Король Алчности - Ана Хуанг

— Есть еще вопрос с твоими произведениями искусства и кухонными принадлежностями, — сказал Доминик. — Тебе нужно выбрать, какие из них тебе нужны.

— Я не хочу ничего из них.

— Это не то, что сказал твой адвокат.

— Мой адвокат переусердствовал, — я изобразила улыбку. Он явно тянул время; если бы предметы для дома были так важны, он бы сообщил о них еще раньше. — Ты можешь оставить себе все. Я куплю новые вещи. Начать все сначала и все такое.

Его челюсть снова задергалась.

— Себастьян ждет, — я кивнула туда, где его друг сидел через несколько столиков и с любопытством наблюдал за нами. Обычно учтивый французский миллиардер выглядел немного потрепанным. Бренд Laurent потерпел поражение после смерти Мартина Вэллгрю в Le Boudoir. У него была аллергия на арахис, и судмедэксперт официально констатировал смерть от анафилаксии из-за следов арахиса в ужине Вэллгрю, который предположительно должен был быть без орехов, что было не очень хорошо для ресторана, в котором это произошло. — Как я уже сказала, мы можем поговорить позже.

Я заставила себя встретиться взглядом с Домиником, когда он смотрел на меня сверху вниз, его глаза были непроницаемыми. Затем, когда я подумала, что он откажется уходить, он отпустил мой стул и ушел, не сказав больше ни слова.

У меня перехватило дыхание.

— Я сожалею о этом, — я снова посмотрела на Эйдена и попыталась улыбнуться. — Он может быть немного… напряженным.

— Все в порядке, — в его глазах мелькнуло беспокойство и намек на веселье. — Я предполагаю, что это был печально известный бывший муж.

— Что выдало это? Грубое вмешательство или странная зацикленность на кухонных вещах?

— Не думаю, что он зациклился на предметах.

Я ненавидела крошечный толчок, последовавший за его словами. Я умоляла Доминика отпустить меня, и он это сделал. В долгосрочной перспективе это было хорошо, но в краткосрочной перспективе часть меня неловко содрогнулась от перспективы его ухода. Это было лицемерно, учитывая, что это я была на квази-свидании (прим. quasi - «типа»), но эмоции не были рациональными.

Эйден провел рукой по губам.

— Я надеюсь, что не поставил тебя в неловкое положение тем, что сказал ранее. Я имел это в виду, но я также не ожидаю от этого ужина ничего, кроме приятного вечера с кем-то, чье общество мне нравится. Ты только что пережила развод, и я, ну, я тоже не в том положении, чтобы начинать отношения. Возможно, со временем все изменится, но а пока давай принимать вещи за чистую монету. Как думаешь?

У него была невероятная способность говорить именно то, что мне нужно было услышать.

— Это звучит идеально.

Избавившись от ожиданий, которые омрачили первую половину ужина, я наконец расслабилась. Разговор протекал легко, и к тому времени, когда принесли десерт, я почти могла игнорировать темно-синий взгляд, прожигающий дыру в моем боку.

Эйден извинился и пошел в туалет, пока я доедала тирамису. Не прошло и тридцати секунд, как он ушел, как знакомый чистый, древесный запах наполнил мои чувства.

Я снова напряглась, мои глаза встретились с Домиником, когда он занял освободившееся место другого мужчины. Эйден естественным образом заполнил его, но Доминик превзошел. Широкие плечи, холодные глаза, точечная челюсть. Каждый дюйм его тела излучал высокомерие и напористость.

— Это место занято.

— Это был твой новый арендодатель? — Доминик проигнорировал мое резкое замечание.

— Как… неважно. — Конечно, он знал, что Эйден был моим домовладельцем. Вероятно, он знал номер социального страхования, домашний адрес этого человека, а также предпочитаемые продукты для завтрака. Доминик тщательно изучал людей в своей жизни, какими бы второстепенными они ни были. — Есть ли он или нет, это не твое дело. Мы больше не женаты. Я могу пойти на свидание с кем захочу.

— Так вот что это такое? — В его глазах промелькнула едва заметная вспышка. — Свидание?

— Да.

Платоническое, но ему не обязательно было это знать. Я вздернула подбородок, призывая его оттолкнуть меня.

— Он не в твоем вкусе.

— Я присматриваю к новым. Старый мне не очень подошел.

Он пытался это скрыть, но я не упустивл ни трещины в его холодном выражении лица, ни струйки боли, просачивающейся сквозь него.

Не жалей его. Он это заслужил.

Я схватила пальцами край стула так сильно, что стало больно.

— Ты можешь ходить на свидания сколько угодно, amor, — мягко сказал Доминик. — Но никто не будет любить тебя так, как я. Você e eu. Não tem comparação (прим. Есть только ты и я. Никаких сравнений).

Слова пронзили меня, теплые и болезненные, наполненные ностальгией по прошлым дням.

Моя улыбка скрыла болезненный гул за грудной клеткой.

— По-моему, это звучит неплохо.

— Есть проблема? — Эйден вернулся, выражение его лица стало явно менее дружелюбным, когда он увидел Доминика на своем месте.

— Проблем нет, — я не сводила глаз с бывшего мужа. — Он как раз собирался уходить. Не так ли, Доминик?

Изгибу его рта не хватало юмора. Он встал, его тело развернулось со смертельной грацией, что привлекло несколько восхищенных взглядов, как мужчин, так и женщин.

— Наслаждайтесь остатком ужина, — проходя мимо, он постучал по месту рядом с моим бокалом. — Ему следовало заказать каберне.

От этого интимного шепота у меня по спине пробежала дрожь. Я затаила дыхание, пока Доминик не вернулся на свое место напротив Себастьяна, который, казалось, не был обеспокоен тем, что его партнер по ужину бросил его посреди трапезы.

— Ты в порядке? — Эйден коснулся моего плеча.

— Да, — я заставила себя еще раз улыбнуться. — Я закончила, так что давай уйдем отсюда. — Как и ожидалось, он попытался заплатить за ужин, но я предусмотрительно заплатила заранее. Мне действительно нужно было поблагодарить его за помощь с подрядчиками, и после стольких лет финансовой зависимости от Доминика я почувствовала, что могу платить сама.

Мы с Эйденом разошлись дружелюбно, немного неловко, и мне удалось держать себя в руках всю дорогу до квартиры Слоан. Я нашла новое жилье рядом с ней, но срок аренды начнется только в январе, поэтому