Развращение невиновных - П. Рейн
18
АНТОНИО
— Ты уверен, что не хочешь отправиться на лесную вечеринку? — спрашиваю я Томмазо.
Сегодня субботний вечер, и мы бездумно играем в видеоигры в его комнате — конечно, без онлайна, потому что тогда мы могли бы общаться с внешним миром.
— Ты все время спрашиваешь, потому что хочешь пойти? — Он не отрывается от экрана. — Аврора на тебя наседала, что ты не пойдешь?
— На удивление, нет.
Это не в ее характере. Я даже не уверен, собирается ли она идти. Я не спрашивал, потому что мне все равно, чем она занимается в свободное время. Но я удивлен, что не получил от нее ничего плаксивого. — Что подумают люди, если я буду там, а тебя не будет?.
— Почему же ты так упорно хочешь пойти? — спрашивает он.
Я не могу сказать ему правду: с тех пор как вчера вечером София устроила вечеринку-сюрприз, я думаю только о руках и губах Софии, которые принадлежат мне. Это сводит меня с ума, и я знаю, что они, скорее всего, на вечеринке в лесу. Видимо, мне хочется помучить себя.
— Я не хочу. Просто подумал, что ты захочешь напиться до потери сознания, а не сидеть в своей комнате, как ты делал с тех пор, как узнал о своем отце.
Он опускает контроллер и смотрит на меня, и я нажимаю на паузу в игре. Томмазо очень сильно злится, и я вижу, что он хочет сказать мне, чтобы я шел к черту. Но он знает, что ему лучше, и поэтому сжимает челюсть, пока не соберется с силами. Это было дерьмово, по отношению к нему. Его отец может быть на дне гребаного океана, а меня волнует только София.
— Я бы с удовольствием напился до потери сознания, но что, если мне срочно позвонят насчет отца? Я должен быть готов к любому развитию событий.
Я киваю. Он имеет в виду, что должен быть готов к возмездию, если случится самое худшее. — Завтра мы получим информацию о наших звонках.
Он кивает и снова берет в руки контроллер, отменяя паузу в игре.
Мы играем еще пару часов, и он побеждает меня почти в каждой партии, потому что мои мысли постоянно возвращаются к Софии и к тому, что они с Джованни могут делать или не делать. Проигрыш выводит меня из себя, даже если бы я и так не был взволнован направлением своих мыслей.
— Черт! — Я бросаю контроллер на диван, когда проигрываю очередную игру. — Хочешь чего-нибудь выпить?
Я встаю с дивана и иду к небольшому барному холодильнику, установленному под окном.
— Я возьму апельсиновый энергетик.
Когда я наклоняюсь, чтобы открыть дверцу холодильника, снаружи что-то привлекает мое внимание. Марсело и Мира идут по тропинке из леса. Чуть позади них идут София и Джованни, рука об руку. Часы, которые он подарил ей на день рождения, освещают дорожку и сверкают на ее запястье.
Я сжимаю кулак на боку. Не то чтобы я не подозревал, что они сегодня вместе, но, черт побери, видеть это просто невыносимо. Наверное, хорошо, что меня не было на лесной вечеринке. Кто знает, смог бы я сдержать себя? В последнее время кажется, что все, что я раньше контролировал, тает, как полярные льдины.
Я наклоняюсь и достаю из холодильника напиток Томмазо, затем возвращаюсь к дивану. — Держи. — Я бросаю ему бутылку. — Пожалуй, я пойду. Я не могу сегодня больше проигрывать.
Томмазо смеется. — Спасибо, что остаешься со мной. Я знаю, что есть много вещей или девушек получше, которыми ты мог бы заняться.
Я смеюсь над его комментарием. — Что ты имеешь в виду? Я помолвлен.
— Да… хорошо.
Неужели он что-то знает о нас с Софией? Как он мог?
Затем его лицо напрягается. — Поговорим завтра после звонка.
Я киваю. Тяжесть неизвестности повисла между нами.
Проводив себя взглядом, я направляюсь в свою комнату, проходя по пути мимо Анжелики.
— Эй, Антонио, Аврора уже вернулась в свою комнату?
Я останавливаюсь, наморщив лоб. — Откуда мне знать?
Она откидывает голову назад. — Она сказала, что вы сегодня что-то делаете.
Я делаю мысленную заметку, чтобы выяснить, во что играет Аврора. — Мы должны были, но что-то случилось. Я не уверена, чем она в итоге занялась.
Она хмурится, но потом приходит в себя. — Ладно, тогда я догоню ее завтра, наверное. Спасибо!
Помахав рукой, она бежит по коридору к лифту.
Когда я добираюсь до своей комнаты, я некоторое время валяюсь, слушаю музыку и читаю. Потом принимаю душ и, наконец, заставляю себя заснуть. Сон никак не приходит.
Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу только Софию без рубашки, лежащую подо мной, ее огромные сиськи в моих руках, мой рот вокруг ее сосков. Мой неистовый стояк — постоянное напоминание о том, как сильно я хочу ее, как сильно я готов рисковать, чтобы обладать ею.
Наконец, я не могу больше терпеть. Я вскакиваю с кровати, натягиваю с пола брюки и выхожу из комнаты на лестничную площадку без рубашки, без носков и обуви. Я, как одержимый, поднимаюсь на два этажа, поднимаясь по лестнице, перепрыгивая две ступеньки за раз. Я задыхаюсь, когда подхожу к ее двери, и не задумываюсь, что, черт возьми, я делаю, когда стучу.
Но как только в тишине ночи раздается стук костяшек пальцев по двери, я понимаю, что это чертовски глупо. Что, если Джованни внутри, с ней? Что, черт возьми, я тогда скажу? У меня нет оправданий.
У меня пульс бьется в затылке при мысли о том, что они будут делать там посреди ночи.
Другая часть меня утверждает, что мне наплевать на то, что он там. Я что-нибудь придумаю. Придумаю что-нибудь на месте и буду рад, что помешал. Я снова стучу, как никогда решительно, чтобы… чтобы что?
Понятия не имею. Знаю только, что мне нужно ее увидеть.
Дверь открывается, и я вижу Софию в том же шелковом комплекте, который был на ней в ту ночь, когда началась моя одержимость. То немногое самообладание, которое у меня еще оставалось, исчезает, когда я делаю шаг внутрь, закрываю дверь ногой,
