Ах, уехал мой любимый (СИ) - Кит Тата

Ух, какой он, оказывается, бывает строгий, но при этом заботливый и обаятельный.

Передала ему игрушку и внимательно проследила за тем, как она исчезла в рукаве Матвея. Будто за фокусом каким-то пронаблюдала. Интересно, к концу свидания медведь станет больше или настоящим.

Ой, что-то меня не туда понесло.

- Готова? Держишься? – спросила Матвей, пробежав взглядом по моим рукам и ногам. Показалось, что он не просто посмотрел, а даже прикоснулся ко мне.

- Готова, - уверенно кивнула и расставила ноги чуть шире, чтобы лучше удерживать равновесие. – А эта штука точно не заскрипит на весь город? На ней, наверное, уже лет сто никто не качался. Только ветер и старые листья. Бомжи ещё, наверное…

- И мы теперь, - продолжил в тон мне. – Не боись. Подумаешь, поскрипим немного.

«Поскрипим немного»…

В сгущающихся сумерках его эта фраза могла не только вогнать в краску более впечатлительную девушку, но и вовсе заставила бы потерять сознание.

О, боги! О чём это я?

Это Алёнка во всём виновата. Они меня портит.

Амортизируя ногами, Матвей начал нас раскачивать. Качели скрипнули, но сделали это лишь раз, словно коротко на нас матюгнувшись за то, что мы нарушили их вековой покой.

Оказавшись в верхней точке, последовала примеру Матвея и стала помогать ему нас раскачивать. Волосы застилали лицо каждый раз, когда качели летели вверх и разлетались в стороны, когда я словно падала вниз, а там внизу меня ждали объятия Матвея. Даже широко распахнутые руки и джинсовка, казалось, зазывали упасть в его объятия.

Улыбнулась сама себе и, кажется, даже хохотнула над своей наивностью.

- Что? – спросил Матвей, разглядывая меня из-под слегка нахмуренных бровей.

- Ничего, - мотнула головой и прикусила нижнюю губу, чтобы перестать лыбиться.

- Как думаешь, если эти качели слетят с петель, нам предъявят обвинения за то, что мы плаваем в неположенном месте?

- Слетят с петель? – веселость сдуло с лица вместе с волосами. Вскинула взгляд вверх, туда, где тихо поскрипывало крепление. – Ты… зачем ты это сказала именно сейчас? А если они правда слетят? Мы же умрем! Нас придавит этой многотонной штуковиной и в фарше в джинсовках не сразу поймут, кто из нас кто!

- Нифига себе ты наплела! – округлились темные глаза напротив.

- Это я наплела?! Я спокойно качалась, пока ты не начал рассказывать «Пункт назначения».

- Тоже смотрела ту серию с парка аттракционов? – его губы изломились в ехидной ухмылке. -

- Как остановить эту штуку? – в легкой панической атаке оглядела качели.

- Нужно перестать раскачиваться, наверное, - повел Матвей плечами. – Вообще, здесь должен быть рычаг, который поднимает доску под «лодкой», чтобы она затормозила, но ты, скорее всего, будешь против, если я спрыгну с качелей ради его поисков.

- Стой на месте, - угрожающе сузила глаза.

- А если я сесть захочу?

- Не захочешь, - настаивала на своём как капризный ребенок, который падает на пол в магазине и молотит ногами, пока ему не дадут то, что он хочет. – И отдай мне моего медведя. Я его с таким психом не оставлю.

- Трусишка, - расплылся Матвей в улыбке, но медведя, всё же, из рукава достал.

Только, вместо того, чтобы бросить его мне, Матвей, не боясь ни высоты, ни неустойчивой опоры под ногами, просто перешёл на мою сторону и взялся за поручень рядом с моей рукой.

Трепет от его близости опутал тело, а аромат вскружил голову, напрочь убив того дерзкого муравья, которого я сейчас выпячивала.

- А если бы тебя сдуло? – вскинула подбородок и встретилась с темными глазами, которые оказались совсем близко.

Если поцелуй случится прямо сейчас, то мне будет достаточно немного привстать на цыпочки и… подобрать слюни.

- Ты бы волновалась за меня?

- За медвежонка. Ты бы, наверняка, его придавил своей расплющенной тушкой.

- А в школе ты казалась мне милашкой.

- Жизнь полна разочарований, Козырский.

- Кто сказал, что я разочарован, Литвинова?

***

Долгие минуты стояли почти недвижимо, ожидая, когда качели «успокоятся» и с них можно будет сойти. Хотя, не двигался только Матвей, сосредоточенно глядя в пространство над моей макушкой. Я же места себе не находила, когда он оказался настолько близко ко мне.

Временами прижималась к его торсу. Случайно… Конечно, случайно. Иначе на этом сумасшедшем аттракционе просто никак. А ведь он и правда совершенно сумасшедший. Сколько раз моё сердце делало кульбиты, подкатывало к горлу и готовилось вылететь из пяток? Сотни миллионов раз и ещё много цифр до самого неба. Никакие американские горки не смогут похвастаться таким результатом.

Мне даже можно было не держаться, потому что я была уверена в том, что Матвей не даст мне упасть. Настолько надёжно, тепло и спокойно было рядом с ним, что в какой-то момент я поймала себя на мысли о том, что не хочу, чтобы эта качели – наша особенная «лодка» - когда-нибудь останавливались.

Но, к сожалению, далеко не всё происходит так, как хотелось бы. Качели остановились и только легкий ветер продолжил путаться в моих волосах и бегать между нами, слегка охлаждая кожу и вулкан спрятанных под мнимым спокойствием эмоций.

- Приехали, - констатировал Матвей и первый сошёл на дощатый пол под качелями. Протянул руку и помог спуститься мне. – Прогуляемся?

- Здесь? – огляделась вокруг, чувствуя, как на коже поднялись волоски. В темнеющем парке, где почти не осталось людей, гулять хотелось меньше всего. – Темно уже. Может, погуляем там, где есть фонари? Хотя бы один фонарь…

- Я бы сказал, что со мной тебе нечего бояться, но, если честно, сам я тоже немного побаиваюсь этого парка вечерами. Говорят, здесь ходит маньяк, находит жертву и прячет её внутри той «лодки», - указал он пальцем на дальнюю от нас лодку, которая в сумраке мне показалась не просто красной, а зловеще красной.

- Пойдём отсюда. Пожалуйста, - испугалась я ни на шутку и сама переплела наши пальцы.

- Сейчас-то бояться нечего, - от одной только его зловеще-таинственной интонации мне хотелось бежать из этого парка без оглядки, а он всё продолжал нагнетать. – Но вот если увидишь мужика в длинном плаще и шляпе, то лучше беги. И очень быстро. Хотя, говорят, от него ещё никто не смог убежать, так что…

- Хватит! – взмолилась я, глядя во все глаза по сторонам. – Пошли отсюда уже!

- Да шучу я, - хохотнул Матвей и потянул меня на себя. – Нет здесь никакого маньяка.

- Молодёжь! – окликнул нас мужской голос, заставив крупно вздрогнуть.

Резко повернули головы в сторону источника звука, и лично я была готова умереть на месте, когда увидела, как в калитку входил мужчина в небольшой шляпе.

- Бежим! – завизжала я так громко, что заболело горло. – Быстрее!

Крепче схватила Матвея за руку и потянула за собой, бросившись бежать так быстро, как никогда еще не бегала.

Удерживая одной рукой медведя, перепрыгнула через забор, почти перекинув за собой смеющегося Матвея. И чего он ржёт?! За нами маньяк гонится, а он хиханьки устроил. Или это такая реакция на стресс? Так у крутых парней проявляется страх?

Пофиг. Об этом я подумаю потом. Сейчас самое главное – выбежать на улицу, где много людей и никто не попытается расчленить нас и разбросать под кустами.

- Аня, - уже не просто смеялся, а откровенно угарал Матвей, пока я тянула его на свет фонарей. – Аня, остановись. Я сейчас сдохну.

- Хватит ржать! Никто не сдохнет. Мы быстрее его, - буркнула я, не оглядываясь.

Перепрыгнула через тротуар и с облегчением выдохнула, обнаружив себя в толпе людей, спешащих домой или на вечеринку.

Продолжая крепко удерживать Матвея за руку, обернулась, заглядывая в лес между деревьями. Никто за нами не бежал. Мы смогли оторваться от того маньяка и даже не подвернула ноги и не убились ни об одно из деревьев. Вот только Матвей всё ещё продолжал смеяться, согнувшись пополам.

- Что с тобой? – спросила, чуть нахмурившись.

- Ой, не могу! – продолжал он смеяться, хватаясь свободной рукой за живот. – Я пошутил.