На зависть Идолам (ЛП) - К. М. Станич
— Я поставлю чайник, — бормочет Винд, хлопоча на кухне. Я думаю, что ему трудно оставаться неподвижным, если быть совсем уж честной.
Миранда уютно устроилась в углу моей кровати, но она всё ещё ведёт себя чертовски странно. Неосознанно я подношу пальцы к губам, и она замечает это, краснея как сумасшедшая и глядя куда угодно, только не на моё лицо. Крид хмурится и тоже отворачивается, скрещивая руки на груди и присаживаясь на край кровати.
Тристан напряжённо стоит по другую сторону двери от Майрона, в то время как Лиззи садится на табурет рядом с Эндрю.
— Спасибо, что пришли, — говорю я, выдыхая и стараясь, чтобы это прозвучало не слишком официально. Это то, к чему я прибегаю, когда нервничаю: формальности и исторические факты. Прямо сейчас мои инстинкты настаивают на том, чтобы я объяснила группе, почему полы в башне номер один сделаны из каштана, но покрыты заплатками из красного дерева (это потому, что в начале 1900-х годов началась гниль каштана, которая фактически уничтожила дерево, поэтому его было трудно достать).
— Нам нужно хорошенько поразвлечься на этой вечеринке, — начинает Тристан, естественно беря инициативу в свои руки. Он даже не задумывается об этом; это просто то, что он делает. Закрыв глаза, я прихлёбываю чай, который приготовил для меня Виндзор, и пытаюсь обуздать свои эмоции. Я никогда не была лидером. На самом деле, если вдуматься, я росла одна, без друзей, меня мучали в средней школе, на меня нападали в старших классах.
Но сейчас я чувствую себя немного… властной.
— Дело не только в вечеринке, — говорю я, отставляя чашку с блюдцем в сторону. Моя спина прижата к ноге Зака, и у меня возникает сильнейшее желание откинуться назад и обнять его, как я сделала в тот день, после того как на меня напали в бассейне. Я вздрагиваю, просто думая об этом инциденте, но прижиматься к Заку после этого было приятно… — Мы все здесь как бы влились в эту группу по необходимости. Но почти у каждого здесь есть нерешённые проблемы с кем-то другим.
— Марни, — начинает Зак, но я отмахиваюсь от него рукой и не даю ему договорить, лезу в ящик своего прикроватного столика и достаю свой настоящий дневник, — выражение лица Крида становится напряжённым, — внутри которого есть список, как старый, так и новый.
Для начала я передаю его Заку.
— Во-первых, — начинаю я, окидывая взглядом комнату. — Больше не будет никакой неловкости. Нет ничего плохого в том, чтобы выражать кому-то свои чувства, если вы ничего не ожидаете и не требуете взамен. Мы все здесь по-прежнему друзья. — Раздаётся несколько фырканий от Зака и Виндзора, но я игнорирую их. — И я… пока не собираюсь никого выбирать. — Я с трудом сглатываю и вздёргиваю подбородок, мельком оглядываясь на Зака, Миранду и Крида позади меня. — Так что давайте просто продолжим. Харпер и её дружки — хулиганы, и мы должны забрать у них академию обратно.
— Они не единственные хулиганы, — бормочет Миранда, но я продолжаю. По сути, каждый в этой комнате в какой-то момент был хулиганом. Что ж, этого больше не случится, по крайней мере, при мне.
Зак уже знает о моих планах мести и моих правилах, поэтому он быстро передаёт блокнот Миранде, которая бегло просматривает его, а затем передаёт Криду. Его ленивый взгляд быстро заостряется, когда он просматривает страницы.
— Что ты предлагаешь? — спрашивает Тристан, слегка нахмурив брови, когда Виндзор раздаёт чайные пары Лиззи, Эндрю, а затем и ему, наполняя каждую из них чаем. Затем он предлагает сливки и сахар, прежде чем перейти к Майрону и Заку.
— Если мы собираемся сделать это, мы заключим мир друг с другом. Мы должны, по крайней мере, попытаться стать друзьями, и следовать моим правилам. — Я выхватываю блокнот из рук Крида и начинаю с правила номер один, ещё раз обводя взглядом группу, прежде чем решаю добавить: — И больше никакой лжи. Никакой. Ложь — это яд, и даже если вы думаете, что защищаете кого-то с её помощью, это не так. В конце концов, всегда становится ещё больнее, когда правда выходит наружу.
Никто не произносит ни единого чёртова слова, но всё хорошо, я готова.
— Итак, в прошлом году, когда я решила отомстить вам, я составила список…
Вечеринка Харпер проходит на яхте, очень похожая на вечеринку Тристана в первый год обучения, когда они сожгли ту чудесную-пречудесную книгу. Я стараюсь не слишком задумываться об том инциденте, потому что, да ладно, сжечь написанный от руки шедевр Джоан Роулинг в значительной степени непростительно.
— Я не могу поверить, что ты настолько организована, что даже организуешь свою месть, — бормочет Зейд, когда мы вместе идём по пляжу. Тристан впереди, но я иду прямо за ним. Я думаю, если бы он хоть немного расслабился и пропустил меня вперёд, он смог бы немного расслабиться. Почти уверена, что ему тоже понравилось бы сбросить эту тяжёлую мантию, которую он носит, пусть даже ненадолго.
— Ты злишься? — спрашиваю я, потому что после того, как блокнот был передан по кругу и я произнесла свою речь, в комнате воцарилась тишина. После этого мы почти не разговаривали, почти уверена, что мальчики всё ещё переваривают то, что прочитали в моём блокноте. Это был не просто список или правила, это были и другие вещи, мои наблюдения за их слабостями, мои собственные воспоминания о прошлых событиях. Там были настоящие, правдивые записи с моими мыслями, чувствами и сердечной болью.
— Чёрт возьми, нет, — фыркает Зейд, проводя пальцами по своим тыквенно-оранжевым волосам. Я скучаю по морской зелени. Каждый раз, когда он меняет цвет, я испытываю ностальгию. Но, по крайней мере, я знаю, что мне не придётся долго ждать следующей смены цвета. Он смотрит на меня своими большими изумрудными глазами. Замечала ли я когда-нибудь, какие у него длинные и тёмные ресницы? У него подведены глаза, но нет туши или чего-то ещё. Наверное, они сами по себе такие хорошенькие. — Я имею в виду, я бы хотел, чтобы ты отомстила мне каким-нибудь другим способом, а не выгнала меня без подписи с моего лейбла, но я переживу. — Зейд улыбается, чтобы смягчить свои слова, и я натянуто улыбаюсь.
— Эта песня… — я начинаю, и Зейд морщится. Он
