Все разбитые осколки - Риа Уайльд
И хотя Атлас не касается ее, он смотрит на нее с легкой улыбкой и мягкостью на лице.
Я откашливаюсь.
— Я готова идти, — я даже не извиняюсь за резкость в своем тоне. Я чувствовала ревность, в этом нет никаких сомнений, но я не имела никакого права чувствовать ее. Он не был моим. Мы трахались. Вот и все.
Я почувствовала, как мне стало жарко, и мои ладони зачесались.
Взгляд Атласа скользит по мне, и на этот раз он усмехается, прежде чем закусить губу, а его глаза опасно вспыхивают.
— Эмери, я бы хотел, чтобы ты кое с кем познакомилась, — говорит он. — Ванесса, это мисс Куинн, о которой я только что говорил.
— Ой! — Ванесса улыбается мне, убирая руку с плеча Атласа. — Как приятно познакомиться! Атлас только что рассказывал мне историю этого места, я нахожу удивительным, насколько успешным был ваш путь!
Я прищуриваюсь, ладно, значит, она не была стервой, и от этого мне стало еще хуже.
— Ванесса согласилась стать спонсором, — говорит Атлас.
— Я не знала, что это место существует, — вскакивает Ванесса, — Иначе я бы пришла намного раньше! У меня есть свои собаки, и они мои дети, и я не могу себе представить, насколько тяжело приходилось некоторым из этих малышей. Я бы хотела поддержать, чем смогу!
— Ой! — мои глаза расширяются. — Ой!
— Ванесса — генеральный директор газеты «Редхилл Пресс». Она также будет готовить твой пресс-релиз.
Это было слишком много информации одновременно. Атлас сделал это? За такой короткий срок?
— Джек всегда был таким придурком, — говорит она легкомысленно, но я вижу что-то горящее в ее взгляде, когда она говорит о нем. — Ты определенно спаслась.
— Ты сделал это? — спрашиваю я Атласа.
— Не думай слишком много об этом, светлячок, — встает он. — Ванесса, мы встретимся с тобой завтра в офисе. Эмери, если ты сейчас передашь документы на спонсорство, то мы можем идти.
И это было все. Мы ушли, и он не сказал ни слова по этому поводу.
Глава 19
◦●◉Атлас◉●◦
Всю дорогу до дома ее лицо было в замешательстве. Ее карие глаза бросали взгляд на меня каждые несколько секунд, как будто она могла заглянуть в мою голову и выудить оттуда ответы, которые искала.
Почему?
Как?
Когда?
Как — это было просто, у Сэйнтов были связи, а у них свои связи. Когда — достаточно было позвонить и сказать несколько слов, и ниточки были натянуты. А вот почему… это было уже совсем другое дело, потому что даже я не был уверен.
Все, что я знал, это то, что я ненавидел своего светлячка потускневшим от бурного дня, и хотел искоренить тьму, которая появилась.
Я не мог сломать то, что уже сломано.
Так я говорил себе.
Это было просто.
Она возится с бумагами на коленях, пока мы не въезжаем в гараж у задней части моего дома. Я вылезаю из машины, и она быстро следует за мной. Джинкс лает, когда слышит, что мы вошли, но как только он видит меня через закрытый вход в свою комнату, его лай переходит в возбужденное поскуливание, а все его тело раскачивается из стороны в сторону, восторженно виляя укороченным хвостом.
— Ты счастливый мальчик, да? — воркует Эмери за перегородкой, поглаживая его по голове, что он принимает с благодарностью, прежде чем она обращает свой взгляд на меня.
— Я не знаю, как ты это сделал, Атлас, и почему, но… спасибо тебе.
Я опускаю голову и смотрю на нее: на ее копну светлых волос, на глубокие, страстные глаза и пухлый рот.
Слишком хороша для меня.
Слишком чистая и невинная.
Она была идеальна, не так ли? Она была из тех редких людей, которые помогали нуждающимся, ухаживали за тысячами животных, словно каждое из них было выращено ее рукой, принимали их боль, как свою собственную, а в ответ дарили только доброту. Она видела хорошее в каждом человеке, хотела помочь ему, даже если он этого не заслуживал. Джек, например, причинил ей боль, причем дважды, и она оправдывала его, пока не увидела в нем того, кем он был. Такой человек, как Джек, бил бы ее до тех пор, пока она не превратилась бы в увядший цветок на поле, залитом кровью.
Возможно, именно поэтому я помог ей.
Мне не нужно было этого делать. Я мог оставить ее гнить, но не оставил.
Она была моей противоположностью во всех отношениях.
Добрая там, где я злой.
Невинная душа, когда моя запятнанная.
Там, где ее руки были чистыми, мои были покрыты смертью так сильно, что, клянусь, я чувствовал призрачное движение крови, скользящей по моим пальцам.
Я никогда не задумывался о том, что мне придется делать как Сэйнту. Меня так воспитали: убийства, коррупция, шантаж и стратегия завоевания вбивались в меня, пока я не знал ничего другого, и я не думал, что смогу жить без этого теперь.
Тем более, что насилие было мне необходимо как отдушина.
Оно успокаивало мою внутреннюю ярость и насыщало демонов, поселившихся в моей голове.
— Атлас? — мой взгляд переключился на Эмери, которая сделала шаг ближе, поджав губы от беспокойства. — Что только что произошло?
— Ничего, — огрызаюсь я
Ненавижу, когда она видит мои слабости, как никто другой.
— У меня полно дел, — говорю я ей. — Единственное правило, которое ты соблюдаешь, оставаясь в моем доме, — это не мешать мне.
Она откидывает голову назад, как будто я ее ударил.
— Я не просила тебя о помощи, Атлас.
Я насмехаюсь.
— Совсем наоборот, светлячок. Ты попросила меня о помощи, вот я ее и оказываю, но не думай ни секунды, что ее не придется заслужить.
— Заслужить раздвиганием ног? — она огрызается. — Потому что это все, на что я способна с тобой!
— Ты хочешь раздвинуть для меня ноги, как моя личная маленькая шлюшка? — мой член дергается при мысли о том, что она моя маленькая игрушка для ебли. — Покажи свою задницу прямо сейчас и дай мне свою киску.
— Пошел ты!
— Я рассчитываю на это, дорогая.
Уверен, что если бы она была сейчас ближе ко мне, она бы подняла свою маленькую изящную ручку и ударила меня по лицу, и я бы наслаждался этим ударом. Я вел себя как мудак, и мы оба это знали.
Между нами воцаряется тишина, и когда она больше ничего не говорит, я ухожу, направляясь в кабинет на первом этаже. Я запираюсь там, сажусь за стол, чтобы открыть
