(Не) измена (СИ) - Алика Фортис
Решив не рвать себе душу, бесшумно вернулась на кухню. Пока продолжала разбираться с ужином, слышала, как Никита что-то объясняет дочери. Спокойно, ласково ей что-то говорит.
Уж не знаю, что именно он ей сказал, но на кухню они вошли без слёз. Кариша по-прежнему сидела на руках, и только изредка всхлипывала. Но это были отголоски истерики. Новых слёз ручьём не было. Слава богу.
— Ты не против, если я немного задержусь сегодня и уложу Каришку спать? — обратился ко мне, ожидая ответа.
— Нет, не против. — произнесла сухо и сдержанно. От этой идеи я была не в восторге, но сегодня вряд ли получится иначе.
— Хорошо. Я продукты привёз. — только сейчас заметила пакет, который он держал свободной рукой, пока дочь висела на нём, как обезьянка. Вцепилась в него, будто боялась, что вот-вот он уйдёт.
— Мы те ещё не съели. Не стоило. Но спасибо. — в ответ на это Никита ничего не сказал. Просто поставил пакет и снова продолжил болтать с дочерью.
Когда я закончила с едой, Кариша принялась уплетать за обе щёки. Аргументируя скорость поглощения пищи тем, что чем быстрее съест, тем дольше они с отцом побудут вдвоём. Никита от ужина отказался. Ну и пусть. Я и предложила только ради приличия. Сама тоже есть не стала, кусок в горло не лез. Налила себе чай, чтоб хоть как-то занять руки, которые сжимали кружку с такой силой, что ещё немного и вот-вот трещины пойдут по поверхности фарфора.
Обычно Никита приходил тогда, когда мы уже успевали поужинать. И такой неловкости и напряжения в тесном пространстве кухне не было. Но сейчас я даже рада была, что дочка расправляется с едой? с какой-то умопомрачительной скоростью.
Когда наконец-то Никита с Кариной ушли в комнату, я смогла хоть немного расслабиться. Правда, стало напрягать другое. Дочь словно специально оттягивала время до ухода отца и ни в какую не ложилась спать. Они играли, просто общались. Потом Кариша искупалась, я переодела её в пижамку, и она снова рванула к Никите. Не знаю, сколько прошло времени в конечном счёте, и сколько сказок он ей перечитал, пока она всё же не заснула.
— Я ей ночник оставил. Выключишь потом? — обратился ко мне, зайдя на кухню.
— Да, само собой.
— Как ты? — смотрел на меня внимательным взглядом, подпирая плечом дверной косяк.
— Нормально. Как видишь.
— На работе как?
— Отлично. Мне нравится. Зря раньше не вышла на работу.
Как-то не клеился разговор. Словно по тонкому льду ходили. Одно неловкое движение и ухнемся в ледяную воду с головой. Если не захлебнёмся, то обморозимся. Это раньше в пламени горели, а теперь между нами холод и лёд.
Никита больше ничего не стал спрашивать. Молча достал из внутреннего кармана пиджака белый конверт и положил его на стол.
— Что это? — указала взглядом, даже не став притрагиваться.
— Билеты на отдых. На тебя и Каришу. Покупал, когда ещё… — ненадолго замолчав, продолжил. — Когда всё было хорошо.
— Забери. Мы никуда не полетим. — отказалась категорично, даже не став думать.
— Почему? Отдохнёте. Кариша сменит обстановку, развеется.
— Кариша и так слишком часто сменяет обстановку в последнее время. — не удержалась от шпильки в его адрес.
— Варь. Ты ведь понимаешь о чём я. — он словно и не заметил моего выпада. Тон по-прежнему ровный, спокойный.
— Понимаю. Но тем не менее забери билеты. У меня отпуск теперь нескоро, поэтому смысла в этих путёвках никакого.
— А в чём проблема? Давай я поговорю с Гришей. Он отпустит без проблем.
— Не нужно ни с кем говорить. И нянька мне не нужна. Не стоит вмешиваться и лезть в мою жизнь, с якобы помощью. А билеты забери.
— Забирать я ничего не буду. Хочешь, выкинь их. На твоё усмотрение. — удивительно, что он даже не злится на мой отказ. Всё так же спокоен. Без лишних эмоций. Но конверт оставил на столе. — Приеду к дочери послезавтра, если ты не против? Пообещал ей, что сходим в кино и игровую комнату. И, может, я как-нибудь заберу её с ночёвкой?
— Приезжай, раз пообещал, я не против. Насчёт ночёвки, тоже не возражаю, но обсудим потом более точно, если Кариша захочет. Я уже говорила тебе когда-то, что наши взаимоотношения не коснутся ребёнка. Если ты, конечно, сам не самоустранишься.
А вот после этих слов, хищным взглядом в меня он стрельнул. Недоволен. Ковырнула. Но быстро взял себя в руки.
— Не самоустранюсь, Варь. Пусть тебе бы и хотелось обратного.
Ничего не ответила. Смысла не видела. Перекинувшись ещё парой ничего незначащих фраз, проводила Никиту до двери и стоило ему переступить порог квартиры, провернула ключ в замке.
Странный вечер, как и весь сегодняшний день в целом. Вроде бы казалось, что научилась справляться с эмоциями, а вроде и нет. Хотя это как посудить. Я стала значительно уравновешение реагировать на многие вещи, нежели ещё две недели назад.
Когда после того кошмара эмоции немного улеглись, и я попробовала думать с более холодной головой, смогла отбросить чрезмерную гордость. Нет, участвовать в пилёжке имущества при разводе я не стала. Но вот вещи свои из квартиры, в которой жила с мужем, решила забрать. И благополучно забрала.
Думала ли я за прошедшие две недели о воссоединении с мужем? Я солгу, если скажу, что совсем нет и таких размышлений в моей голове ни разу не было. Разные мысли в голове крутились. Мне кажется, это естественно, представлять воспалённым мозгом различные исходы наших с Никитой взаимоотношений. Взвешивать, анализировать. Но разница в том, что мысли — это всего лишь мысли. И не всегда они сопровождаются действиями. В моём конкретном случае, действиями были подкреплены другие мысли. Те, которые нацелены на развод.
Да, я могла признаться самой себе, что частичкой души, мне иногда хотелось простить мужа. Даже не так. Хотелось, чтоб всё было нормально и ничего из того, что произошло, не было. Но это глупые мечты, фантазии. И волшебной палочки не существует. И то, что было, никуда не исчезнет.
Поэтому, другая часть души, противилась. Ведь она слаженно работала с мозгом. И здравый смысл говорил о том, что прощать не стоит. Ведь, даже если полноценной физической измены, в привычном понимании этого слова и не было, как говорит Никита, доверие всё равно подорвано. Хотя
