Я купил тебя. Дорого (СИ) - Маша Малиновская
Это настолько режет восприятие, что я несколько раз моргаю, чтобы убедиться, что у меня не галлюцинация.
Может, в поле трава какая сорняком пошла и я надышалась?
Глупость, конечно, такого быть не могло. А вот Обласов действительно сейчас находится в моём дворе.
— Добрый день, — прохладно говорит отец, внимательно рассматривая незваного гостя.
— Добрый, — Обласов поворачивается и, скользнув по мне взглядом, протягивает руку моему отцу. — Демьян.
— Владимир Андреевич, — кивает отец и пожимает руку, но смягчаться не спешит, ему пока совсем не понятно, что это за вторженец такой.
Мама же, прикусив губу, переводит взгляд с отца на Обласова и обратно.
— Хотел познакомиться лично, но понял, что Милана ещё обо мне не рассказывала. Мы встречаемся.
Что?
Нет, не так!
ЧТО-О-О?!
Он пьяный, что ли?
Не похоже. И машина за двором без Виталия. Значит, сам приехал.
Может, ковид у него? Температурит и бредит?
Или ещё какая зараза. Или какая-нибудь шизофрения? Биполярное расстройство? Раздвоение личности с конфликтом субличностей?
Вспыхиваю, словно в меня бензина плеснули и подожгли, когда взгляды обоих родителей впериваются в меня. С ноги на ногу переминаюсь, не зная, что сказать.
Да и что тут вообще сказать можно?
Да, дорогой Обласов, прикинь, я забыла рассказать своим родителям, что богатый мужик купил меня и при первой встрече сказал встать на колени и отсосать, не снимая корону.
Или, может, должна была рассказать о том, как отдала тебе свою девственность, чтобы ты отмазал моего придурка-брата?
Но больше всего наотмашь ударило слово “встречаемся”.
Он вообще знает, что это значит?
Зачем врать моим родителям?
Да и вообще, зачем сюда вообще припёрся?
Кроме стыда и ступора я начинаю чувствовать, как закипаю внутри от злости. Но приходится её проглотить, потому что внезапно приходит в голову мысль, что он сделал это специально, чтобы продемонстрировать, что из-под земли меня достанет, если нужно. Я ведь не взяла телефон, который он сказал всегда носить с собой для связи с ним.
— Что ж, — откашливается отец, когда я в ответ просто пожимаю плечами и опускаю глаза. Он явно растерян, пытается этого не показывать. Так и чувствую его “дочь, ну что же ты ничего не сказала?”. — Добро пожаловать в дом, Демьян. Оставайтесь на ужин, познакомимся ближе, а там посмотрим.
— С удовольствием приму ваше предложение, — улыбается Обласов, а мне приходится ещё раз себе напомнить, кто он такой. Потому что сейчас он выглядит приятным представительным мужчиной. Серьёзным и интеллигентным.
Вот уж ситуация, о которой я точно не мечтала — видеть Обласова у себя дома за родительским столом. В груди жжётся сожаление, потому что теперь совсем не осталось мест, куда от него можно сбежать и свободно выдохнуть хотя бы ненадолго. И сюда он проник своими всевластными щупальцами.
Мы поднимаемся по ступеням и входим в дом. Отец первым и проходит к шкафу, в который убирает рабочую верхнюю одежду. Мама сразу идёт к кухонной раковине, чтобы вымыть руки, а я, пока снимаю кроссовки, чувствую рядом со своим ухом тёплое дыхание.
— Ты не ответила на телефон, Милана, — голос строгий, я слышу лёгкую издёвку. — Я ведь предупреждал тебя, что найду.
— Я подумала, что телефон мне уже не пригодится, — отвечаю тихо, очень стараясь, чтобы он не услышал прорывающуюся обиду, за которую я сама на себя очень зла. Это даже не столько обида, сколько… ощущение оскорблённости.
Но Обласов, к моему удивлению, ничего не отвечает. Прищуривается на мгновение, а по губам пробегает тень полуулыбки.
Да пошёл ты. Нашёл с чего веселиться.
— Что смешного? — смотрю на него исподлобья.
— Сено в твоих волосах, — теперь уже ухмыляется шире и вытаскивает пальцами тоненькую палочку. — Ты правда, что ли, умеешь на тракторе гонять?
— Не привыкла лгать.
— Это хорошо.
На этом наш жутко странный разговор заканчивается, я объявляю всем, что иду в душ, и ухожу.
И несмотря на то, что я у себя дома, в своей собственной комнате, в своём душе, я дважды проверяю, закрыла ли замок. Как будто Обласов возьмёт и ворвётся прямо ко мне в душ.
Кто знает, на что он вообще способен. Ведь заявился к моим родителям.
Пока купаюсь, путаюсь в мыслях.
Что отвечать родителям, если они спросят, как и где мы познакомились? Это ведь снова лгать. Так сложно это делать родителям, я чувствую себя ужасно.
После душа немного сушу волосы и стягиваю их в косу, натягиваю спортивный костюм и спускаюсь. Вот такая деревенская королева красоты. Совсем не сравнить с Ритой — победительницей прошлого года. Я далеко не уродина, слежу за собой, но напомаженной красоткой, которая впадает в истерику от скола на ногте, никогда не была.
Тогда зачем я такая Обласову? Уже ведь понятно, что “королевским” канонам я не соответствую.
Спускаюсь снова в кухню, вижу, что мама уже накрыла стол без моей помощи, а отец с Обласовым по-приятельски болтают возле кладовой, где папа показывает ему коллекцию своих самодельных наливок. Папа у меня пьёт очень мало, а наливки на ягодах, травах и фруктах это скорее хобби, но Обласова они вряд ли впечатлят, учитывая, что тот, думаю, пьёт дорогущий алкоголь, за бутылку которого нам, наверное, трактор и двух коров продать придётся. Но, надо отдать ему должное, слушает он с интересом. Ну или делает вид. Спрашивает даже у отца что-то, про рецепты интересуется. А папа только цветёт от этого, рассказывает с удовольствием.
— Мам, чем помочь? — спрашиваю негромко.
— Да я уже всё сделала, Мил. Поставь салфетки на стол и солонку с перечницей. Ой, ещё хлеб в корзинку переложи.
Ставлю на стол салфетки и подставку с солонкой и перечницей, потом достаю корзинку и распаковываю хлеб у стола.
— Милка, ты почему ничего не говорила? — шикает мама, не выдержав. Понимаю, что у неё уйма вопросов. — Такой мужчина. Старше, конечно, но вполне приятный. Сколько ему?
— Тридцать пять, кажется, — на маму не смотрю. Зажим на пакете с хлебом никак не хочет поддаваться.
— Ну… знаешь, дедушка Миша старше твоей бабушки был на пятнадцать лет. Но прожили душа в душу до самой смерти.
— Мам, — скашиваю на неё глаза. — Ну чего ты сразу про “прожили душа в душу”… У нас ещё…
— Поняла-поняла, дочь, — подмигивает мама. — Всё только обрисовывается. Но знаешь, Мил, то что он приехал знакомиться, говорит, что настроен серьёзно. Но решать только тебе, солнышко. Всегда только тебе. Нравится — поддержим. Не нравится — мы всегда за тебя.
Хочется
