Друг по переписке (ЛП) - Джей Ти Джессинжер
Он тихо командует мне на ухо:
— Умоляй меня позволить тебе кончить.
— Да! Пожалуйста, да, это именно то, что я собиралась сказать, пожалуйста, пожалуйста, позволь мне кончить?
Меня не волнует, что я болтаю. Мне все равно, как я выгляжу, бездумно извиваясь под ним. Меня даже не волнует, что все, что потребовалось, чтобы я захотела отдать Эйдану свои разум и тело, — несколько слов, произнесенных тем мягким, повелительным тоном, который почему-то сводит меня с ума.
Все, что меня волнует, — это огонь между моих ног, и мне нужно, чтобы он его немедленно погасил.
— Посмотри, как ты трахаешь себя моими пальцами, — рычит он. — Посмотри, как двигаются эти жадные бедра. Разве моя зайка не знает, что должна брать то, что я хочу ей дать?
Это вопрос, который не требует ответа. Что хорошо, потому что в любом случае в данный момент я не способна говорить.
Самым властным голосом, который он когда-либо использовал, Эйдан говорит:
— Здесь, в этой постели, происходит вот что: я отдаю. Ты берешь. Ты будешь брать и брать, пока не сломаешься, а потом будешь умолять меня сломать тебя снова.
На грани оргазма я всхлипываю.
— Не смей кончать без моего разрешения, — рычит Эйдан, просовывая эти длинные, твердые пальцы внутрь меня снова и снова.
Я издаю искаженный звук удовольствия и отчаянно трусь о его руку. Мои глаза закатываются.
И в момент, когда я собираюсь переступить через край, Эйдан вытаскивает из меня пальцы.
Игнорируя мой протестующий стон, он стягивает джинсы с моих ног и отбрасывает их. Затем поднимает меня на колени и наносит серию быстрых, жгучих шлепков по заднице, одновременно хватая меня сзади за шею, прижимая мою голову и грудь к матрасу.
Этого недостаточно. Я хочу сильнее, я хочу быстрее, я хочу, чтобы он погубил меня.
Я хочу, чтобы он заставил меня забыть мое собственное имя.
Эйдан перестает шлепать меня в момент, когда я стону.
Тяжело дыша, он говорит:
— Поговори со мной.
Единственное, что я могу выдавить, это хриплое и прерывистое:
— Еще.
Эйдан проводит рукой по моей горящей попке, затем наклоняется, чтобы поцеловать ее. Потом я слышу звук расстегиваемой молнии. Мгновение спустя головка его твердого члена толкается в мой вход.
Сквозь стиснутые зубы он говорит:
— Повтори стоп-слово.
— Банально.
— Хорошая девочка.
Схватив меня за бедра, он толкается в меня с гортанным рычанием.
На этот раз мой стон — стон благодарности.
Потом он трахает меня. Жестко и быстро, его пальцы впиваются в мою плоть. Я чувствую холодный укус металла на задней стороне своих бедер и понимаю, что он не стянул джинсы до конца, прежде чем взять меня.
Он тоже не мог больше ждать.
Эйдан наклоняется, протягивая руку подо мной, чтобы сжать мою грудь. Тяжело дыша и теребя мой твердый сосок, он безжалостно входит в меня, пока мои стоны не становятся такими громкими, что эхом отражаются от стен. Моя киска сжимается вокруг его члена.
— Не смей, — шипит он.
Предупреждение только заводит меня еще больше. Я изгибаю бедра в такт его толчкам, напрягаясь, чтобы он вошел в меня как можно глубже, пока внезапно он не замирает.
Тяжело дыша, Эйдан перемещает руку с моей груди вниз, между ног. Он скользит пальцами по всему телу, затем проводит кончиками пальцев взад и вперед по моему набухшему клитору.
Как он, несомненно, и предполагал, это мгновенно вызывает у меня оргазм.
Вскрикнув, я сильно дергаюсь. Моя киска содрогается в конвульсиях, сжимаясь снова и снова жесткими, ритмичными волнами.
— Давай, детка! Да, блядь, да, кончай для меня!
В его голосе звучит торжество.
Тогда я понимаю, что запрещение мне кончать было частью этой игры, что он знал, что каждая минута этой игры добавит удовольствия, когда я, наконец, отпущу себя. И я глупо благодарна за это, потому что это именно то, что мне было нужно.
Он знал, что мне было нужно.
Красивый незнакомец с тайнами в глазах и манерой смотреть на меня так, как будто он уже знает обо мне все, что только можно знать. Как будто я — книга, которую он прочел сто раз и уже знает наизусть любимые моменты.
Как будто он уже знает, чем это закончится.
Эйдан падает на меня сверху, толкая меня на живот и удерживая своим весом. Вцепившись обеими руками в мои волосы, он еще несколько раз сильно толкается, затем стонет мое имя.
Содрогаясь, он опустошает себя в меня.
Я закрываю глаза и готовлюсь к огромной волне эмоций, достигающей пика надо мной, затем отдаюсь ее бурлящей тьме, когда она обрушивается вниз и уносит меня, далеко-далеко.
19
После этого мы не разговариваем.
Я не знаю, чувствует ли Эйдан себя таким же эмоционально уязвимым, как и я, или ему просто нечего сказать, но он скатывается с меня и идет в ванную, где закрывает за собой дверь.
Течет кран. В туалете смывают воду. Эйдан появляется снова, неся мокрую мочалку и полотенце для рук. Он молча толкает меня на спину и осторожно протирает мочалкой между моих ног, пока я лежу там, чувствуя себя так, как будто мои кости превратились в жидкость.
Он вытирает меня полотенцем, встает и щелкает выключателем. Затем заползает на матрас рядом со мной, перекатывает меня на бок, прижимает к своей груди и зарывается лицом в мои волосы, глубоко вдыхая.
Когда Эйдан выдыхает, это звучит так, как будто с этим выдохом сто лет сдерживаемых разочарований покидают его тело.
В конце концов, его дыхание замедляется до глубокого, ровного ритма, который говорит мне, что он уснул.
Я лежу там, в темноте, окутанная его теплом, и думаю о Майкле.
Была ли я хорошей женой?
Я не знаю. Я старалась быть такой. Больше всего на свете я хотела сделать его счастливым. Он тоже хотел, чтобы я была счастлива, и я думала, что мы идеально подходим друг другу. Все наши маленькие зазубренные кусочки совпали.
Мы друг другу подходим.
Но наши отношения были совсем не такими.
Я знаю, что несправедливо проводить сравнения. А еще я знаю, что зря солгала Эйдану о разлуке с мужем вместо того, чтобы просто сказать ему правду.
Но он застал меня врасплох. Я понятия не имела, что произойдет что-то даже отдаленно похожее на это. Я не была готова к степени нашего притяжения, к его силе, к тому, что меня тянет к Эйдану так, что я чувствую себя странно неспособной сопротивляться.
И поэтому я
