Я не сдамся! - Аврора Добрых
— Когда заработаю денег, куплю тебе высокий кошачий домик с когтеточкой, гамаком и кучей лежанок. А пока обойдемся кроватью. Вместе теплее и уютнее.
— Машка! — раздался голос Натальи. Одновременно с ним пришел запах табака, а вскоре на пороге возникла и сама хозяйка. На ней был знакомый застиранный халат и тапки-вьетнамки, надетые на носки, а во рту — неизменная сигарета. — Машка, ты чай будешь? У меня что-то аж трубы горят, так чайку захотелось. — Ее взгляд переметнулся к коту. — О, кошак! Кыс-кыс-кыс, иди к тете Наташе… Серега, мой покойный муж, царствие ему небесное, души не чаял в этих наглых тварях. То колбаски им отрежет и вынесет во двор на блюдечке, то молочка нальет, то за ушком почешет. Правда, молоко им нельзя, помню, в 93 году все крыльцо нам обдрестали…
Маркиз прыгнул на кровать и позволил Наталье себя погладить. Та громко расхохоталась, дескать, вот хитрец; и позвала Машу пить чай.
Около десяти вечера девушка приняла душ и начала готовиться ко сну. Завтра ей предстоял первый полноценный рабочий день. Она уже неплохо освоилась в палатке, знала кассу, специфику работы подобных заведений и филигранно крутила шаурму. Новую информацию Маша с детства схватывала налету, по-другому в детдоме было нельзя. Если ты медлительный, неуверенный и не с первого раза запоминаешь правила, тебе приходилось очень туго. С тех пор девушка привыкла во всем полагаться на себя и действовать предельно быстро и точно.
Завтра она должна встать в 6 утра и помыть подъезды соседнего дома. Затем переодеться и бежать в шаурмечную, чтобы заступить на смену в 9 утра, а закончить в 9 вечера, передав полномочия Ахмеду. За ночные смены платили больше, и Маша сказала, что, если нужно, тоже вполне способна работать по ночам. Но Сурен был против: слишком опасно — ночью много пьяных и неадекватных, да и тяжело это. Однако Маша была уверена, что как только она зарекомендует себя как стойкого и надежного сотрудника, ей начнут выдавать ночные смены. А за безопасность она не переживала: школа детдома и здесь не прошла даром. Девушка вполне могла за себя постоять. Ей было все равно: мужчины или женщины. Она знала, как дать отпор любому, кто захочет принести ей вред.
С Маркизом они в ту ночь уснули в обнимку. Казалось, слаще этого сна ничего не может быть, но тут Маша резко вскочила с кровати. Что-то было не так. Спросонья она сначала не поняла, что именно ее разбудило, но тут услышала бешеный мужской полурев-полукрик:
— Петрович, гнида, хрена ты там заперся?! Открывай, крыса помойная!! Я знаю, что это ты вылакал поллитровку! Ты, подлый скот!! Думаешь, заперся, и теперь в безопасности? Хрен тебе, вымя ты козлиное!
Мужчина по ту сторону яростно пинал дверь и извергал проклятья. Хорошо хоть, надежный замок держал крепко.
— Я не Петрович! — крикнула она. — Он умер, теперь тут живу я. Прекратите дубасить в дверь, пожалуйста!
— А, думаешь, замаскировался, выхухоль?? Бабой прикинулся и все — избежал правосудия? Не-е-т, не выйдет! Открывай, гнилье!! Ты должен мне двести рублей!
— Юра, твою мать, — послышался хриплый голос Натальи, — спился Петрович, а твою водку взяла я. На компрессы, я ж тебе говорила! Иди спи, не трогай девчонку!
— Какую девчонку?? — заголосил Юрий. — А кто тебе, стерва, позволял брать мою поллитровку??
— Да ты и позволил! Маша там живет, девчонка молодая, моя квартирантка. Раздуплись, идиотина, ты ее чаем давече поил. Нахрена опять наклюкался, а?? Держался же огурцом, рубашку носил! А щас что? Погляди на себя! У тебя яйцо из трусов торчит! Фу, ну только ведь в человеческий вид пришел… Лизка!! Лизка, вставай, слышь! — Наталья принялась дубасить в соседнюю дверь. — Его снова прокапывать нужно!
— Не нужно меня прокапывать! — запротестовал мужчина, но Наталья стояла на своем.
Когда голоса удалились в сторону кухни, Маша осторожно выглянула из комнаты. Судя по всему, дядя Юра был алкоголиком, который пару дней держался, а теперь снова взялся за старое. Что ж, ей было не привыкать. В ее родном городе не пили только маленькие дети и те, кому не позволяло здоровье. Убедившись, что все более-менее спокойно, она снова заперла дверь, успокоила Маркиза и уснула.
Глава 23
Маше нравилось работать в палатке. Да, там всегда было жарко, душно, а проходимость до того большая, что за всю смену едва получалось глотнуть воды. Речи о том, чтобы присесть и перевести дух, вообще не шло. Однако и платили здесь неплохо. Кроме того, Сурен, владелец заведения, был хорошим человеком, а работать на хороших людей всегда приятно.
Когда девушка только приступила к своим обязанностям, владелец сразу сказал, что она может завтракать, обедать и ужинать за счет заведения. Однажды Маша все же решила положить деньги в кассу свой обед, но уже на следующий день Сурен вернул их ей на карту, попросив больше так не делать. Но девушка все равно старалась не злоупотреблять его добротой и всегда ела понемногу — в основном, остатки куриных грудок и салат, который в конце дня все равно подлежал списанию.
Несмотря на то, что она уже стала полноценным сотрудником палатки, Маша не собиралась отказываться от уборки в подъездах. Какие-никакие, но тоже были деньги, плюс ко всему, она уже привыкла вставать раньше всех и в тишине города брести в соседние двухэтажки. А по четвергам ей и вовсе не приходилось никуда идти, ведь то был день смены в том же подъезде, где она теперь снимала комнату.
Первое время девушка немного переживала за Маркиза, но ее соседи оказались добрыми людьми. Очень быстро стало очевидно, но никто из них никогда не обидит кота. Наталья, так и вовсе заявила, что его следует почаще выпускать из комнаты.
— Чего ты его запираешь-то как царевну в темнице? — сетовала женщина. — Пускай шляется по своим кошачьим делам, хоть лапы разомнет. Да и пожрать ему перепадет, если не будет щелкать клювом.
Жильцы действительно начали подкармливать кота. Люди они были небогатые, но охотно делились курицей, свининой, а иногда даже покупали Маркизу специальный кошачий паштет.
Пока Маша была на работе, кота она все же запирала в комнате. Все-таки коммуналка была большая, и мало ли что может случиться. Вдруг кто-то опять забудет до конца захлопнуть входную дверь —
