Игрушка Плюшевых мишек (СИ) - Чернышова Оксана

Глава 36

— Раздвинь ножки, детка! — голос Бориса возбуждал и полностью подчинял мою женскую сущность.

Сколько бы ни говорила себе о том, что я кремень. Но, как это не прискорбно признавать, этот мужчина, бесспорно, влиял на меня не самым лучшим образом. От его голоса дрожали колени, и хотелось с головой окунуться в чувства, которые меня одолевали в его присутствии. Ещё сегодня утром я думала о нём, как о человеке, которого люблю. А сейчас? Ненавижу? Он мне безразличен? Однозначно нет. Я просто запуталась и потерялась в хаосе эмоций, которые в очередной раз на меня обрушил Борис.

— Детка, я жду. Раздвинь ножки! — Борис повысил голос.

По телу пробежал табун мурашек. От Бориса исходила такая мощная, давящая волна властности, что по попросту застыла, словно кролик перед удавом. Глаз я Бориса сейчас не видела, но с лёгкостью могла представить, как он сейчас смотрит на меня.

Когда его пальцы болезненно крутанули возбужденные соски, я, негромко вскрикнув, подчинилась. Боль я не могла долго терпеть. И игры с подчинением мне не нравились. Ну, те, которые с хлыстом и веревками. На что меня хватило бы — это лёгкий шлепок по попке, но не более того.

Широко расставив ноги, выгнулась в спине, опершись руками о кафельную стену душа. Руки Бориса тут же переместились на мою талию, и он одним мощным движением вошёл в моё влажное, жаждущее заполнения лоно. Нужно было хотя бы себе признать. Мне нравились такие игры, пока они были разумными и не заходили за мною же отведённую грань. Горячая вода, смывающая пот и запах секса, пар, заглушающий громкие всхлипы. Мощное возбуждение, накатывающее волнами. Всё это сейчас было как нужно. Всего этого я желала.

Я, видимо, как и Борис, хотела сбросить накопившееся за вечер напряжение. Мы оба хотели отдаться чувствам и страсти. Секс был спасением. Секс был блаженством. Он нас на время сблизил. Несмотря на отношение ко мне Бориса, я всё ещё его желала. Я всё ещё его хотела. Он, судя по всему, тоже желал быть во мне.

Моё тело от его проникновений подалось навстречу. Я громко застонала. Громкие шлепки кожа об кожу заглушили льющуюся воду. Борис вбивался в меня слишком яростно, быстро, жёстко. Именно то, что мне сейчас нужно. Он потянул за волосы, и я, запрокинув голову, чуть приоткрыла рот. Борис впился в мои губы, сразу же проникая своим языком в глубину. Он остановился, а я заскулила. Борис оторвался от моего рта и двинул бедрами.

— Ты этого хотела, детка?

— Да! — этого я и хотела. — Быстрее.

Я хотела выплеснуть душевную боль, разочарование, обиду.

— Ты меня хочешь, сладкая? — задал он с придыханием следующий вопрос.

— Да! — это то, что мне бесспорно, сейчас нужно.

Я желаю хоть на миг предать забвению предательство, слезы и страх. С головой окунуться в пучину ярких эмоций и блаженства.

— Ты любишь меня, Лиза?

— Да! — забыться в водовороте чувств. И не помнить о том, что любовь страшна и однобока.

Я страстно желаю смыть всю грязь, которая прилипла ко мне со дня нашего знакомства. Мне нужно познать восхитительное чувство оргазма, которое он мне мог подарить. Я мечтаю воспарить к небесам, забыться в сильных руках. Конечно, позже придёт чувство раскаянья. Я многое ему сейчас простила. Я снова стала его послушной игрушкой. Он хозяин, а я его раба. Знаю, что секс с ним — это зависимость, которая своими острыми углами наносит мне кровавые раны. Но мне нужно освобождение, накопившееся во мне. Если он мне его не даст, если не доведет до оргазма, я попросту умру. Хочу, очень хочу. И пусть быть в подчинение — это унизительно, но мне так нужна его любовь.

Борис больно укусил меня за плечо, и меня накрыл мощный, такой желанный оргазм. Капля боли смешалась с чувством эйфории. Если бы Борис не держал меня крепко в своих руках, я бы рухнула к его ногам. И свернувшись у его стоп в позе эмбриона, содрогалась бы от мощных спазмов, сотрясающее моё безвольное тело. Одной рукой мужчина удерживал меня, второй же оперся о кафельную стену. Всё это я увидела, когда ко мне вернулось зрение, и я обрела слух. Горло саднило, я поняла, что попросту сорвала его в безудержном крике.

Через пару минут мы окончательно пришли в себя, и Борис, взяв в руки мочалку, начал жёстко растирать моё тело. Когда мне стало невыносимо больно, я попросила остановиться.

— Хватит. Больно.

— Я видел, когда мы были в комнате в твоих глазах гнев и неповиновение. Мне показалось? Лиза?

Я не хотела смотреть в его глаза. Я знала, что в них увижу. Я только нашла в себе силы ему противостоять. Я не хотела возвращаться к прежней себе. Безвольной, слабой, безумно влюблённой.

— Я не хочу тебе делать больно, Лиза. Посмотри на меня. Ты же знаешь, что я терпеть не могу неповиновение.

Постаралась запрятать вновь вспыхнувший гнев и, открыв глаза, криво улыбнулась.

— А если и так, что ты мне сделаешь? Ударишь? Убьёшь?

— Нет. Я не бью женщин. Зачем? Ведь есть и другие рычаги давления для повиновения. Ты, кажется, забыла, из-за кого ты тут? Неужели мне нужно каждый раз тебе об этом напоминать? Ты же не столь тупа, как хочешь казаться. Лиза, нужно опять напомнить?

— Нет. Не нужно. Что ты хочешь от меня, Борис?

— Нежнее, Лиза. Чуть нежнее. А твоём голосе нет покорности. Больше любви и подобострастия, Лиза.

— Тебе нравится это всё, да? Унижать, чувствовать надо мной власть. Загонять в угол. А потом наблюдать за тем, как я из этого выберусь. Тебе нравится меня запугивать и втаптывать в грязь? Менять приоритеты, заменяя одно на другое? Да?

Борис, кажется, был несколько удивленным. И, как мне показалось, даже заинтригованным.

— Да. Ты совершенно права. Мне это всё безумно нравится. А ещё я хочу полноценный секс. Когда ты будешь до основания заполнена. А это можно достигнуть лишь при сексе втроем. И я вижу, что ты к этому готова. Тебе же этого хочется, я же знаю. Я же видел, что Валентин тебя заинтересовал. Позовём его в спальню?

— Отвези меня домой, Борис, — устало попросила я.

Понимала, что моя просьба останется без ответа. И всё же хотела попробовать обратиться к его чувству жалости. Но у тиранов разве есть жалость? Не думаю. Такие мужчины любят подчинение и наслаждаются страхом безвольной жертвы.

— И что ты там будешь делать? Рыдать в подушку? Ты моя ещё полторы недели. Так что? Кого звать Артёма или Валентина? Могу пригласить кого-нибудь из твоих похитителей. Твой выбор. Я жду, Лиза. Или переходить к очередным угрозам?

— Если я соглашусь. Ты меня отпустишь раньше времени?

— Нет.

— Тогда и я отвечу нет.

Мы всё это время разговаривали в душе. Вода всё так же лилась на наши тела, но она уже не приносила облегчения. Уже забыто чувство эйфории, забыто чувство минутного единения наших тел.

— Хорошо. Значит не сейчас. Я думаю, нам стоит сменить обстановку. Скажем, поедем на дачу. У меня есть домик в лесу. Где намного километров никого не будет. Как тебе идея? — и не дожидаясь моего ответа, продолжил. — По глазам вижу, что ты согласна. Тебе срок неделя. Выбирай, кто будет третьим. Артём или Валентин.

Борис, развернувшись, вышел из душевой. Сдёрнув с вешалки полотенце, завязал его на бедрах. И открыв дверь, вышел из ванной комнаты. Я осталась одна. И опять мои чувства в полном раздрае. Чёрт! И как я могла полюбить этого му…

Глава 37

Эту ночь я провела в одиночестве. Борис ушел к себе в комнату, даже не пожелав спокойной ночи. Долго не могла заснуть. Новая кровать, новые простыни. Я уже привыкла к прежней спальне и сейчас по ней даже скучала. Она светлая, теплая и уютная. В спальне Бориса витал аромат дорогого мужского парфюма. И подушки пахли по-особенному некогда любимым мужчиной.

В этой же комнате было всё непривычно. И запах неприятный, приторно сладкий. Стены выкрашены в холодные тона. Видно, что комнатой редко пользуются. Уж слишком она пустая и безликая. Нет тепла и уюта. Но, несмотря на мои претензии, комната была чистой, можно сказать стерильной. Горничные явно не ленились и качественно выполняли свою работу. Ну ещё бы, с такой домоправительницей. Вспомнила увиденную не так давно картину с участием Марты, Валентина и молодого охранника, и щеки мои тут же залил румянец. Всё-таки Борис прав, Валентин тот ещё кобель.