Тилли Бэгшоу - Любимцы фортуны
— Ага, конечно, — горестно откликнулась девочка.
Пит вошел в кухню. Вид у него был усталый. Небрежно бросив портфель и ракетку для сквоша прямо на пол, он наклонился, чтобы поцеловать дочь. Ослабив галстук, он с улыбкой посмотрел на Сиену. Хантера, сидевшего за столом, он словно и не заметил. Мальчик сделал попытку собрать учебники и улизнуть к себе, но его остановил умоляющий взгляд подружки.
— Ну, дочка, как прошел день в школе? — начал Пит с неизбежного вопроса. Он добродушно потрепал Сиену по голове. — Каковы результаты теста по грамматике?
Сиена почувствовала, как неприятно сжался желудок. Вилять не было смысла.
— Не так хорошо, как хотелось бы, папочка, — промямлила она, глядя на одну из книг Хантера. Она начала кусать нижнюю губу, лицо было виноватым и испуганным.
— Вот как? — Голос Пита стал ледяным. Хантера всегда удивляло, как легко менялось настроение сводного брата. Он мог быть вполне дружелюбным, но хватало мелочи, чтобы довести его до бешенства. — А что значит «не так хорошо, как хотелось бы»? Говори, не молчи!
С оглушительно стучащим сердцем Сиена подняла на отца огромные глаза. Она знала, что Питер ненавидит, когда избегают его взгляда.
— Четыре из двадцати, — пробормотала девочка. — Прости, папа.
— Четыре! — воскликнул Пит так громко, что оба ребенка подскочили на месте. Мгновением позже по столу ударил тяжелый кулак. Несколько листов, испещренных аккуратными буковками Хантера, слетело на пол. — Как это возможно?! Сиена Макмаон, это совершенно недопустимо! Четыре из двадцати! Должно быть, ты совершенно не готовилась!
— Я готовилась, папочка, правда, готовилась! — возразила девочка на автопилоте.
На самом деле прошлым вечером она допоздна смотрела телевизор с дедом, так что времени на подготовку к тесту совершенно не осталось. Однако сказать об этом отцу — значит подлить масла в огонь. Конечно, Сиена проглядела задания в машине, по дороге в школу, так что нельзя было сказать, что она вообще не готовилась.
— Тогда как ты объяснишь столь паршивый результат? — рявкнул Пит. — Я-то знаю, что ты не настолько тупа, юная леди!
Сиена едва не закатила глаза. Какой-то дурацкий тест! Она знала, что родители ее одноклассников крайне редко ругают детей за плохие отметки, а большинству из них вообще плевать на их успеваемость. Почему именно ее, Сиену Макмаон, должны отчитывать за каждую оплошность?
На самом деле Питеру и самому было противно до глубины души вести эти нравоучительные беседы с дочерью. Но он прекрасно знал, что заставить Сиену сесть за учебники можно только из-под палки, поэтому ругался и кричал. Нужно же приструнить распоясавшуюся девицу!
— Это я виноват! — пискнул Хантер, мучимый очередным приступом сочувствия к Сиене. Девочка едва не плакала, и у него от жалости разрывалось сердце. — Сиена поздно легла из-за меня. Я написал несколько новых песен для гитары, и мы пытались положить их на музыку. Я совсем забыл о времени и о тесте по грамматике, к которому должна была готовиться Сиена.
Пит понимал, что ему просто бросили наживку, но не мог ее не заглотнуть. Конечно, Сиена была сама виновата в том, что не готовилась, но Питеру было куда приятнее вылить свой гнев на Хантера, чем на родную кровь.
— Я должен был догадаться! — Он возмущенно глянул на сводного брата. — От тебя всегда одни неприятности. Так и жди беды, когда ты болтаешься поблизости!
Лицо двенадцатилетнего мальчика залила краска, но он не стал возражать. Питер в очередной раз с досадой подумал о том, как красив его сводный брат. Он унаследовал большой, подвижный рот матери и ее высокие скулы, тогда как телосложение и цвет волос ему достались от Дьюка. И это был еще один повод для ненависти к Хантеру.
— Мне очень жаль, — сказал мальчик тихо, опасаясь вызвать еще больший гнев Пита. — Но Сиена ни в чем не виновата.
— Уж это предоставь судить мне, — фыркнул Пит. Он встал и налил себе большой стакан ванильного коктейля, всыпав в него весь лед из формочек Хантера в виде Тарзана. — Остаток дня ты проведешь в своей комнате. И я не желаю видеть, как ты болтаешься подле моей дочери по вечерам в будние дни. Тебе ясно?
— Да, сэр. — Хантер послушно закивал и принялся собирать свои вещи.
— Надеюсь, ты хорошо меня понял, — буркнул Пит. — Никаких вечерних посиделок! Я знаю, что ты довольно глуп и едва ли попадешь в колледж, а вот Сиену ждет большое будущее. Она не только поступит, но и закончит колледж с красным дипломом! — Он отхлебнул коктейль и облизнул губы. — Музыку они сочиняли, вы подумайте!
Хантер покраснел еще гуще и быстро выскочил из кухни. Убедившись в том, что поблизости нет ни одной из нянек, он скинул кроссовки и на цыпочках выскользнул из дома. Снаружи он уселся прямо на мраморные ступени подъезда и устремил тоскливый взгляд вдаль, на высокие чугунные ворота, отделявшие Хэнкок-Парк от внешнего мира. Там, на оживленной улице, наверняка опять собрались зеваки, готовые полдня ждать под забором в надежде увидеть знаменитого Дьюка Макмаона. Им представлялось, что жизнь в Хэнкок-Парке — сплошная череда удовольствий и радости. Посторонние люди считали таких, как Макмаоны, баловнями судьбы.
Хантер никогда не чувствовал себя баловнем судьбы.
Питер был прав в одном: Хантеру действительно не светил колледж. Как бы ни старался он быть прилежным учеником, проводя за книгами втрое больше времени, чем его одноклассники, успехи были невелики. О нем отзывались как об очень старательном мальчике, добром и внимательном, но оценки говорили сами за себя. Хантер стыдился своего тугоумия и был ужасно несчастлив.
Оставшись в кухне наедине с отцом, даже не успев поблагодарить друга за неожиданную поддержку, Сиена почувствовала, как ее охватывает досада. Страх перед гневом отца уступил место возмущению. Ее всегда раздражало, что Пит недолюбливает своего сводного брата.
— Ну почему ты всегда так груб с Хантером? — бросила она отцу. — Ты же знаешь, как старательно он учится. Не его вина, что многие предметы не даются ему так легко, как другим детям.
Пит предупреждающе поднял палец, недовольный ее протестом. Этот жест всегда расстраивал Сиену, обижая своим пренебрежением. Но в этот раз она не желала так быстро отступать. Хантер слишком часто выручал ее, и иной раз ей становилось стыдно за свое малодушие.
— Нет, папа, ты должен меня выслушать. — Она упрямо выставила подбородок — точно так же, как это делал Дьюк, чем вводил Пита в состояние тихого бешенства. — Это нечестно! Я сама виновата в том, что провалила контрольную. Хантер здесь ни при чем. Не понимаю, почему ты постоянно ругаешь его за любую провинность. Такое ощущение, что тебе просто нравится…
