видел во мне слишком назойливую детектившу, рыщущую за сенсациями. Может быть, он подумал, что я стремлюсь проникнуть в его душу, как непрошенный гость. А может, я и вправду хотела туда забраться, кто его знает. Открывается ли он вообще кому-то по настоящему? Делится ли своей сущностью? Скорее всего, рядом нет такого человека… Хотела ли я стать той самой, кто проберется за его броню? О, да… По всем признакам, очень даже хотела.
Наконец-то, вид за окном захватил мое любопытство. До этого момента я безразлично наблюдала за мелькающими мимо елями, не задаваясь вопросами, куда же мы катимся. Но теперь я поняла: путь до его квартиры никогда не вился через эти таинственные лесные гиганты. Мы явно свернули не туда… или это был его замысел? Я приглушила громогласные аккорды, и в салоне внезапно наступила мирная тишина. Тимур продолжал игнорировать меня, не удостоив даже краешком взгляда. Наверное, он решил, что если не видит меня, то я и не существую.
— Почему мы мчимся за город?
Боже, почему я так поздно осознала, что мерцающие огни города остались далеко позади. Как будто я только что проснулась от затяжного сна.
— Сегодня я поговорил с отцом, и он, выдвинул новое условие, в своем стиле.
— Условие? Какое еще условие? — удивленно переспросила я.
— Он настаивает на том, чтобы мы переехали к ним, в их уютное гнездышко. Хочет лично убедиться, как будут расцветать и укрепляться наши отношения.
Я не ослышалась, или у меня начались галлюцинации? Жить с его родителями… Это как сравнивать арбуз с виноградиной. Где мое скромное "я", и где эти аристократы из высшего света?
— Не кажется ли тебе, что нас скоро разгадают? — паника охватила меня мгновенно, как назойливый продавец на рынке. Я с Тимуром и так находилась в постоянном "режиме проблем", а теперь вот еще и его родители
