Дерзкая - Ксения Акула
Несмотря на то, что папа извинился, я слишком хорошо его знала, чтобы понимать, так запросто он не изменится. Сказать и пообещать можно все, что угодно, а потом так же легко отказаться от своих слов, опираясь на вескую причину. Поэтому я сейчас смотрела на Костика и мысленно просила того сделать все, чтобы уговорить отца на мой переезд и не подкинуть папе эту самую причину, а Жуков говорил что-то, улыбался и кивал головой, бросая в мою сторону быстрые ускользающие взгляды.
Я застыла, поймав на себе обжигающее прикосновение его глаз — темных, поглощающих свет, скрывающихся за стеклами очков и обещающих так много. Всего один взгляд, но я так хорошо знала Жукова, чтобы понять его желания.
«Обладать!» — кричали его глаза, пробегаясь по моему телу и пробуждая волну невероятного облегчения.
Жукову не все равно! Этот идиот и не собирался от меня отказываться, а я поверила, повелась, и за это он будет страдать! Я покажу Косте, что со мной не стоит играть, или игра ведется только по моим правилам.
И посмотрела на Костю, когда тот снова покосился в мою сторону. Прожгла его взглядом в ответ, прикусив губу и, опираясь о косяк арки, выгнула спину. Всего на несколько миллиметров, неуловимое движение, но он увидел и сжал ладони в кулаки.
Перед самой грандиозной нашей ссорой, когда он еще не ушел из шараги, я застала Жукова в раздевалке для девочек. Он страстно прижимался к девчонке из параллельного класса, целуя ее взасос, а я стояла и ошеломленно смотрела на мальчика-ботаника, который всю жизнь ходил за мной хвостиком. И этот хлюпик целовался, да еще как, с какой-то крашеной дылдой. Тогда-то все и началось. Мои истерики, ссоры с Жуковым, вмешательство Андрея, драка. Именно в тот день я решила раз и навсегда «выкинуть» Жукова не только из школы, в которой учусь, но и из своей жизни. Он меня предал, а за это получил не только по морде, но и по полной программе.
Жалела ли я о том поступке? О, да! И в то же время понимала, что тот момент стал переломным для нас обоих. Костя ушел, но дал понять, что будет меня ждать, а я… Да, до меня доходило слишком долго, но сейчас он бы не нашел девушки, которая понимала, ценила и любила бы его больше меня. И я до сих пор играла по своим правилам, но теперь уважала Костю, как достойного противника, как вымирающего представителя интеллигенции, как парня, которого хотела обыграть с одной лишь целью — не показать свое превосходство, нет, а показать, насколько знаю его.
Я доверилась и доверяла, а он? Он тоже должен мне довериться, несмотря на наше печальное прошлое, иначе у нас ничего не выйдет. За мной стоит папа, за мной финансовое благополучие и мысль, что я всегда могу вернуться обратно, если что-то пойдет не так. Жуков понимает это, как и то, что он пока мало что может мне дать в плане финансового обеспечения. И нам придется это преодолеть!
И в отношениях с ним следует вести себя осторожно. Начни я сюсюкать, называть Жукова «котиком» и признаваться каждый день в любви, он не поверит! Начни я печь блинчики, варить борщи и с умным видом слушать подробности обучения на «Финансах» — не поверит!
Как все непросто!
Костя что-то горячо доказывал папе, но незаметно вытянул руку из кармана, завел за спину и стукнул невесомым жестом себя по заднице, а потом повернул ко мне лицом и прошептал одними губами: «Хочу!»
— Боже, — тихо простонала я, пряча пылающее лицо в ладонях. Хотелось нервно рассмеяться, но смущение и очевидное желание заставили лишь задушено выдохнуть.
«Мы так доиграемся до чего-нибудь нехорошего, Жуков!»
Папа увидел мое лицо и покачал головой, ободряюще улыбнувшись, а я вспыхнула с новой силой.
«Ох, папа, если бы ты только знал, о чем сейчас все мои мысли!»
Наконец, папа громко, чтобы и я слышала, сказал Жукову, что будет ждать нас завтра утром в кабинете, чтобы уладить «некоторые формальности». Я проглотила визг и посмотрела на серьезное и благодарное выражение лица Кости. Он кивнул папе и пообещал не опаздывать, после чего повернулся ко мне.
«Как же я соскучилась!»
Шокирующая мысль пронеслась в моей голове наряду со множеством других, но так поразила, что я на мгновение потерялась в ощущениях.
Прошло несколько часов с нашего последнего разговора с Жуковым, но осадок до сих пор остался и, вместо того, чтобы злиться, я скучала! Мне не хватало рук Жукова, его прямого и серьезного взгляда, сухого приветствия, короткого объятия и после, когда мы останемся наедине, страстного и жгучего поцелуя.
Кто бы знал?
Учеба и семейные проблемы отнимали практически все свободное время Кости, но по вечерам он вырывался на час или два, чтобы пригласить меня на прогулку в парк. Там-то я впервые и столкнулась с обратной стороной хладнокровия Жукова, которое превращалось в огненную лаву, готовую стереть все живое с лица земли, стоило ему коснуться меня. Когда он впервые почувствовал мои губы на своих, то просто смял их, терзая жадными ласками, и теперь я всякий раз вспоминала свои ощущения и эмоции. Жуков, мой Жуков — давно не мальчик! И как я могла раньше думать, что он и рядом не стоит с Андреем? Как я вообще могла их сравнивать, считая Жукова ботаником, не способным сподвигнуть девушку ни на что, кроме разовых поцелуйчиков?
Костя неспешно сделал первый шаг ко мне и улыбнулся — тягуче, угрожающе, а я снова закусила губу, теперь невольно, отчего взгляд Жукова потемнел. Хладнокровно, как умел только он один, Жуков пересек комнату и встал между мной и косяком арки, дружественным тоном приветствуя женщину, занятую приготовлением ужина. Он говорил одно, а делал совсем другое — нетерпеливо проводил ладонью по моей ноге, сжимая бедро. Никаких лишних слов и эмоций «на людях», ни одного резкого и неверного движения. И эти его брючки с идеальной складочкой, рубашечка с белым воротничком и безупречно-стильное пальто!
— Привет, — ехидно поздоровалась я с парнем, задирая голову и жадно замирая взглядом на губах, которые издевательски подрагивали в улыбке.
— Привет, — низким голосом ответил Жуков, нервируя меня хриплыми нотками в голосе и разгорающимся пламенем в карих глазах. — Думал, что ты не выдержишь и сорвешь мне мирные переговоры с твоим отцом.
— Как прошло? — шепотом спросила я Костю, заглядывая тому за плечо и провожая прямую папину спину, который спешно поднимался к себе в
