Любовь не стареет - Ольга Зубр
— Ну вот сейчас я тебе это говорю. Просто мы с тобой не виделись до этого, — защищался Кирилл.
— Да тебе даже позвонить матери некогда! Мы видимся так редко, будто ты и не приезжал в Россию! — она уже не могла контролировать свою злость, поэтому начала повышать голос.
— Ты слишком преувеличиваешь! Тетю Иру только позавчера из больницы выписали, значит прошло 10 дней всего, — Кир пытался оправдаться, почему он так мало внимания уделял матери.
Бабуля, улыбаясь и грозя ему указательным пальцем, покачала головой в разные стороны:
— Аааа, вот почему ты позавчера сюда вернулся! Столько дней пропадал! У друзей он был! Я знала, что тут дело не чисто! Каков хитрец!
Пока Андрей и Давид вяло ковырялись в тарелках, дабы не вмешиваться в семейные разборки, Аня начинала закипать. Она уже не могла контролировать свою злость, поэтому начала повышать голос:
— Маааам, а почему ты мне ничего не сказала, что он дома не живет?
— Мам, не кричи на бабушку, пожалуйста! Ей нельзя волноваться! Да, я жил у Васи дома, потому что она боялась ночевать одна, — Кирилл пытался прикрыть частичной правдой основную причину ночевок у любимой девушки.
Аня встала со стула и стукнула ладонью по столу:
— Ночевать она боялась? Вы что тут все с ума посходили? Я вас спрашиваю? — Аня уже кричала на весь дом, приплетая в этот скандал события, связанные с Иркой и Славой.
Все молчали, желая спрятаться под стол от ее гнева. Аня решила выплеснуть весь свой гнев на ту, которая совратила ее «маленького» мальчика своими святыми невинными глазками:
— У вас что это семейное — прыгать в койки к мужикам? — глядя на не понимающую Василису, Аня продолжала орать.
— Не смей на нее кричать! — Кир тоже встал со стула и попытался заслонить Ваську от Аниного взора. — Я люблю ее! И мы будем вместе, хочешь ты этого или нет!
— Да пошли вы все! — Аня разревелась и выбежала из дома.
Аня качалась на садовых качелях, изредка вытирая на щеках слезы. Она не понимала, почему в последнее время у нее все идет через одно место: сначала мамина операция, потом продажа всего имущества, потом предательство самых близких людей, сегодня она потеряла последнее — единственного сына, который переметнулся на сторону врагов.
— Уууууу…. — почувствовав себя самой несчастной на Земле, Аня не могла сдержать рев и начала размазывать рукавом толстовки льющиеся слезы.
— Ну, что ты, красавица, совсем расклеилась? Эта гважи не первая и не последняя в жизни твоего сына, не переживай! — рядом с ней опустился Давид и закинул руку на спинку качелей, приобнимая девушку.
Ане было так плохо и горько на душе, что внимание и забота любого человека сейчас были ей приятны. Она положила свою голову Давиду на плечо и начала хмыкать, пытаясь успокоиться.
— Ты просто ничего не знаешь, — пытаясь вдохнуть больше воздуха после истерики, Аня хотела объяснить ему свою реакцию, но передумала. — Может быть я когда-то тебе объясню.
— Хорошо, дие мун йокъула, — Давид опять что-то сказал не по-русски и крепче прижал голову Ани к себе. Аня не понимала, что он сказал, но подсознательно по его тону чувствовала, что это что-то приятное.
На крыльце показался Андрей. Увидев, как этот горный орел обнимает его Аню, он вспылил. У Андрея, итак, испортилось настроение после ссоры за столом, а теперь злость начала подкатывать к самому горлу.
— Отойди от нее сейчас же! — Андрей подлетел к качелям и дёрнул их за вертикальную штангу, пытаясь вытрясти Давида из них.
Аня вскочила и встала между мужчинами, глядя на Андрея:
— Андрей, прекрати, не надо! Мы просто разговаривали!
— Вехlа, урод! — Давид по-своему матерился в сторону Андрея.
Атмосфера накалялась, искры летали в воздухе, вот-вот могла произойти вспышка. Нужно было срочно разрядить обстановку. Аня взяла Андрея под локоть и потянула в сторону дома, понимая, что сейчас может произойти драка.
— Отвези меня домой, пожалуйста! Я не буду заходить прощаться — я не хочу сейчас никого видеть! — Аня опять глубоко вздохнула и, не отцепляясь от Андрея, повела его к калитке. Ей очень хотелось оказаться сейчас дома в своей уютной кровати… там, где она чувствует себя максимально защищенной.
Глава 23
Аня сквозь сон повернулась на другой бок, и рука легла на железный пресс Андрея. Автоматически рука поползла вниз, пока не наткнулась на препятствие в виде твердого хозяйства, наконечник которого слегка вылез из боксеров. Аня непроизвольно погладила сверху вниз, даже не открыв при этом глаза. Андрей не спал и в тот же миг перевернулся на Аню, лег сверху, раздвинув ее ноги. Он с рыком начал целовать ее шею, прижавшись достоинством между ее бедер, и начал тереться через трусы, усиливая обоим возбуждение. Когда желание стало переполнять Аню, она выгнула спину и потянула трусы Андрея вниз, чтобы быстрее с ним соединиться.
— Кисуля моя, нежная, — шептал Андрей на ухо Ане, когда погружался в нее все больше и больше. Достав до самого конца, он начал раскачиваться, пытаясь поймать Анин ритм. Андрей слегка приподнял свой торс, чтобы головка скользила по передней стенке ее сладкого лона, где он уже успел найти ее личную точку G. Аня запрокинула голову от удовольствия и, закрыв глаза, часто дышала от усиливающегося экстаза. В момент, когда удовольствие стало почти невыносимым, Аня положила палец на маленький бугорок между половых губ и начала его поглаживать, чтобы быстрее достигнуть кульминации. В какой-то момент Аня начала громко стонать, как от нестерпимой боли, тело ее задрожало мелкой дрожью и на выдохе она прошептала:
— Всё, я всё… — Аня затихла и продолжала лишь дрожать, ещё катаясь на качелях нахлынувшего блаженства.
Андрей знал, что нужно подождать, пока Аня закончит до конца, потом вынул свой большой стержень и, издав грудной протяжный стон, спустил свой фейерверк эмоций прямо на ее гладкий упругий живот. Когда апогей чувств схлынул, Андрей наклонился к Аниной груди, несколько раз поцеловал ее в розовый сосок и бархатным голосом протрубил:
— Ну-ка быстро в душ, лентяйка! — и шлепнул слегка по бедру.
Вот уже больше месяца после отъезда сына в Европу Аня несколько раз в неделю ночевала в коттедже Андрея. Да что тут лукавить, несколько дней в неделю она ночевала дома, а остальное время жила у Андрея. В тот вечер после дачи, когда он довез ее до дома, она была очень расстроена, и
