Поцелуй на снегу - Марина Анатольевна Кистяева
Она оказалась зажатой между его рук. Он их расставил на равном расстоянии от темноволосой головы девушки. Сам навис. И такой маленькой она ему показалась, беззащитной, что крышу сорвало окончательно.
Почему не отталкивает, дурочка? Почему не напомнит, что уже было? Не врежет по морде? Почему упорно молчит? И дышит так же через раз, как он.
Савелий склонился ещё ниже…
Куда уже…
Пульс шарашит, зашкаливает просто, бьет по вискам.
Пусть Статуэточка что-то скажет. Хоть что-то. Одно слово, любое. Он отреагирует, и безумие, что затягивает его, прекратится.
Ни черта.
Молчит.
И дышит.
На этом, пожалуй, всё.
Он дал ей возможность сбежать. Слинять. Уйти. Несколько раз.
Она не воспользовалась.
Савелий приглушенно выругался и поцеловал Риту. Давай, девочка, да оттолкни ты уже меня! Пошли нахер! Врежь! Сделай что-нибудь.
Она и сделала.
Приглушенно застонала и прильнула к нему. Плотно. Прижалась грудью к нему. И в завершении, чтобы окончательно его нокаутировать, обняла за шею. Пальчики тонкие, робкие. Касаются его легко.
А ему как быть? Ладони реально чешутся, так хочется её сжать. Сильно. Вдавить в себя. Да и раздавить собой тоже.
Мартыненко оторвался от Риты только для того, чтобы подхватить девочку на руки. Никаких стен! Никаких коридоров! Мягкая кровать! Или диван! Что угодно… что её испугает, и она его оттолкнет.
Как с него не спало долбаное полотенце – вопрос. Савелий то и дело целовал Риту, не отпуская её губы, её шею. Какая же она вкусная! Он, четко контролируя дорогу, помня, что у него в руках бесценный и очень хрупкий груз, дошел до зала и опустил Риту на диван.
Навис…
Давай, Рит… Давай…
- Скажи мне «нет», - грозно сведя брови на переносице, сказал он, попутно отмечая, что за время его отсутствия Статуэточка умудрилась развести огонь. Обжилась, девочка, что тоже хорошо.
Сам Мартыненко пылал похлеще камина. Эрекция натянула полотенце, как тут не начнешь прикалываться, что ещё немного и проткнет ткань.
Рита лежала под ним и ничего не говорила. Её губы, уже покусанные им, припухли. Они блестели от его поцелуя. Более того! Намеренно или нет, она слегка раздвинула их, и вот этот приоткрытый ротик…
В висках забарабанило от напряжения. Савелий понимал, почему он сдерживается. Если бы не долбаный тестостерон, который так смачно им подпортил знакомство, было бы все иначе.
Но что имеем – с тем и живем.
Девочка тоже волновалась. Лежала под ним. Её небольшая упругая грудь ритмично поднималась и опускалась, выдавая её с головой.
И всё-таки она молчала.
Он повел головой, ещё давая ей время.
- Сав, - выдохнула она и быстро облизнула губы розовым язычком.
Всё, сука, тушите свет.
Первым делом Савелий сдернул с себя полотенце. Мешает оно! Рита ахнула и проследила, как полотенце летит на пол.
Многолетняя привычка держать под контролем не должна его подвести… Он же сможет остановиться, если поймет, что Рита очнулась и хочет тормознуть?
Сава припал к её шее. Лизнул, снова получая дозу своего личного наркотика. Рита отозвалась коротким стоном и прикосновением к его спине. Её ладошка легка ему на позвоночник и быстро пробежалась вверх-вниз. И замерла где-то над поясницей.
Его руки тоже не бездействовали. Он задрал футболку Риты, сдвинул лифчик кверху и стиснул её грудь. Да-ааа. Идеальная. Та форма, что кружит голову, что возбуждает донельзя. Которую хочется мять снова и снова.
Что он и делал.
Посасывал кожу, пробовал. Нависал над Ритой, боясь придавить тяжестью.
Сдвинув себя вниз, припал губами к соску. Тоже вкусный! И напряженный. Кровь прильнула к вискам мужчины, застучала. Савелий, не сдерживая стона, рвущегося наружу, двинулся дальше. С джинсами Риты он справился быстро, ремня она не носила. Расстегнул пуговицу, замок подался назад, приподнимаясь.
Рита лежала, выгнувшись и прикрыв глаза.
Красивая. И такая нежная.
- Рит, посмотри на меня, - велел Савелий.
Она подчинилась.
Открыла глазки, а в них поволока.
- Я сейчас с тебя сниму джинсы. И белье, - зачем-то продолжал упорствовать Мартыненко, хотя его разрывало изнутри.
Если не возьмет её – сдохнет. Прямо здесь.
- Снимай, - выдохнула она и распластала ладонь у него на груди.
Потрогала.
Вниз рукой повела, задевая косые мышцы пресса.
И остановилась рядом с пахом, задевая темные волосы.
Сказано – сделано. Ему точно не надо два раза повторять.
Он раздел Риту. Футболка, джинсы, белье.
Вот она. Голенькая. Под ним. Лежит, маленькая, губки алые приоткрыла, дышит через раз.
Мартыненко не мог не рассматривать её. Знал уже, что она – самое то. Идеальная. Так и оказалась. Высокая грудь с розовыми сосками, некрупными, но и не мелкими. Охрененно узкая талия с головокружительным переходом в бедра. Темноволосый треугольник пусть и прикрывал лоно, но всё, что хотел, Савелий видел.
Он дотронулся до колена Риты и повел рукой к бедру, снова нависая над ней.
- Где делают таких, как ты? – выдохнул он, прикасаясь к её губам. Сразу толкаясь языком и вспоминая, где у него лежат презервативы.
В столике рядом с диваном – точно были. Даже смешно становилось – распиханы патроны по всему дому, вот что, значит, холостяцкая берлога.
Савелию важно было, чтобы на этот раз Рита возбудилась. Чтобы не была сухой, чтобы приняла его с готовностью. Он целовал её снова и снова. Шею, грудь, живот. Губы. Так, что припухли, почти пунцовыми стали. Рита принимала его ласки, стонала и трогала в ответ. Не рвалась вперед, позволяла ему вести. И как принимала! Как отвечала!
Он дурел всё сильнее. От неё. От того, какая она доступная и мягкая. Эти формы… Этот взгляд… Доверчивый и с замершим ожиданием.
Она увлажнилась. Савелий трогал её складки, размазывая влагу по ним, проникая пальцем внутрь. Сначала осторожно. Мало ли… Кровь уже не просто прильнула к вискам, она барабанила, отдаваясь в затылке. Во всем теле.
Рита приподняла бедра, приоткрыла рот, собираясь что-то сказать. Но нет – выдохнула и прикрыла глаза, точно в ожидании.
Савелий оторвался от неё лишь затем, чтобы потянуться к столику. Заветные квадратики были на месте. Но Савелий готов был поклясться, что, если бы патронов не оказалось, у
