Сделай это со мной снова (СИ) - Янка Рам
Палец вдавливается в мои губы сильнее, сминая их, касается языка.
— Будешь.
Наклоняется.
— Здесь — будешь.
Покрываюсь мурашками от того как его губы скользят по кромке уха.
— А ты — где будешь передо мной? — шепчу, сглатывая.
— Я?! Хм… — ухмыляется. — На коленях?
— Да!
— Ммм… Какая странная фантазия. Хотя… Почему нет? — улыбка становится ехиднее. — Это интересно…
Двадцать минут давно прошли. И нас отвлекают.
У Хана много работы сегодня. Через какое-то время он забывает обо мне. И я тихо исчезаю ближе к ночи. Побродив по павильонам, выхожу с черного входа. Вызываю такси. И уезжаю к себе.
Когда выхожу из машины, охрана уже стоит у мастерской.
Не очень то получилось сбежать!
Пожелав им доброй ночи, спускаюсь по лестнице вниз.
Раскладываю диванчик. Сил никаких нет.
Скинув одежду, падаю, укутываясь в плед. И вырубаюсь.
И, конечно, никаких соц. сетей. И мне неуютно спать без Хана. Спасает только усталость.
Ночью, вдруг, сквозь сон, ярко ощущаю чужое присутствие. Сердце разгоняется от паники.
Задохнувшись, подскакиваю, прижимая к себе одеяло.
В темноте вижу мужской силуэт у окна. И как он тянет узел галстука вниз.
— Хан?! — хриплю я испуганно. — Какого черта??
Со психом швыряет пиджак.
Ремень гремит, падая с брюками на пол.
В шоке поднимаю взгляд на светящийся циферблат. Третий час ночи.
Смещая меня к стенке, ложится рядом.
— Ну какой неудобный пиздец, — цедит он, устраиваясь. — Нормальный диван нельзя было купить?
— Ты зачем приехал?..
— Спать хочу…
— Но…
— Всё!! — раздраженно. — Тихо.
Его пальцы ласково гладят меня между лопаток. Хороший какой… Засыпаю…
Глава 29 — Неправ
Сегодня я за рулём сам, на Гелике. Захотелось…
Может быть потому, что хочется вернуть себе управление своим реалом. Хотя бы так.
Некоторые вещи становятся неуправляемыми. Это раскачивает. Я теряю адекват.
Пересаживаемся в подземной парковке в другую машину.
Подходит Костя.
— Хан, у Мии сегодня повторное МРТ. Вы не забыли? И консультация невролога.
— А что-то не так? Нам же сказали, что она в порядке.
— Вообще-то, было кровоизлияние. И это нужно контролировать.
— А что-то может пойти не так?
— Вот, сегодня скажут. И дадут рекомендации.
— Сегодня?! Как вовремя! Она чуть с коня не упала на днях.
— Да не падала я с коня!
— И вино хлещет! Ей вообще можно?
— Хан…
— Помолчи, — отмахиваюсь от нее.
— Так, мы едем? Или перенести? — уточняет Костя.
— Едем, конечно, — смотрю на часы. — Почему ты не сказал вчера?
— Я скинул тайминг дня, как обычно, вечером.
— Черт. Ладно. Мия, поторопись, — открываю ей заднюю дверь.
Назар садится рядом.
— Для аукциона все готово?
— Все согласно плану. Команда работает. Сбоев нет.
Киваю.
Сидя по-турецки, Мия разбирает фото с теми ее работами, которые будут задействованы на презентации. Они все проштампованы ее новым лейблом. Она выбрала перевитые между собой буквы М и В — "Мия Вейгель".
— Мия, как ты себя чувствуешь?
— Не выспалась… — не отвлекаясь. — Ты втрамбовал меня в стену. У меня синяк на коленке и на локте.
— А помимо этого?
— Нормально. Я могу съездить на МРТ сама. Я взрослая девочка. Что это ещё? — взмахивает бумагами.
— Это акт передачи твоих камней. Подпиши.
— Зачем? Я тебе верю без всяких актов… Они и так были у тебя на хранении, пока я была в больнице.
— Нельзя так делать, Мия. Все должно быть урегулировано документами, — вразумляет ее Назар. — Отношения — вещь переменчивая. Бумаги — постоянная.
— Хан?.. — сводит брови Мия. — Нам нужны между собой такие документы? Наши отношения могут "настолько!" перемениться, что ты меня кинешь?
— Нет. Но все равно подпиши.
— Зачем?
— Затем, чтобы ты привыкла делать все правильно. Это бизнес.
— Мои работы не стоят баснословных денег. Поверь, мне гораздо тяжелее будет пережить, то, что ты кинешь меня, а не потерю этих камней.
Рвёт бумаги.
Мы синхронно закатываем с Назаром глаза.
— Долго ты бы без меня в Москве не протянула.
— Кто знает. Может быть как раз наоборот. Может, это такой тест от Мии Вейгель. На человеческую пригодность. Как ещё понять — с кем ты имеешь дело?
За нами из подземного гаража выезжает машина охраны.
На выезде из парковки нос в нос встаём с Даровичем. Ещё один супер-вип этой высотки. Я отжал у него на закрытом аукционе эту квартиру с индивидуальным лифтом и гаражом. Теперь он не переносит меня.
Ебал я его антипатии.
Он тоже любит водить иногда тачку сам.
Оба нажимаем на газ и резко тормозим. Смотрим в лобовое, друг другу в глаза.
— Хан, "помеха справа". Ты должен его пропустить.
— Нда?
— Ты меня пугаешь, Хан.
Ладно, так и быть. Уступаю ему дорогу, лениво и великодушно ведя пальцами и показывая, чтобы проезжал.
Назар отдает Мие номера для связи с отцом.
— Почему вы не отдали сразу?! — злится она.
— Служба безопасности проверяла.
— Вы ненормальные! Кому я нужна, кроме отца??
— Поговори с ней об этом, Назар. Она не понимает, что она моя уязвимость.
— Сейчас поговорить?
— Нет. После аукциона.
Но она уже не слушает нас, прижимая к уху телефон.
— Пап? Пап! Это я! Со мной все в порядке. Не кричи на меня, пожалуйста. Пап… Все объясню сейчас. Я попала в больницу… Я не могла… Я была без сознания. Все уже хорошо, клянусь. Где ты? О боже! Не нужно. У тебя же нет визы. Я прекрасно себя чувствую. Обо мне заботятся. Какой Алексей?.. — растерянно.
Бросаю на нее взгляд через зеркало заднего вида.
Так…
— Нет… Не Алексей, а Хан. Я разве тебе не говорила о нем? — озадаченно крутит кольцо на пальце Мия.
Мы с Назаром переглядываемся — сейчас бомбанет или чуть позже?
Если сейчас?
Встаю на светофоре.
Словно угадав мои мысли, Назар открывает на телефоне передо мной календарь.
И мы молча быстро считаем даты, в которые хоть отчасти правдоподобно можно упаковать нашу с ней "историю".
Назар, вздыхая, качает отрицательно головой.
Неправдоподобно, согласен.
— Но я попробую.
— Хан никакой не криминальный… Да, пап, — улыбается она. — Он известный ювелир… Мы работаем вместе. Он пригласил меня в проект.
Мия, смущаясь начинает говорить тише.
— Алихан Арманов. Мы… У нас… Он… — подбирает она слова. — Нет-нет! Никто ее не отжал. Это его люди в моей мастерской. Пока я была в больнице, они помогали. Мне передали этот контакт они. Я разберусь с этим. Па-а-ап… Ну я большая девочка.
Большая она девочка. Развел я ее как ребенка. Нет, я не сожалею, конечно, ни о чем. Все что я делаю, исключительно во благо ей. Да, и мои интересы
